Страница 19 из 74
Глава 7
День пятый своей новой жизни я провёл праздным гостем. Не надо было никуда идти, бежать, убегать и догонять. Мы неторопливо позавтракали в полупустой столовой, когда утренняя смена уже отбыла на свою золотую вахту. Меня, как и обещали, сводили на драгу. По-моему, Михалыч воспользовался этим поводом, чтобы устроить внеплановую проверку.
Внутри я сразу оглох, хоть и напихал в уши ваты, как посоветовали. Все звуки заглушал грохот гигантского вращающегося барабана с дырками, больше человеческого роста в диаметре. В нём отделялась крупная порода от более мелкой фракции. Получается, большие камни никто и не видит и на промывку они не попадают — сразу уходят в отвал. Так мой самородок и оказался под завалами пустой породы. Говорить здесь невозможно, только сигналами. Доводку показали издалека, скрестив руки в красноречивом жесте: «Не положено». Налымов что-то пытался объяснять, но из-за грохота было ничего не слышно. Я только понял, что по сути и тут моют вручную. С той разницей, что порода подаётся механизированным способом и в больших количествах. А так — даже лоток увидел точно такой, как был у Федьки со товарищи. И да, охрана в помещении присутствовала. Мужичок-заморыш с кобурой на боку и журналом «Крокодил». При виде начальства он подскочил с топчана, на котором с комфортом устроился, но начальство-то его увидело первым. Кранты тебе, мужик. Михалыч злой с бодуна и нервный из-за своих подозрений.
А вот начальник ВОХРа мне категорически не понравился. Скользкий какой-то. Был у меня такой «напарник», всё грёб под себя, клиентов за людей не считал. В конце концов оборзел окончательно и попытался кинуть уже меня. Тогда я ему выписал волчий билет. Сосватал ему хорошую знакомую из прокуратуры на экскурсию, а после поездки она собрала жалобы от группы и организовала производство по делу. С тех пор на трассе не встречались. Я-то знаю, грешков за ним много.
Ну вот с тебя, друг, я и начал бы копать. Тут и ментом не надо быть, чтобы заметить эти переглядывания. А если при хорошем содержании золота план не выполняется, значит всё-таки тащат, и тащат в крупных размерах. Дело явно не по чину простому участковому. И нечего отцу в нём делать. Налымов дело говорит — надо заявить. Главное, чтобы батя не заупрямился. Наша шариповская порода такая, въедливая. А он ещё и козерог.
После грохочущего нутра рубка показалась сонной и оглохшей. Тут было тихо и благостно, драгёр попивал чай и сверял какие-то таблицы. Пульт перед ним лениво перемигивался цветными лампочками. Драга приводилась в движение нажатием рычажков и кнопок: вперёд-назад и вправо-влево. Дали и мне порулить. А ничего так ощущение — управлять целым кораблём. Отсюда, кстати, очень хорошо видно, что чуть впереди золотоносная жила особенно жирная и насыщенная. Я хотел зарулить туда, но меня остановили.
— Далеко вперёд нельзя. Мы на тросах ездим влево-вправо. Чтобы продвинуться вперёд, надо выкопать якоря с бортов котлована и передвинуть их.
— Жалко.
Я разочарованно отвернулся и поймал себя на мысли, что мне очень хочется ещё «покататься» на драге и чтобы непременно дотянуться черпаковой цепью до золотого угла. Ничего, Шведов, не гундось, ещё покатаемся. Я ж без руля себя не представляю. Так что будем двигать в ДОСААФ, чтобы права получить. Как раз к совершеннолетию и отучусь, раньше не выйдет, это не в наши дни — пробежались по верхушкам, и готов водитель. Или ещё лучше — купил права и разъезжай себе. Кстати, помнится, в школе тоже можно было отучиться на автодело, слабо верится, но вдруг этот шалопай уже с правами? Эх, не миновать мне встречи с маман, иначе без документов останусь.
После посещения драги я не сразу отошёл. Зато наконец понял, почему в столовой стоит такой шум и все перекрикивают друг друга. Да они глуховаты все и привыкли орать после шумов драги.
