Горе побежденным

Глава 13

— Штаб, Константин Константинович, не канцелярия, пишущая приказы командующего, хотя, конечно, это нужно делать. Но не только — это главный аппарат управления боевой силы и ведения ею военных действий. И орган контроля за надлежащим исполнением моих приказаний и поручений, с немедленным докладом о выполнении или упущениях с ненадлежащим проведением, перечнем виновных и проблем, которые предстоит устранить. У вас в подчинении весь аппарат и флаг-офицеры — это знающие специалисты своего дела. Вот и выполняйте, у нас едва 36 часов, после чего транспортная эскадра должна идти, иначе придется переносить сроки, а это чревато разными последствиями, весьма нехорошими, быть может.

Фелькерзам посмотрел на начальника штаба, желая проверить «проникся» ли тот требованиями, не опустит ли руки, не пустит ли дела на «самотек». Вроде нет — в глазах блеск, вроде энергичен, и явственно выражает желание плодотворно потрудиться.

— Распределите все полупустые транспорты, за исключением нагруженных угольщиков, по всем броненосцам и старым броненосным крейсерам — пусть на них сгружают все дерево немедленно, все изделия из него, включая двери и обшивку офицерских кают. Все палубные настилы долой — не будет пищи для огня, да и нагрузка уменьшится на сотню тонн, если баркасы с катерами добавим для общего счета.

Увидев удивленно-округлившиеся глаза начальника штаба Клапье де Колонга, Фелькерзам пояснил более детально, чтобы его слова не выглядели откровенным самодурством, к которому постоянно прибегал прежний командующий, ныне уже находящийся на «Орле». И там будет находиться до Владивостока, если прорыв окажется удачным.

— В бою все они сильно пострадают, от осколков будет масса дырок, многие плавсредства будут разрушены взрывами. А так они будут в целости и сохранности, как и все дерево — после войны можно будет все установить обратно. А в качестве посыльных судов можно будет использовать как миноносцы, так и катера со шлюпками с «Алмаза» или «Урала», а также с новых крейсеров, я имею в виду «камушки». Еще имеются два буксира — все эти суда можно использовать при эскадре в качестве спасательных.

Фелькерзам задумался, бросил взгляд на большой циферблат часов — через полчаса должны прибыть два младших флагмана, контр-адмиралы Небогатов и Энквист, с ними нужно было выработать общие решения, чтобы потом собрать на военный совет, но уже завтра, командиров броненосцев и крейсеров, и командующих отрядами.

— Дерево, дерево — снять все что можно, надо успеть. Пусть старшие офицеры делают вам доклад о ходе работ, отмечая примерно снятый вес и уменьшение осадки кораблей. За каждый дюйм нужно отчаянно бороться. Ведь если с «Князя Суворова» снимут двадцать тонн, то на сантиметр поднимется главный броневой пояс, пятьдесят тонн — будет дюйм, а двести тонн уже треть фута. Добавьте за три дня по сто тонн сгоревшего угля — это еще шесть дюймов. А уменьшив осадку почти на фут, чего мы с вами сразу добьемся, Константин Константинович?

— Уменьшим нагрузку — из воды выйдет главный броневой пояс, и будут не страшны попадания даже 12-ти дюймовых снарядов. Увеличится скорость и дальность плавания, расход угля станет меньше, — пожал плечами начальник штаба, ведь все это было так очевидно.

— Меньше потерь будет среди нижних чинов, так как меньше пожаров. По умы бы и краску во внутренних помещениях отскоблить — она горит хорошо. А при разрыве шимозы выделяется сильный жар, и возгорания происходят повсеместно. Эта еще та напасть — в бою в Желтом море ее применяли редко, но сейчас напичкали этой дрянью все снаряды. Учтите — начнут сражение именно с них, с фугасных бомб — разрывы о броню безопасны, но для небронированных надстроек, бортов и оконечностей последствия могут оказаться самыми фатальными. Горит страшно, «жидкий огонь» по сути, все вокруг плавится, железо будет искорежено.

— Будем знать, значит, против нас «жидкий огонь» применят, — пробормотал Клапье, делаю пометку в блокноте, а Фелькерзам сразу вспомнил про то, что привело к многочисленным трагедиям.

— Все перевязочные пункты из кают-кампаний убрать, а с них все вынести — там можно трупы складировать, гореть нечему будет. А размещать лазареты под броневой палубой, предусмотреть несколько входов, чтобы по трапам носилки свободно проходили. На случай гибели корабля легче будет осуществить эвакуацию раненых.

— Понял, Дмитрий Густавович, — Клапье быстро записал в блокнот, а Фелькерзам добавил, касаясь еще раз медицинского обеспечения.

— С госпитальных судов отправить по три врача на «Алмаз» и «Урал», с грузом необходимых лекарств и перевязочных материалов. На них будем держать экипажи потопленных кораблей, и развернем лазареты в каютах — там на тысячу человек мест. Да на «Алмазе» адмиральские покои роскошные, кают много — две сотни спокойно примут. Если принять половину для резервирования, это необходимо, почти две тысячи мест — экипажи пяти старых кораблей можно будет спасти, а то и шести, с учетом потерь в бою. А это будет неизбежно, Константин Константинович!

— Так много?! Не может быть?!

Ахнул Клапье де Колонг с округлившимися от ужаса глазами, а Фелькерзам только кивнул ему в ответ, помрачневший.

— Надеюсь на это, но сделаю все, чтобы новые броненосцы прорвались все. Насчет старых не обещаю — слишком сильны японцы, хотя бы треть от девяти вывести. Да, вот еще что — командира «Урала» капитана 2 ранга Истомина снять за пораженческие разговоры, у него команда совсем разболталась, офицеры пассивны — там нужно навести должный порядок, жестко и быстро, не считаясь ни с чем.

— Поставить командиром можно старшего офицера с «Дмитрия Донского» капитана 2 ранга Блохина. Константин Павлович спокойный, но очень решительный и требовательный к подчиненным офицер, и за два дня приведет всех к должному порядку.

— «Несокрушимый апломб», — вспомнил прозвище этого офицера Фелькерзам, усмехнулся и произнес:

— Подготовьте приказ, пусть возьмет со своего корабля десяток проверенных нижних чинов, и двух офицеров — список согласовать с командиром крейсера капитаном 1 ранга Лебедевым. Да, вот еще что — немедленно проверить работу всех радиостанций, главное — чтобы умели ими пользоваться — если нет, то есть два дня. Привлеките всех знающих радиодело офицеров незамедлительно, выявите тех, кто имел отношение. Потому что с 13-го числа в эфире должно быть глухо, как в танке... Это так, присказка такая, почему то на языке завертелась, к чему бы это…

— В экипаже «Суворова» есть один, я с ним беседовал не раз.

— Это хорошо — вот и озадачьте его, и тех офицеров и нижних чинов, кого можно — радиосвязь надежная вещь, если ее правильно использовать самим, и ставить помехи для противника. Лишить вражеских адмиралов возможности получать радиограммы — архиважная задача, выполнить которую нужно кровь из носа! Тогда многое решится!

Фелькерзам посмотрел на часы — до прибытия Небогатова и Энквиста осталось несколько минут. Начальник штаба продолжал записывать, не отрываясь от листа. Затем встал и вышел — Константин Константинович должен был встретить младших флагманов и успеть озадачить своих подчиненных новыми вводными и составлением приказов…

Контр-адмирал О.А. Энквист

Вспомогательный крейсер "Урал"