Похвала

Он снимает новое жилье со своим лучшим другом, и, похоже, он все еще держит обиду на меня за то, что я порвала с ним.

Мы с Бо встречались пятнадцать месяцев, шесть из которых мы провели, живя в дерьмовой съемной квартире, где быстро поняли, что на самом деле ненавидим друг друга. Очевидно, мы могли бы встречаться и спать вместе случайно, но быть в зрелых отношениях для совместной жизни было невозможно.

Ему потребовалось всего три месяца в нашей квартире, чтобы изменить мне — или, я бы сказала, облажаться.

— Да, Шарли. Мой папа. Он был указан в договоре аренды как наш поручитель, и когда тебя не было рядом, чтобы забрать залог, они отправили его ему.

— Черт, — бормочу я.

— Что ж, прости, что меня здесь не было, Бо, но я была занята работой. — Я обязательно делаю ударение на этом слове, поскольку именно я работаю на двух работах, в то время как он едва смог продержаться на одной больше месяца.

— То, что ты жаришь корн-доги на катке, вряд ли делает тебя ответственной в этих отношениях.

— По крайней мере, я могла оплачивать счета.

— Давай прекратим все это, — кричит он, захлопывая заднюю дверь грузовика.

У Бо нет проблем с гневом как таковых. Он просто мудак.

— Ты сам это начал.

Я оглядываюсь на Софи, наблюдающую за мной из машины. У нее плотно сжатые губы, брови сведены вместе. Взгляд, который ясно говорит, что она ненавидит все в отношениях между мной и моим бывшим.

Я отдам ей должное. С самого начала моя четырнадцатилетняя сестра была самым большим критиком Бо. Конечно, тогда я была глупой и ослеплена любовью. И хотя ей всего четырнадцать, она все еще невосприимчива к колдовству парней с песочно-каштановыми кудрями, пронзительными голубыми глазами и шестифутовым телосложением с прессом.

— Итак, что мне делать? — спрашиваю я, когда Бо продолжает распаковывать вещи, игнорируя мое присутствие.

— Ну, если ты хочешь получить свою половину остатка, я думаю, тебе придется забрать его у моего отца.

— Ты не можешь просто достать это для меня?

По какой-то дурацкой причине я чувствую себя занозой в заднице. Бо всегда был таким. Просто у него был способ заставить меня чувствовать себя никчемной и отчаянно нуждающейся в любом положительном внимании с его стороны, настолько, что я тратила больше времени на попытки угодить ему, чем на то, чтобы на самом деле быть счастливой — что стало совершенно ясно после того, как мы расстались. Иногда, как говорится, мы действительно не видим леса за деревьями.

— Ты же знаешь, я больше не разговариваю с этим придурком.

— Значит, ты не собираешься возвращать свою половину залога?

— Не стоит того, — огрызается он.

Я следую за ним обратно в дом.

— Ну, я не могу позволить себе потерять эти деньги, Бо.

С долгим раздраженным вздохом он поворачивается ко мне и закатывает глаза.

— Отлично. Вот. — Он достает свой телефон из заднего кармана и что-то быстро набирает, нахмурив брови. Мгновение спустя в моей сумочке вибрирует телефон.

— Это его адрес. Обсуди это с ним.

Затем он просто уходит, оставляя меня с отвисшей челюстью.

— Серьезно? И это все?

— Если тебе действительно нужны были деньги, тебе следовало бы вчера встретиться с домовладельцем.

— Ты мудак, — бормочу я, прежде чем повернуться и оставить его распаковывать свое дерьмо на своем месте.

Идя по подъездной дорожке к машине, где ждет моя сестра со своими AirPods, я изо всех сил стараюсь не казаться такой обеспокоенной, как на самом деле. Но когда я забираюсь на водительское сиденье и закрываю дверь, я чувствую на себе пристальный взгляд с сочувствием. Мой лоб падает на руль, когда я борюсь с желанием расплакаться.