А потом я топил баню. Женщины из прачечной сказали, что она будет только после ужина, а кто хочет сейчас, идите и сами топите. Нет проблем, где тут у вас, девоньки, дрова? Ожидаемо во дворе, под навесом. Колун я нашёл там же. Эх, разомнусь!
Я разделся по пояс и пошёл махать колуном. По морозу, конечно, надо колоть, но ничего, справлюсь. И девчата заценили, всем составом вышли развешивать бельё, пихать друг друга локтями и хихикать. Жалко, что я такой дрищ! Надо исправлять ситуацию. Но им, кажется, и так нравится, поэтому я во все тридцать два зуба улыбался и даже подмигивал. А потом сообразил, что «девушкам» в лучшем случае под тридцать, и я устроил им бесплатное развлечение. Думали, смущаться стану? Ну-ну.
Наготовив полешек, осмотрел баню. Не элитные номера, конечно, но парилка должна быть хорошая. Веники берёзовые и пихтовые висят, отлично. Эх, люблю баню, да с парком!
Налымов, видя, что я нашёл себе занятие, свалил по своим делам. А я неожиданно оказался в центре подготовки вечернего празднества. Повариха Раечка, видя мою бурную деятельность, сначала попросила меня вытащить ей четыре стола из столовки на утоптанную площадку в закрытый внутренний двор, ограниченный с двух сторон глухими стенами здания, с третьей — насыпью ледника, а с четвёртой — остатками леса. Ладно, помогу, именинница всё-таки. Не давая мне опомниться, повариха окрепшим голосом скомандовала стулья на улицу к столам. После пары ходок я сообразил, что эдак меня припашут по полной программе на весь вечер, и свалил, сославшись на топку бани. Но Раечка не желала упускать добычу, поэтому спустя пять минут снова явилась за мной — помочь ей разобраться с коптилкой.
— А то что-то никак не горит, — кокетливо сообщила она, чёрными от сажи пальцами поправляя химические бараньи завитушки на лбу.
Сказать? Или пусть так ходит? Пожалуй, скажу. А то женщины мстительные существа. Обидится ещё — кормить перестанет или соли сыпанёт в суп. И ладно, если соли.
— Раиса Васильевна, вы испачкались, — серьёзно, стараясь не улыбаться, сообщил я.
Не ржать, не ржать. Неприятность у человека, какое ж тут веселье.
— Ой! Где? — испугалась она, хватаясь почему-то за нос. Да, он теперь тоже в саже.
— К-хм. В бане есть зеркало, посмотрите сами.
Раечка метнулась в баню, оценила масштаб бедствия и шустро выкатилась оттуда в сторону столовой, но по пути передумала и свернула к маленькому женскому общежитию. Полетела спасать красоту. Я ухмыльнулся, подбросил дров в печку и отправился во двор столовой, где чадило. Заглянул в коптильню, понюхал дым и выгреб нахрен всё напиханное. Ни дуба, ни вишни у нас, конечно, нет, хоть берёзу положу. Всё лучше, чем лиственница, коей щедро напихала Раечка. До ножек буша нам ещё жить и жить, поэтому куры натуральные, советского гражданства — тощие и синюшные. Зато без гмо.
А Раечка, наверное, хорошая повариха, раз решила не ограничиваться котлетами с пюрешкой и селёдкой под шубой. И коптильня у неё в хозяйстве имеется. Золото, а не баба, хоть женись. Ну да мне теперь не к спеху, все пути заново открыты, дураком надо быть, чтобы не пользоваться второй молодостью.
Первый пар в бане пошёл пробовать сам. Потом мужики толпой привалят, не посидишь толком.
— Саня, ты тут? — зашёл в самый нужный момент Налымов.
— Заходи и закрой дверь, — распорядился я, поддавая пару.
— Понял, — сориентировался тот.
Веники уже поспели, поэтому я распластался на полке и кивнул Налымову: парь. Ох, хорошо!
— Иди, окунись, — предложил он.
А я как раз хотел спросить, купаются-нет ли в старом котловане, что плещется буквально под окнами. Оказалось, купаются, и ещё как! С бани сам бог велел занырнуть.
С воплем: «Эге-гей!» — я промчался по доскам к воде. Хорошо-то как. Далеко не поплыл, а выбрался обратно на дорожку. Пойду теперь Налымова парить, он уже прогрелся.