Соломка и Зверь

А за ней… Меланья словно попала на космический корабль. Челюсть отвалилась, когда она шла, рассматривая пластиковые стены, многочисленные огни и непонятные надписи. А ведь за такими непрезентабельными дверями обычно находятся бытовки для хранения швабр и вёдер. Как так?..

— Это малый бункер, — нейтральный тоном заявил Гнат, шагая вперёд. — Телефон сокурсника?

— А? Телефон дома остался, наизусть номер не помню…

— Ладно.

Они вышли в круглую комнату, посреди которой стояло несколько кресел с высокими спинками, в которых можно было даже спать, а стены заполонили мониторы. По ним бесконечным потоком текла текстовая и цифровая информация.

— Садись и жди.

Подойдя к одному из экранов, Гнат стал что-то быстро набирать на клавиатуре.

— Этот? — и он назвал цифры.

— Вроде да. Но не уверена.

Соломка не стала спрашивать, откуда он выудил номер Руслана. Наверное, лучше не знать.

— Зарегистрирован на… — снова стук клавиш и мельтешение на мониторе. — На Зосимову Ирину.

— Может, мама?

— Ты уверена, что это он на тебя вывел?

Соломка растерялась:

— У меня нет опыта, только интуиция, но всё совпадает. Больше некому. Я больше ни с кем не общалась в последнее время из института.

— Тогда готовься, соединяю. Напрашивайся на встречу.

— А что насчёт купола? Трёх часов? Как я выеду за пределы, пока ультиматум? Выезды же перекрыты?

— Не переживай, всё под контролем. Делай вид, что ты об этом не знаешь. Готова?

Зубы непроизвольно стукнули, но Соломка кивнула. Времени мало.

— Три, два, один…

Пошли гудки вызова. Ну и скорость, успела подумать Соломка, когда почти сразу же Руслан ответил.

— Меланья? Привет.

— Привет, Руслан.

Ей не объяснили, куда говорить, поэтому Меланья просто сказала вслух. Он услышал.

— Ты чего звонишь?

Она вздохнула, чтобы набраться уверенности, но прозвучало как раз будто она нерешительна.

— Я подумала насчет вчерашнего. Я хочу с тобой встретиться. Надеюсь, не поздно?

— Ну, не знаю…

— Пожалуйста! Тут такое творится, — Соломка покосилась на Гната и тот согласно кивнул. — Тут сирена какая-то на улице вопит, все бегают и суетятся, и никто ничего не объясняет! В общем, мне страшно. Я хочу уехать в город. Пожалуйста, давай встретимся! Вчера ты меня просил, а сегодня буду просить я.

— Ладно, не кипишуй. Я сейчас посмотрю, как у меня со временем и перезвоню.

Руслан отключился. Соломка не успела его остановить.

— Сейчас он свяжется со своими хозяевами и получит разрешение и инструкции. Они разрешат, ты гораздо лучше Крытского, потому что девушка, сирота, дочь главного безвинно убиенного. Тебя жальче.

Голос Гната лился ровно и спокойно. Соломка не думала, что он так уж спокоен, но держаться Зверь умел.

Она постаралась успокоиться тоже, но чувствовала, как дрожь перемещается по телу, периодически отыгрываясь в руках и ногах.

Звонок затрезвонил неожиданно, она почти подпрыгнула.

— Включаю, — шепнул Гнат.

— Меланья?

— Да!

— Через два часа на остановке на повороте от Ленсуазы к городу. Буду ждать в машине, серое вольво. У вас там вроде акция протеста какая-то, в общем, волнения, советую собирать вещички и сваливать. Говорят… так, в общем, безопасней. Никому не говори, куда ты, а напиши записку, что уехала к родственникам. До поворота иди пешком. Так что, мне ждать?

— Да! Я там буду.

— Ну пока тогда.

Он коротко рассмеялся и отключился.

Меланья сидела, сложив руки в замок и молчала.

— Нужно собираться.

— Может, это не он? — наконец, решилась она. — У него голос совершено спокойный. Совершено нормальный. Не может же он… так просто меня предать?

Гнат на секунду отвернулся.

— Это он. Прости. Я слышу… слышу фальшь в голосе. Он неплохой актёр.

Соломка решительно вскочила.

— Тогда пошли.

— Сначала нужно переодеться и подготовиться. Или ты прямо в таком виде желаешь пойти? Не боишься замёрзнуть?

