Страница 6 из 9
— А если… — раздался негромкий женский голос.
Девис посмотрел на голову, все еще склоненную. Голос звучал неестественно напряжено.
— Что если тебя научили ненавидеть врага за то, что он не сделал? Просто ненавидеть за то, что он враг, он так называется, значит, заслуживает смерти. Неважно, кто под этой биркой. А если… представь, что если ты… ненавидишь не потому, что тебя научили, а потому что враг действительно сделал нечто ужасное? Что если враг заслужил свою смерть? По настоящему, безо всякой пропаганды?
— Тогда убийство, возможно, будет приносить удовольствие, — усмехнулся тот.
— Хорошо… А если… речь не о врагах? Что если кто-то из твоих близких, твоих друзей или соседей на самом деле оказался тем самым страшным злом, которое приписывали врагам? Если монстры не на той стороне, а на твоей собственной? Например, — Мима повернулась к Девису и её широко открытые глаза заблестели от слёз. — Например, твой командор? Что тогда?
— Если бы выяснилось, что он потрошит младенцев?
— Да.
— Тогда… — на Девиса уставились еще одни глаза, такие же влажные. — Я бы убил его. Безо всякого сожаления.
Мима вздохнула, как будто внутри что-то долго сжимало и наконец отпустило, оставило в покое, и снова уткнулась в землю лбом.
А командор с удивлением смотрел на Клюкву. И дело не в угрозе, какая там угроза. Просто рядовой открылся с неожиданной стороны. Казался почти пропащим, проржавевшим, а оказывается, стержень внутри что надо, и совсем не сломался, а только закалился и зазвенел.
— Я бы не хотел, чтобы кто-то узнал о нём такую правду. Пусть останется в людской памяти самым лучшим командором — жёстким, но справедливым, делающим, что должен и при этом каждый раз пропускающим через себя смерть любого подчиненного, независимо от важности, — говорил Клюква, как загипнотизированный.
— Отставить, рядовой. Я не потрошу младенцев, — хмыкнул Девис и Клюква отмер, а потом, поняв, его глаза метнулись к склоненной голове каданки.
— Так вот ты почему…
— Скоро все закончится, — перебила Мима, и как ей это удалось шепотом, загадка.
— Клюква… Готовься.
Они одновременно увидели это — полосу дыма, похожего на сигаретный дым — и саму сигарету, приближающуюся по небу к храму. Катер.
Девис подобрался — и всё остальное вылетело из головы. Вот оно. Вот его шанс — и он его не упустит. Рука сжала плазник, ноги приготовились к прыжку. Ещё немного…
Катер снижался медленно, сил никаких ждать не было, и нетерпение доставало куда больше, чем страха проиграть, — а потом неожиданно ринулся вниз и быстро упал прямо у ступеней в храм.
— Вперёд, — проговорил командор, сам не понимая, шепчет или кричит.
Клюква сразу же отреагировал, его спина вырвалась вперёд, а вот каданки не было, впрочем, сейчас не важно, позади безопасно. Пусть там и сидит.
Люк откинулся тоже быстро, и Владлен выпрыгнул на землю, потом оглянулся — и сразу увидел чужаков, и рывком бросился к ближайшему входу. Его тут же загородил собой телохранитель, выскочивший из катера следом, но почти сразу же упал — с другой стороны бежали бойцы, стреляя практически наугад, так как на бегу толком не прицелишься. Владлен уже скрылся в проходе, потому что они опоздали. Довольно бестолково всё вышло.
— Вперёд! — командор бросился в коридор первым, не думая, что если всё происходящее просто ловушка, то через несколько мгновений он умрёт. К чему думать о посторонних вещах? Важнее настигнуть главу каданцев и тогда война иссохнет и исчахнет, загнется на корню.
Это будет лучшее из всего, что он мечтал сделать для человечества — и не сделал. Не смог прыгнуть выше головы.
Но надежды не оставил.
Коридоры действительно были узкие, тёмные и запутанные. На первой же развилке Девис замер, судорожно вслушиваясь в звуки и пытаясь понять, куда сворачивать.
— Влево! — раздался из-за спины уверенный голос. Мимо протиснулась каданка и побежала вперёд, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, что они идут следом. Как будто это уже неважно.
