Бесправыш. Предземье

— Да ничего, дядя Глум. Забудется когда-нибудь. Может, на другой год к вам получится.

— Может, может, — пробормотал тот. — Но жалко, конечно, целый год терять, даже если Лодмур отойдёт от обиды. Так-то он грозился тебя в сборщиках до конца продержать. Чтобы сразу в батраки, стало быть. Оно ведь для охотника даже год — это срок. У меня новички-подспорники за первый же год несколько долей прибавляют.

— Да… — со вздохом грустно протянул я, про себя думая, как мне повезло, что Хван изначально запретил предводителям всех ватаг меня брать.

— Но не горюй, парень, — потрепал меня по лохматой голове Глум. — Пропасть тебе не дам. Вот тебе в прибавку к извинениям.

На протянутой руке лежал боб. В темноте я не разглядел его цвета, но это было не важно. Всё-таки со смертью Марги и Такера в деревне не закончились добрые люди. Может, и зря я…

— Спасибо, дядя Глум! От души! — взяв из его руки боб, поклонился я охотнику в пояс.

— Ерунда, — отмахнулся тот. — При мне только съешь.

— Съесть? — удивился я. — Я бы лучше на деньги сменял, а съел мяса с хлебом.

— Э не, — покачал головой охотник. — Так бы я тебе сразу денег дал. Нельзя, чтобы до Лодмура с Хваном дошло, что подкармливаю безродышей. Глотай давай боб и молчок про это. Если судьба, когда снова с Вепрем сведёт, не забудь ему про мою помощь сказать.

Добрый человек… Как же. Переживает, что я Вепрю мог приглянуться, и богатыри потом с него спросят, чего, мол, не помог пареньку ничем? Мун — остров маленький. Вдруг, в том же Граде доведётся пересечься случайно? Но помогать открыто боится, хочет и рыбку съесть и косточкой не подавиться. Рано я Глума в свои друзья записал.

— Конечно, расскажу, дядя Глум, — поднёс я поближе к глазам боб, как выяснилось, силы. — Только едва ли я дядю Вепря скоро увижу. В следующий раз в Град теперь батраком разве только.

Я проглотил боб и ещё раз поблагодарил Глума. Врать я умею. Не скоро… Ага. Завтра как раз подходит срок — пролетела неделя. Утром бегу на дорогу встречать. Вею только надо предупредить, что могу исчезнуть на время, чтобы лишь для виду переживала, если вдруг потеряюсь. За день такие дела, какое нам предстоит, не делаются. Вряд ли всё для меня ограничится сопровождением богатырей к логову древнего зверя. В лучшем случае попросят лодки постеречь до их возвращения, в худшем что, даже загадывать страшно. Хозяина леса валить — это вам не хухры-мухры.

Как и было оговорено, встречал я их поздним утром на ведущей к выходу из леса дороге, в трёх верстах от деревни.

— Китар! — приветственно вскинул руку идущий первым Вепрь.

— Доброго здравия! — откликнулся я.

Хозяин трактира своего имени больше не походил на богатого щёголя. Расшитый сюртук сменила коричневая рубаха с короткими рукавами. Потёртые кожаные штаны заправлены в простые мягкие сапоги. Широкий пояс обвешан метательными ножами, что чередуются с разнообразными кармашками на застёжках и без. Из некоторых торчат крышечки пузырьков с зельями. На боках ножны с любимыми кинжалами, за спиной вещевой мешок вроде моего, только побольше размером, бородища, как и пышная грива волос на голове, заплетена в несколько толстых косичек. А вот шлема нет, как и у его друзей, одетых в похожую простую одежду.

В руках же у Вепря нечто среднее между молотом, топором и копьём. Длинная, в две трети сажени, деревянная рукоять заканчивается снизу железной заглушкой, а на противоположном конце увенчана чудным навершием, где с одной стороны топор, а с другой, вроде как, и молот, но с клювом. Ну, а вверх смотрит острый наконечник пики. Придумают же…

Другое дело оружие Бочки — две совершенно одинаковые секиры с короткими толстыми рукоятями и широкими лезвиями. Пока крест-на-крест висят у него за спиной поверх вещевого мешка, и понятно — с такими дурами на поясе не походишь.

