Лич на стажировке. Часть 1

— Вы хотели со мной поговорить? — с этим вопросом я подлетела поближе, почти вплотную к столу.

— Да, — женщина ответила очень тихо. — Простите мою непочтительность, просто… — она судорожно вдохнула и прикрыла глаза.

— Не стоит, я понимаю. И сочувствую вашей утрате. Что вы хотите знать?

— Мой сын… Тидаад, — комендант открыла глаза и прямо посмотрела на меня. Что ж, теперь понятно, от кого Тиду достался такой примечательно янтарно-желтый цвет глаз. — Его действительно подчинила какая-то тварь?

— Врать бессмысленно, — предупредил Альд. — Легче ей от этого не станет, а ситуация серьезная.

— Знаю.

— Да.

— Есть доказательства? — от голоса жреца я едва не вздрогнула.

— Да.

В подтверждение своих слов, я принялась искать в своей сумке зачарованную иглу. В какой-то миг мне показалось, что артефакт потерялся, и из-за этого ситуация могла стать довольно неловкой, но… Маленький пергаментный сверток обнаружился на самом дне сумки. Не без внутреннего ликования, я положила его на стол перед комендантом.

— Что это? — женщина потянулась к свертку, но, видимо, ощутив защитные чары, тут же отдернула руку и присмотрелась повнимательнее. А потом часто-часто заморгала и закусила губу.

— Игла подчинения, насколько я могу судить, — ответил вместо меня Килир.

— Да. Я обнаружила ее в… теле Тида, — почему-то мне показалось неуместным уточнять, где именно она находилась. — Перед тем, как его похоронить. Если решите навестить место захоронения — оно в ближайшей к святилищу роще.

По щекам коменданта потекли слезы. Ну вот и прорвало плотину, похоже.

— Спасибо, — пробормотала она. — Вы очень добры.

Свеча на подоконнике затрещала, ее пламя заколебалось, будто от сквозняка. Скорее всего, от сквозняка, ведь створка окна была чуточку приоткрыта. Но мне невольно вспомнилось поверье, которое когда-то рассказывала мне матушка после смерти одной из моих многочисленных двоюродных сестер. Поверье о том, что поминальная свеча должна гореть на протяжении трех ночей после упокоения. Огонь привлечет душу мертвеца, и к исходу третьей ночи она обретет покой под присмотром Суртаза. А если этого не сделать, то зомби мог восстать снова.

— Глупости. Повторный подъем происходит не по этой причине.

— Отстань.

— Но если она следует этому поверью, значит, я не ошибся, что тебя восстанавливали два-три дня.

Я оставила комментарий подселененца без ответа. Потому что вспомнила еще одно поверье, которому следовали, если покойник был глубоко уважаемым и любимым человеком не только среди родни. Друзья и знакомые могли оставить у поминальной свечи какую-то символическую безделушку, обозначая тем самым связь с умершим. И хоть меня с Тидом не связывали дружеские узы, я слишком сильно повлияла на его судьбу, и память об этом останется со мной, наверное, до самого конца.

Пошарив в сумке в поисках подходящего предмета, я обнаружила, что из всех костяных пластинок единственной уцелевшей оказалась исцеляющая. Остальные треснули. Ну, хоть не приворотная. К счастью, Альду хватило такта не комментировать эту мою мысль. Я осторожно положила овальную пластину рядом с подсвечником. Пусть Суртаз будет к тебе милостив, Тид.

— Комендант, если у вас не осталось больше вопросов, думаю, не стоит задерживать Шиз, — ровный голос Килира на этот раз даже почти не вызывал отвращения.

— Только один… — голос женщины звучал глухо, надломленно. — Он сильно мучился?

Стоит ли говорить правду? Что прежде, чем упокоить ее сына, Альд переломал ему немало костей, я — почти вывернула наизнанку, а кто-то до этого еще и глаза выцарапал?

— Нет, все прошло быстро.

Как легко лгать, когда твой голос лишен эмоций, а лицо — всего лишь череп.

— Он не мучился.

Женщина всхлипнула, а я, молча и не оборачиваясь, покинула кабинет. Но мой расчет на быстрое возвращение к ребятам не оправдался. Впрочем, кто бы сомневался.

— Сестра, я понимаю, что становлюсь слишком назойливым, но прошу уделить мне еще пару минут.

Вот площадь была совершенно пуста, а вот Килир уже за моей спиной. Ни треска, ни хлопка — ни единого звука, который мог бы сопровождать телепортацию. Как он это делает? Да и не только он. Но я чувствовала себя слишком усталой для того, чтобы всерьез размышлять над этим. Мне не хватало сил даже на привычное отвращение к жрецу.

— Что ты хотел, брат мой?

Я задала свой вопрос очень тихо и не оборачиваясь. Что ж, поиграем в слабость, в силу-то все равно не получится. Мягкое скользящее прикосновение к предплечью, и меня опять начинает трясти от омерзения. Откуда только силы взялись.

— Давай я тебя провожу, по дороге и поговорим, — тихо произнес лич, аккуратно поддерживая меня за локоть.

Ощущая себя пленницей, я молча повиновалась. Впрочем, лететь стало легче, видимо, Килир опять меня поддерживал в воздухе. Ну и Суртаз с ним, хочет тратить на меня силы — с чего вдруг я обязана ему мешать?

— Я хотел поговорить о произошедшем в Дрожащих Холмах.

— О чем именно?

— Хм… С чего бы начать, — задумчиво пробормотал жрец.

Ледяной комок страха зашевелился где-то в глубине моей грудной клетки. Меньше всего мне хотелось разговаривать об этом с Килиром наедине.

— Твои спутники упомянули явление стража святилища, — тем временем произнес лич. — Они не помнят, что было после него, и поэтому не смогли ничего рассказать. Но по их словам я понял, что ты каким-то образом сумела с ней совладать. И мне стало интересно… — Килир сделал паузу и покосился на меня. — Как?..

— Альд, что мне ответить?

— Скажи, что поставила щиты на себя и своих спутников и просто переждала крик.

— Я… просто закрыла себя и своих спутников щитом и переждала крик.

— Крик? — заинтересованно переспросил Килир.

— Да. Страж упокоила окружавших нас скелетов чем-то вроде магического крика. Очень… — я передернула плечами, будто от воспоминаний, но на самом деле — от крепчающей хватки на своем локте, — неприятное ощущение.

— Могу себе представить, — в голосе лича прозвучало сочувствие.