Страница 4 из 74
Представили такую картину. Поржали.
— Ладно, пошли, чё стоять.
Речка Явальдин, ведущая в нужном направлении, нашлась буквально через полчаса. И туман поредел, скоро совсем разъяснит. Вчера немного не дошли, получается. Зимовьё это сырое сбило с толку. Однако здесь даже намёки на тропы исчезли. Шагалось тяжело, будто по сугробам месишь снег. Вместо твёрдой поверхности зелёно-бурый ковёр, под весом человека проваливается. Завалы на каждом шагу, где-то можно перелезть, а где-то приходилось обходить. Тот берег Явальдина намного чище, но опытные люди предостерегали не переправляться. Вскоре стало ясно, почему. Скальники там совсем покрутели, отвесно обрываясь в воду, если ты не горный козёл, пройти нереально.
Вышли на слияние Явальдина с Ексекюляхом, и дальше шли по этой второй речке. Где-то уже совсем рядом. И вот за мельтешением ветвей мелькнуло серое пятно. Не рассмотреть, что там. У второй прорехи убедились, что не показалось. Сереется что-то среди зелени. И только на следующей прогалине чётко увидели — он! Патомский кратер. Дошли. Где-то тут должна быть поляна, где стояла лагерем большая экспедиция лет десять назад.
Поляна нашлась, и впрямь, хорошее место, и кратер с неё видно. Чахлые лиственницы скрывают склон горы, куда надо будет подняться, на глаз с полкилометра. Было желание рвануть сразу, но отмахали сегодня больше двадцатки, да по пересечённой местности. Куда он от нас денется? Ставились не спеша, а сами поглядывали на маячивший как бельмо кратер. И когда навернули по банке тушёнки с уже не свежим, но всё ещё вкусным хлебом, созрела мысль — сходить на разведку, пока светло. Налегке-то оно всяко быстрее. Если не дойдём, вернёмся.
Придумав такое, сорвались как пацаны. И куда только усталость подевалась? Схватили только Сайгу, да телефон с хорошей камерой, спецом для этого дела выключенный ещё на Перевозе.
Спустя пятнадцать минут ходьбы заподозрили, что что-то не так. Вместо лёгкой прогулки идти стало будто бы ещё тяжелее. Солнце, всё время висевшее над горой, как-то внезапно оказалось на самой вершине. Полчаса — и сумерки укроют склон. А серая осыпь кратера всё ещё мелькала в отдалении.
— Возвращаемся, — решительно окликнул я друзей, которые забрались выше меня. Блин, одышка, будь она неладна.
Мелькнула Лёхина энцефалитка, и пропала за плетьми карельской берёзы. Воцарилась тишина.
— Лёха, Вовка! Спускайтесь. Завтра придём!
Сунув два пальца в рот, свистнул. Тонко пищали комары и мошки, а люди будто испарились. Ни ответа, ни хруста веток под ногами.
— Ять! — сплюнул я и бегом устремился вперёд.
Вот ведь втемяшилось людям, ничего не замечают, ничего не слышат. А солнце уже наполовину погрузилось за мягкий горизонт. Пробежка вверх быстро перешла в шаг, приходилось отдыхиваться, выкликая мужиков и сквозь стук в ушах пытаясь услышать ответ. Никого. И за этими кустами никого, и дальше пусто. Когда после очередной пробежки я внезапно выскочил на опушку леса, за которой начиналась каменистая серая осыпь, то даже растерялся. Кратер-то совсем близко был. Но где мужики?! На сколько хватало глаз, впереди серое неровное полотно кратера. Ни шевеления.
— Лёха! — что есть мочи заорал я, чувствуя, как позорно дрожат ноги.
Солнце уже целиком скрылось за горой.
— Ну щас я вам, — пообещал я и снял с плеча Сайгу.
Выстрел вверх оглушил, раскатисто уйдя в распадок и принеся многочисленное эхо. Это-то они должны услышать!
В ответ над кратером полыхнуло зарево и грянуло так, что затряслась почва под ногами. Через край осыпи перевалила туча, чёрная на фоне угасающего неба. Моментально стемнело. А дальше разверзся форменный ад, из которого вылетали во все стороны молнии, непрестанно гремело и поливало как из ведра. Мне показалось, что туча, подобная чёрной дыре, сползает вниз по склону, всё быстрее и быстрее поглощая само пространство. Меня накрыло секунд через тридцать, успел добежать только до первых деревьев.
В кромешной тьме бежал, не разбирая дороги. Когда в очередной раз сверкнуло прямо за спиной, увидел на пути человеческое тело, распростёртое поперёк тропы. Свернуть уже не успел, поэтому полетел через него, башкой о корявую лиственницу. Дальше только падал…