У Клеща железяки поменьше — два серпа при наборе ножей. Зато самострел за спиной едва ли не больше самого коротышки. Места даже на вещевой мешок не хватило. Только… — наверное, эту штуку нужно всё же называть арбалетом — и набитый болтами колчан. Эти стрелы уже подлиннее моих штырей и с оперением. Летать должны дальше и бить точнее.

Чопарь у них тоже стрелок. Я такого огромного лука ещё ни разу не видел. Даже в натянутом положении вся сажень будет. Перекинул его через плечо и цепляет нижним рогом ветки придорожных кустов. Длинному, похоже, всё длинное нравится. Копьё у него сажени полторы аж. Или то пика? Острие больно тонкое, вытянутое, а с обратного края на палку какие-то меховые лоскуты, вроде беличьих хвостов, приделаны.

— Как делишки, малый? — поинтересовался Клещ, а великан-Андер едва не сбил с ног дружеским похлопыванием по спине.

В отличие от охотников, я был ещё не собран — всё оружие, кроме ножа, как и заплечный мешок с кармашками, дожидалось меня в схроне на Журавлиных островках.

— Вы пешком?

— Окстись, малый, — хохотнул Клещ. — Кто же ходит в лес на охоту верхами? Нас тут малость на повозке подбросили, а последний десяток вёрст уже сами. На Муне расстояния — ерунда. То ли дело на континенте. Сколько дней нам до логова топать?

— Сегодня там будем.

— Что?! — фыркнул Вепрь. — Если мы зря припёрлись, и всё это сказки…

— Не сказки, — поспешил перебить дядьку я. — Давайте за мной. По пути расскажу. Только ещё кое-что сделать надо.

Вчера мне пришлось отойти от посёлка подальше и найти несколько подходящих дубояров, чтобы, и по пути от дороги стояли, и размеры имели серьёзные. Тут ведь не мне лёгкому переправляться и даже не Фрону, Вахну, Леору. Чтобы выдержать тушу Андера-Бочки нужен по-настоящему здоровенный кусок коры. Да и Вепрь немаленький дядька. Плюс оружие, вещи.

— То есть твой кабан на болоте живёт? — подозрительно прищурился Клещ, когда я объяснил для чего нужны ползанки.

— Не совсем, — начал я осторожно.

Для меня сейчас наступает очень важный момент.

— Там, в Гиблой гнили есть остров. Большой. Никто про него не знает, кроме меня, и потому очень вас попрошу никому про него не рассказывать. Вы ведь всё равно на Землю уходите, а мне ещё на нём долго охотиться можно. Там зверя всякого тьма.

— Да ради Единого, — отмахнулся Вепрь. — Охоться на здоровье. Только я бы на твоём месте об учёбе сначала подумал. Наохотиться успеешь ещё.

Что он имел ввиду я не понял. Все мысли были заняты который день уже терзавшей меня проблемой. Рассказывать им про Леора или не стоит? Что мне оно даст? Смогу спросить по зелье и кубик? А вдруг там такая ценность трофеев, что их у меня отберут? И пойди ещё объясни, как я с шутом справился. Не поверят же, что тот меня отпустил. Нет, пока с хозяином леса не разберёмся, и обещанное Вепрь не выполнит, лучше я помолчу.

— И как с такой штуковиной управляться… — покачал я головой, глядя на то, как Вепрь укладывает в ползанку свой молото-топор.

— Весьма непросто, — откликнулся проследивший направление моего взгляда Чопарь. — Это специализированное оружие, изготовленное индивидуально под конкретный дар. Никто, кроме Вепря, не сможет продуктивно применять Дырокол.

— А что у него за дар? — робко поинтересовался я.

У самого Вепря спрашивать было неловко. Пусть половина слов Чопаря мне непонятна, но суть я ухватываю.

— Да ну? Правда не знаешь? — удивился подошедший к нам Клещ, что уже закончил раскладывать свои вещи по ползанке. — Мог бы уже и спросить у кого. Про Вепря и его дар каждый охотник на Муне наслышан. Дар у него самый полезный из всех, что встречал. На мой немного похож, только я лишь одной ловкости прибавляю на время, а Вепрь разом по всей триаде растёт. Потому и такое прозвище, что в атаку, как раненый вепрь идёт — на своём пути сносит всё. Дыроколом под действием дара приложит — мало никому не покажется. Это оружие как раз, чтобы крупного зверя валить.