Соломка глянула на себя — мама дорогая! Она всё в том же наряде, представляю, как вытянется лицо Руслана, когда он увидит её на обочине. Не перепутал бы с труженицами дороги.

Как будто не рассчитывая, что Соломка слышала, Гнат вынул её из кресла и снова повел за собой, крепко держа за руку. Открылась очередная дверь, появился длинный зал, весь периметр которого был заставлен шкафчиками разных размеров с блестящими дверцами, на дверцах изображены непонятные знаки, похожие на иероглифы. Меланья уже видела такое — в фильмах про суперагентов, когда те входят в помещение — и перед глазами возникают ряды красивых костюмов и блестящего оружия.

— Меланья!

— Что? Извини?

Оно опомнилась, когда Гнат позвал, вероятно, раз в пятый.

— Пожалуйста, сосредоточься и послушай меня! Это очень важно.

— Да, я слушаю, — всё ещё рассеяно ответила Соломка.

— И слышишь?

Она подняла голову, посмотрела в его серьёзные глаза и невольно улыбнулась.

— Да.

— Хорошо, — он не улыбнулся в ответ, вместо этого сглотнул и признался:

— Ты не представляешь, как мне страшно отпускать тебя одну. Какой бы идеальной ни была защита и подготовка, всегда остаётся шанс нелепой случайности. В общем, ты должна быть уверена, что всё будет хорошо. Я дам тебе много полезных штуковин, которые помогут, но главное — ты должна верить, что я неподалеку и скоро за тобой приду. На сто процентов. Несмотря ни на что. Ты веришь, что я приду?

— Да, — губы сами собой растянулись шире, хотя поводов радоваться пока не было. — Ты за мной придёшь.

Он хотел ещё что-то сказать, но передумал и просто кивнул. В этот момент в помещение ворвалось двое зверей, они схватили со стендов какие-то серебряные цилиндры, крепящиеся на ремни и моментально выскочили прочь, на ходу застёгивая ремни вокруг пояса.

— Смотри.

Гнат достал из одного ящика тонкое серебристое кольцо и надел Меланье на палец.

— Эта штука вырубает любую нервную систему. Наша разработка… одна из вещей, которые мы скрываем от людей.

Зачем? — хотелось спросить Соломке, но она уже знала ответ. Потому что всегда найдётся тот, кто захочет использовать порох не для салюта, а для того, чтобы разорвать на части другого человека.

— Это на случай, если противников один или два. При большем количестве не рискуй — у кольца своя подзарядка, работает раз в час. Тебя будут обыскивать, поэтому других атакующих средств я тебе дать не могу, их сразу вычислят. Так, а это мне.

Вытащив из другого ящика свёрток серого цвета, Гнат сунул его в карман.

— Теперь связь. — Очередной ящик и за ухом у Соломки появилась наклейка, похожая на ту, что когда-то прилепили на руку. — Услышу всё сказанное вслух. Ты тоже услышишь меня, звук поступит сразу во внутреннее ухо, поэтому остальные не услышат. И если я что-то говорю — сразу делай. Обещай.

— Да, я обещаю.

— И последнее, — он замялся, потом достал банку с крошечными прозрачными шариками, один из которых достал и сильно нажимая, размазал ей по внутреннему сгибу левого локтя. Шарик тут же превратился в гель и растаял, впитываясь в кожу. — Это очень сильное… — тут его затрясло, он сжал зубы и выдохнул. — Это сильное болеутоляющее, достаточно лизнуть кожу и несколько часов ты ничего не будешь чувствовать. Но я приду раньше, просто это подстраховка. Веришь?

— Я не сомневаюсь, — у Соломки ушли все силы, чтобы небрежно улыбнуться, потому что приём обезболивающего подразумевал наличие боли и думать об этом было совсем не приятно. — Какой план?

— Я отвезу тебя к остановке и уеду. Буду неподалеку, все услышу и отслежу ваш путь. По дороге никакого вреда они причинить не должны. Когда вы окажитесь на месте, я за тобой приду. Надеюсь, Антон тоже там будет.

— Ты придешь один? — удивилась Меланья. В прошлый раз зверь тоже приходил без помощи, но как-то больше доверяешь целой толпе солдат, чем одиночке.

Впервые по его губам проскользнула улыбка.