Далеко за пределами

Мысль о том, что из-за этого она может пострадать, была не очень приятна.

— Куда мы идти? — расслабленно поинтересовалась Ррагна, вышагивая рядом с Эйнстоком и с интересом оглядываясь по сторонам.

— Столовая, — коротко отозвался он. — Капитан хочет говорить с тобой.

— О-оу, — пришелица подняла на него взгляд. — Мыслится, это нимало не означать, что я иметь дозволение покусание харч?

— Между этими фактами нет причинно-следственной связи, — Эйн качнул головой. — Ты сможешь поесть, как только Эрих подтвердит, что человеческая пища безопасна для тебя.

Ррагна лишь горестно вздохнула в ответ.

В столовой их взглядам предстали чуть осунувшийся Брэд, и — словно нарочно для контраста — бодрая доктор Лиувиллен, наблюдавшая за техником с такой внимательностью, будто он был слабоумным ребёнком, способным подавиться кашей или засунуть вилку себе в ухо.

— Доброго утра, — приветливо улыбнулась она, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, словно хозяйка, снисходительно приветствующая случайных гостей в своём доме.

Брэд же сумел выдавить из себя только «верно», позабыв донести ложку до рта и стараясь не слишком уж пристально разглядывать диковинную пришелицу.

Ответить на приветствие Эйн не успел: в столовую вошёл капитан, окинув присутствующих взглядом и нахмурившись. Видимо, он рассчитывал допрашивать пришелицу не при таком количестве свидетелей.

— Присоединяйтесь, капитан, — Эмильен приглашающим жестом указала на стул. — А вы… Рагна, если не ошибаюсь? Как себя чувствуете?

— Ррагна, — поправила пришелица, и, мельком покосившись на пилота, всё же уселась за общий стол.

— Трамп, — недовольство на лице Штрудля граничило с брезгливостью. — В мой кабинет. Вместе с ней.

— Капитан, — подал голос Ларай, отвлекаясь от инопланетянки и откладывая ложку. — Прошу объяснить подробности нашего положения.

Взгляд голубых глаз, обратившийся в сторону Брэда, окатил холодом.

— Это называется «форс-мажор», Ларай, — проговорил капитан, чуть прищурившись. — Вам должно быть знакомо это понятие.

— Форс-мажор заставил нас совершить несанкционированный прыжок в неизвестном направлении, невзирая на запрет полиции и гибель техников на взлётной площадке? — пунктуально уточнил Брэд.

— Именно, Ларай, — Штрудль вновь перевёл взгляд на пилота. — Трамп, мне повторить?

— Мы все оказались заложниками этого форс-мажора. И хотим знать его причину, — настоял на своём Брэд. Всё так же спокойно, но с неуловимо бóльшим нажимом.

Выступать в подобной роли было неприятно. За годы службы на «Роуз-17» Брэд настолько привык, что капитан корабля — человек, доверять которому можно целиком и полностью, что теперь вместо размеренных рассуждений наружу так и норовило выплеснуться лишенное остатков субординации: «Какого хрена?!». Ларай не знал, чего ждать от Штрудля. Это злило. А ещё сильнее злило осознание того, что к капитану Бэлл Лараю и в голову бы не пришло лезть с расспросами и устраивать «открытые слушания».

— При всем моем уважении…

— Капитан, — неожиданно резко оборвала Брэда Эмильен. — Вы пренебрегли жизнями людей. Вы подвергли опасности жизни всего экипажа. Хотели игнорировать сигнал бедствия. Мы имеем право знать мотивы ваших решений.

Кристоф смерил Эмильен тяжёлым взглядом.

— Мои решения, доктор Лиувиллен, а в особенности — их мотивы, вас касаться не должны.

— В таком случае, капитан, — Эмильен повысила голос, и прежнее её преувеличенно бодрое благодушие обернулось не менее преувеличенным нервным возбуждением, — прошу высадить меня на ближайшей обитаемой станции. Если мы вообще когда-нибудь достигнем её. Потому что я опасаюсь в дальнейшем доверять вам свою жизнь.

— Вот как? — на мгновение показалось, что капитан вот-вот расхохочется, но он лишь дёрнул краешком губ в ядовитой усмешке. — А что же, в таком случае, помешало мне оставить вас лежать на полу медотсека в летальном обмороке? Или вы предъявите мне претензию даже за то, что я не бросил вас умирать?

— Бесспорно, я вам благодарна, — задрала подбородок Эмильен, не сумев скрыть за этим жестом некоторой сконфуженности. — Но это не отменяет и не оправдывает всего, что вы сделали!

— Доктор Лиувиллен, — в голосе Штрудля без труда можно было услышать, в какие именно далёкие дали ему хочется послать Эмильен. — Займитесь здоровьем экипажа. Это ваша работа. И не мешайте мне делать мою работу. Трамп — в мой кабинет. Немедленно.

Обстановка становилась всё более напряжённой, заставляя Брэда с усилием потереть ноющие виски. Конечно, поведением Эмильен сейчас руководили скорее эмоции, смахивающие на тщательно скрываемую женскую истерику, а вовсе не взвешенные доводы. Однако же нельзя было отрицать и того, что во многом она права.

Ларай медленно поднялся с места, придерживая Эмильен за локоть — отнюдь не для равновесия, а в некоем отвлекающе-успокаивающем жесте: новая вспышка её гнева явно не улучшила бы ситуацию.

— Команда не сомневается в действиях своего капитана, когда понимает их причины. Мы просим не так много.

— Сказанное относится ко всем, — уже с заметным бешенством бросил Кристоф, резко развернулся и направился в сторону своей каюты.

Возможно, ему стоило бы остаться и продолжить разговор. Возможно, в этом случае всё сложилось бы совсем иначе. Но…

Брэд был твёрдо уверен: капитан может совершать ошибки и необдуманные поступки, капитан может заблуждаться. Чёрт возьми, он ведь такой же человек, как и остальные! Брэд мог бы понять всё, но когда жизнь экипажа превращается чуть ли не в расходный материал, и всё это — без рациональной на то причины… Этого Ларай не понимал и принимать как должное не хотел. Отчаянные обстоятельства требовали отчаянных мер.

— Смена капитана, — негромко, но отчётливо произнёс Ларай.

В повисшем гробовом молчании, кажется, не было слышно даже звуков дыхания.