— Бо - мудак, — тихо говорит она, и я смеюсь.

Позволять Софи ругаться вокруг меня — это что-то вроде сделки старшей сестры. У моей матери случается припадок, когда она слышит, как кто-то из нас ругается, поэтому я позволяю Софи делать это, когда мы одни. И в данном случае я действительно не могу с ней спорить.

— Я знаю.

— По крайней мере, ты с ним порвала.

— Да. Жаль, что у меня до сих пор нет своих денег. — Вытаскивая телефон из сумочки, я открываю сообщение от Бо.

— Почему нет?

— Потому что я идиотка и все испортила. Так что теперь я должна пойти забрать это у его отца, и я готова поспорить, что этот мудак недалеко упал от дерева мудаков.

— Итак, пойдем заберем это, — отвечает она, выглядя слишком взвинченной, чтобы идти собирать деньги у совершенно незнакомого человека.

— Я понятия не имею, где вообще живет этот парень, и я не возьму тебя в с собой.

Когда я нажимаю на адрес в тексте, он открывает приложение Карта и показывает красный значок на улице прямо рядом с набережной океана.

— Этого не может быть.

— Что такое? — спрашивает она, наклоняясь ко мне.

— Здесь сказано, что его дом находится в районе Оушенвью.

— Давай прогуляемся.

Я снова смеюсь и ерошу ее короткие, выцветшие голубые волосы. Они все еще растут из-за короткой стрижки, которую она сделала себе прошлым летом, так что теперь они свисают чуть ниже ушей.

— Хорошая попытка, маленький Смурфик, но у тебя есть уроки игры на фортепиано, а миссис Уилкокс оторвет мне голову, если ты снова опоздаешь.

Софи закатывает глаза и драматично надувает губы, когда мы выезжаем с подъездной дорожки к дому Бо и направляемся через весь город в среднюю школу, где Софи получает уроки.

Всю дорогу я прокручиваю в голове каждый момент спора с Бо, его резкий тон запечатлелся в моей память. И чувство страха поселяется у меня внутри, когда я думаю о том, что мне придется встретиться лицом к лицу с его отцом.

Бо редко говорил о своей семье, когда мы были вместе, и всякий раз, когда я спрашивала о них, он просто менял тему, как будто ему было стыдно или неловко. Уговорить его отца подписать контракт с нами в прошлом году было достаточно сложно, но вскоре после этого между ними произошел раскол, и Бо вообще перестал с ним общаться. Поначалу нас связывало взаимное презрение к отцам. И если отец Бо хоть в чем-то похож на моего, то все это общение наверняка будет чертовски захватывающим.

ПРАВИЛО №2: НЕ ДУТЬСЯ.

 

Эмерсон

 

Почему она так на меня смотрит?

Двойник Бетти Пейдж с прямой черной челкой и довольно красивыми изгибами стоит на коленях на полу рядом с моим столом, и она… дуется.

Ее рубиново-красные губы поджаты, и она просто пристально смотрит на меня, пока я пью свой кофе. Все, чего ей не следовало делать.

Это призыв к вниманию, что имеет смысл, учитывая, что именно мое внимание привело ее сюда в первую очередь. Я буквально плачу ей за то, чтобы она заслужила легкое похлопывание по голове или небольшое одобрение, заслужить, ключевое слово. До сих пор эта девушка не делала ничего, кроме покровительственного отношения ко мне со всей этой чертовой театральностью, и я в двух секундах от того, чтобы вышвырнуть ее за дверь.

Буквально.

— Если ты хочешь моего внимания, ты должна сначала заслужить его. Вести себя. Делать, как я говорю. В противном случае молчи.

Дело не в том, что я придурок, это буквально сцена, которую мы разыгрываем, но эта девушка играет не по правилам. Она точно знала, на что подписывалась, когда бралась за эту работу.

— Смотри в пол, — приказываю я, не глядя на нее.