Девис свернул влево и хотел догнать её, но ему приходилось тормозить каждый раз, когда коридор раздваивался или резко поворачивал, потому что иначе в царившем вокруг полумраке он бы врезался в каждый второй угол и передвигался бы ещё неуклюжей.
Миму нужно было догнать… как можно скорей, потому что Владлен не остановится и, не задумавшись, уберет с пути преграду, которая может выдать его местоположение. Так он, не задумываясь, оставлял окруженные войсками аграндцев корабли и планеты, не беспокоясь о тех, кто там остался и никогда не пытаясь договориться о смягчении участи пленных. Просто вычеркивал всех — стариков, детей из списка своих граждан — и забывал.
Вот таким был Владлен.
Когда командор, наконец, догнал Миму, то сразу понял, что переживал не зря. Владлен стоял посреди большого зала с низким потолком, полного горящих свечей и целился в неё из пистолета.
Девис поднял свой плазник и медленно стал обходить Владлена стороной.
— Стоять, — отрывисто приказал тот.
Девис не должен был слушаться, никак не должен был, ведь что на кону? — жизнь какой-то женщины, предательницы, даже не принадлежащий к его расе… но почему-то остановился. Позади него остановились и рассредоточились тени — бойцы и Клюква.
— Сейчас я сделаю шаг вперёд, и у вас будет несколько секунд, — невозмутимо заявила Мима. Командор вдруг понял, что она обращается к нему, что эти пресловутые несколько секунд она выиграет ценой своей жизни. — Убей его. Для меня.
— Зачем ты так, милая. — Владлен улыбнулся. — Зачем ты не слушаешь меня? — его голос поплыл — мягкий, ласковый, такой пронизывающий, проникающий прямо в голову, ослабляющий каждую мышцу в теле, приносящий успокоение и веру. Такой голос нужно слушать до самого конца.
— Ты должен умереть, — со слезами на глазах проговорила каданка и, не выдержав, хлюпнула носом. За спиной недовольно выдохнул кто-то из бойцов, как будто не понимал, в чём заминка — вот он, враг, просто стреляй и цель будет достигнута. Почему же нет команды на поражение?
Кого волнует, что пистолет Владлена смотрит прямо на Миму?
Никого…
— Так было нужно, милая. Твои родные погибли не просто так — они отдали жизнь во имя нашей расы, во имя силы, которую я получил, чтобы вести дальше свой народ. Вести его к победе и процветанию. Не надо так морщиться, я ведь знаю, что ты подумала, когда увидела ритуал. Ты подумала, я сошёл с ума и убил их просто так? Просто так искупался в крови твоей сестры и племянницы? Что ты, я сделал это во благо всех нас. Я сделал себя сильнее и теперь мне не страшны эти плазмеры, направленные как минимум в пять точек моего тела. Они не причинят мне вреда, не смогут. Ты поймешь, обещаю. Поймёшь, если ещё немного послушаешь… Смотри мне в глаза и думай о том, что я сказал. Я убил их не зря. Их кровь вытекла не в пустую — они принесли жертву, чтобы мы, каданцы, жили…
Девис задумался, как скоро он подчинит разум Мимы, как скоро вползет туда змеей и убедит в своей правоте. Никогда раньше он не встречал человека с таким потрясающим даром гипнотизировать. Когда он закончит с Мимой, то переметнётся к ним, точнее, к нему, потому что остальные просто ждут его команды — и этого нельзя допустить. Владлен должен умереть раньше, чем получит шанс выйти отсюда невредимым, и…
Но выстрелить сейчас было всё равно что собственноручно убить каданку.
И Девис колебался. Обмирал от страха, что настолько медлит, но всё равно не мог дать команду на поражение.
Совершенно не вовремя прозвучал женский голос:
— Помни, ты обещал.
Командор успел понять, что она обращается к нему, а не к Владлену, что похоже, тот ничуть не успел заморочить каданке голову, — когда она сделала шаг вперёд.
Выстрел раздался тотчас же.
Мима дёрнулась и начала падать, вскинув руки, отрывочно, как в замедленной съёмке.
— Огонь! — крикнул Девис, и звуки выстрелов слились в одну монотонную ноту.
Каданка падала, но важнее был Владлен, который тоже падал, по его телу расползались многочисленные пятна крови, а в глазах застыло изумление — видимо, он действительно был уверен в своей неуязвимости, достигнутой в процессе совершения ритуалов с человеческой кровью, и сейчас переживал настоящий шок.