Страница 9 из 15
Глава 4. Подарок
Я открыл глаза, мгновенно выдернув себя из транса, и поднял голову. Увидел Мишеля. Его всклокоченная голова торчала над перегородкой. Было темно, но благодаря своему особенному зрению я сразу заметил, что физиономия у Мишеля — несчастнее не придумаешь.
— Что случилось? — резко спросил я.
— Что ты делаешь? — одновременно спросил Мишель.
— Вообще-то есть правила приличия, — сказал я, не в силах скрыть раздражения. — То, что между нами нет глухой стены, ещё не значит, что нужно заглядывать, когда тебе заблагорассудится. Я тренирую энергетические каналы.
— Ох, извини, — ещё больше сник Мишель. — Я... Я не подумал.
— Проехали, — смягчился я. — Ты чего такой кислый?
Мишель оглянулся, будто опасаясь, не подслушивает ли сосед, так же высунувшись над перегородкой, но всё было чисто.
— Костя, завтра у Аполлинарии Андреевны именины!
— А, да, — вспомнил я.
— Ты что — забыл?! — вытаращил глаза Мишель.
Подумаешь, забыл про именины своей «невесты». Большое дело! Ну ладно, хорошо, стыдно, стыдно. И так голова вечно забита, как помойный бак. А тут ещё праздники какие-то...
— Не забыл, а запамятовал, — буркнул я.
— У меня беда! — Мишель чуть не плакал. — Я раздобыл для неё подарок, но после того, что она сказала сегодня за завтраком...
— А что она сказала за завтраком?
Мишель вытаращился на меня, как на внеземную форму жизни. Господи, да вот ещё я не забивал себе голову всем тем, о чём трещит, не умолкая, Полли! Это ж всё равно что учить наизусть радиопередачи. Кстати, не самое глупое сравнение — учитывая, что Полли тоже время от времени проигрывает музыку, встречаясь со мной.
— Она ведь собиралась отказаться даже от кофе со сливками!
— Ну, сегодня — да, — согласился я. — А завтра решит, что ей необходимо в день выпивать четыре литра молока альпийских коз.
Но Мишель меня не слушал. У него голова была забита переживаниями.
— Я уже купил Аполлинарии Андреевне подарок, — с убитым видом продолжил он, — а теперь вижу, что этот подарок будет просто издевательством, глумлением, плевком в лицо...
— Тихо-тихо! — Я встал и потянулся, разминая кости. — Что же ты ей купил такое? Жёлтый билет?
Мишель побледнел:
— Да как ты можешь?..
— Да я-то много чего могу, — буркнул я. — Мне не понятно, как подарок, сделанный от души, может быть плевком в лицо. Показывай, что там у тебя.
Мишель показал. Я хмыкнул, держа в руках коробку шоколадных конфет. Судя по золотым вензелям, качеству упаковки и надписи «ручныя работа» — весьма недешёвых.
— И что не так? — спросил я.
— Ну как же ты не понимаешь! — Мишель за перегородкой аж подпрыгнул. — Аполлинария Андреевна ведь решила... следить за весом!
Я буквально за язык себя поймал, чтобы не сказать, что вес в Аполлинарии Андреевне сосредоточен строго в тех местах, где он более всего уместен, и, как по мне, ничего в этих местах корректировать не нужно. Хорошо, что поймал. А то дело бы закончилось дуэлью. Самой идиотской дуэлью за всю историю этой славной традиции.
— Беда, — согласился я. — И что думаешь делать?
— Я не знаю! Думал, может быть, ты посоветуешь.
Н-да, ситуация — за гранью маразма. У меня спрашивают совета, как ловчее охмурить мою невесту. Ну, сам затеял, самому и расхлёбывать. Чего с них со всех взять...
— Ладно, — сказал я, — давай меняться.
— В смысле?
— Ты мне — конфеты, а я тебе... Погоди!
Пусть я и запамятовал о том, что именины у Полли завтра, но подарок выбрал заранее, ещё в прошлый свой визит в город. Посоветовавшись с Надей, купил изящную золотую брошку. Некоторые курсантки позволяли себе неброские украшения, и на это наставники и преподаватели смотрели сквозь пальцы.
— Но это же целое состояние! — ахнул Мишель, открыв коричневую бархатную коробочку. На атласной подкладке лежала брошь в виде стрекозы, с телом из янтаря.
— Да ну, какое там, — поморщился я. — Не забивай голову.
— Но...
— Слушай, Мишель! — не сдержался я. — Дают — бери! Бьют — уби... эм... Беги! Не усложняй ситуацию, в общем.
«...она и без того идиотская», — закончил мысленно.
— Но я не могу... Это ведь не мой подарок...
— Господи, ну напиши ещё стихи!
— Стихи? — совсем обалдел Мишель.
— Угу. Вся ночь впереди. Только рифмы сам ищи, ладно? Уж в этом обойдись как-нибудь без моего участия. И, пожалуйста, не вслух. Я — спать.
И я демонстративно принялся расстилать постель. Когда повернулся вновь, головы Мишеля над перегородкой не было. Зато на потолке над его комнатой виднелось пятно света от какой-то простенькой бытовой магии. Вскоре послышалось шуршание карандаша по бумаге. Я только головой покачал. И где мои шестнадцать лет... А, да. Вот же они.
Беспокойство о лишнем весе не помешало Полли навернуть кусок торта со взбитыми сливками, украшенного фигурками из шоколада и марципана, который появился в нашей столовой неизвестными путями. Я сильно сомневался, что местных поваров озадачили такой сложной выпечкой. Скорее уж произведение кондитерского искусства доставили по приказу госпожи Нарышкиной-старшей.
Как ко всему этому относятся наставники и преподаватели, выяснить тоже не получилось. Они подозрительно быстро исчезли из столовой.
— Слабости, — сказал Андрей, понуро тыкая ложечкой доставшийся ему кусок.
Разрезала торт лично именинница, и куски получились очень разного размера. Тем, что выпал на долю сурового аскета Андрея, можно было спасти от голодной смерти пару африканских деревенек.
— Да ладно, иногда можно, — сказал я. — Главное, чтобы правило и исключение не менялись местами.
— Я говорю не о себе, а о тех, кто по долгу службы должен блюсти строгие порядки в Академии, — возразил Андрей. — Официально никаких празднеств, кроме академических, тут проводиться не должно. Однако когда среди курсантов — отпрыски самых знатных родов, приходится на многое закрывать глаза. Не поощряют, но и открыто не возражают... Послушай, я, наверное, ускользну тихонько. Мне здесь не место.
— Полли расстроится.
— Ты полагаешь? — скривился Андрей. — Действительно думаешь, что она заметит?
С его стороны тут не было никакого «интересничанья», он правда хотел слинять, но при этом не испортить отношений с именинницей. Как-никак, мы все работали в одной команде на Игре, и это нас некоторым образом связывало.
— Не знаю, — честно признался я. — Но возможно.
Андрей вздохнул, однако тут же взял себя в руки. Изобразил улыбку, чтобы не было похоже, будто он присутствует на похоронах.
Я же на самом деле не мог сказать, как отреагирует Полли на его отсутствие. Могла не заметить, могла тут же удариться в слёзы. Её импульсивная натура была в должной степени непредсказуемой.
Моё внимание привлекал мучающийся Мишель. Полли как-то незаметно устроила из небольшого торжественного ужина, проходящего в полусекретной обстановке, полноценный приём в свою честь. «Гости» рассредоточились по столовой, а виновница торжества вдохновенно порхала от группки к группке, поддерживая светскую беседу.
Мишель ни в какую группку не вошёл, а кроме того, судьба постоянно располагала его так, чтобы в поле зрения своей возлюбленной он не попадал. Хотя очень старался. Эта гонка без правил продолжалась уже минут пять.
— Ты ведь не собираешься на ней жениться, — сказал вдруг Андрей.
Я непроизвольно вздрогнул, огляделся. Поблизости не было лишних ушей, но всё же я незаметно поставил завесу от подслушивания.
— Скажу тебе по секрету: я вообще пока не собираюсь жениться.
— В таком случае, с твоей стороны было бы благороднее прямо сказать об этом Полли, а не пытаться свести её с Мишелем. На мой взгляд, разумеется. Извини за то, что вторгаюсь в приватность.