Соломка и Зверь

Что? — сама себя оборвала Соломка. — Что разрешит? Отменит решение суда и вернёт тебе квартиру? Самой-то не смешно?

Нет уж, надо валить.

Но куда?

— Так что насчет еды? Консервы? Крупы? Почему у тебя шаром покати? Диета что ли какая-то модная? Не хватает ума понять, что организм без нормального питания толком не функционирует? Уже все мозги ссохлись?

Ага, диета. Триста рублей в неделю на продукты, диета самая верная.

Соломка повернулась к нему спиной и пошла к шкафу. Одежда…

Конечно, первым делом взять джинсы и свитер, купленные летом на подработку — почти новые. Потом блузка голубая, рубашка белая с короткими рукавами и две светлые футболки. Теплый толстый пуловер в полоску придётся оставить — он слишком громоздкий и старый. В него тепло и уютно заматываться в холодные одинокие вечера. Но куда-то его тащить… Жалко, конечно, оставлять, Зверь наверняка выбросит вместе со всем остальным, потому что для него это просто хлам, но ей лучше взять большое полотенце, в идеале еще плед, пусть даже самый маленький.

Или про плед уже нужно спрашивать разрешения?

Ладно. Пусть пока лежит.

Теперь юбка — черная. Впрочем, она одна. Вторая, джинсовая совсем протерлась, её Соломка сунула вместе со свитером обратно в шкаф.

И мамина синяя лента так и не нашлась. От этого ещё больше хотелось плакать — лента наверняка затеряется среди хлама, её вынесут вместе с мусором и никто никогда не узнает, насколько она ей была дорога.

С этим придётся смириться.

Ну и всё, собственно… Вещи лежали на кровати такой маленькой сиротливой кучкой, что легко поместятся в сумку. Ещё белье, но его Соломка переберет, когда этот хмырь уберется из её комнаты. Пока ещё комната её. И что не возьмет — выбросит, как-то не очень радовала мысль, что он будет хватать руками её личные вещи.

Прямо передёргивало…

— И это вся твоя одежда?

Гнат по-хозяйски прошел в комнату и подцепил ногтем голубую блузку. Да, покрой не новомодный, слегка устарел, но сшита она хорошо, материал тоже неплохой, так что носить вполне можно.

Другой все равно нет.

— И в одежде вкуса никакого. Ни капли женственности, — произнес Зверь, отбрасывая блузку обратно.

Меланья подняла голову и почувствовала, что ей очень хочется зарычать. Дико жаль, что она не умеет выпускать акульи зубы. Ещё жальче, что не умеет пить кровь — уж напилась бы сейчас вволю и совесть бы ни разу ни мучила!

Рядом, словно наготове сверкали глаза Гната. Он еле сдерживал нетерпение, так сильно ему хотелось… поругаться, что ли? Укусить? Ударить?

Соломка нахмурилась и постаралась заглянуть в него глубже, туда, где источник всей этой несдержанности этого недержания. Говорят, Звери прекрасно себя контролируют, а Гнат явно не юноша, значит, в плане самоконтроля опытный, но почему же он так агрессивен? Ведь вроде получил всё, что хотел.

— Ты что-то сказала? — медленно спросил он и быстро наклонился, так, как будто хотел ударить её лбом по носу, как делают в боксе. Меланья не шелохнулась.

А потом — снова этот аромат, концентрированная острая сладость.

Как будто ею пшикнули в лицо из баллончика.

Соломка ощутила, как судорожно вздыхает, а глаза расширяются и стекленеют.

Зверь неторопливо опустил голову, прохаживаясь взглядом по её шее и груди. Так же скучающе, как до этого по её комнате и одежде. Это переполнило чашу терпения.

Соломка почти успела открыть рот, чтобы нарушить собственное обещание и обратиться к нему крайне нецензурно, но в животе неожиданно громко заурчало.

Гната этот звук будто спугнул. Он попятился и ушёл, пропал где-то в коридоре.

Фух. Теперь можно выдохнуть и с бельем разобраться. Нормальный бюстгальтер в наличии только один, тот, что на ней, еще есть спортивный на смену, трусиков и колготок с носками всего ничего — небольшой пакет. Ладно, зато всё поместится.

Соломка аккуратно сложила вещи, упаковала сумку и села рядом с ней на кровать, такая уставшая, будто не вещи складывала, а грузила мешки в вагон.

И куда же теперь с этими вещами податься?

Выход только один. Меланья вытащила телефон и нажала на вызов.

— Да?

Троя всегда брала трубку быстро или не брала совсем. К счастью, сейчас случайным образом сработал первый вариант.

— Привет.

— Соломка, это ты?

В дверном проёме снова замаячила тень зверя, но Меланья решительно отвернулась к окну, будто не видела. Если не можешь ничего поделать со сторонним вмешательством в свою жизнь — игнорируй его.

— Да, я. Троя… у меня плохие новости.

— Что произошло? Ты… С тобой всё нормально?

Соломка так редко слышала искреннее волнение за свою персону, что впадала в ступор и не знала, как реагировать. Неужели кому-то правда не всё равно?

— Всё в порядке со мной, не переживай, — она отошла к самому окну, подальше от тени за спиной и наклонилась так, что почти уперлась лбом в стекло. — Но так получилось… В общем, мне больше негде жить.

— Как?!

— Потом расскажу.

Еще бы, описывать происшедшее, тем самым радуя подслушивающего Гната никакого желания не было. Перетопчется!

— И что теперь?

— С завтрашнего дня вроде как мне негде жить. Я понимаю, конечно, насколько это неожиданно, вот так с бухты-барахты обращаться за помощью, но мне хотя бы несколько дней нужно где-то ночевать. Пока я найду какое-нибудь жилье…

— Соломка! Но как ты найдешь жилье? На что?

Меланья запустила пальцы в волосы, сдерживая желание за них дёрнуть.

— Понимаешь… буду работать. Денег на учёбу тоже больше нет.

Молчание.

— Я теперь начинаю с ноля. Совсем. Возможно, даже этого телефона у меня завтра уже не будет, — скрипуче засмеялась Соломка, так, будто знать не знала, как на самом деле нужно смеяться. — В общем, извини за неожиданность, я пойму, если ты откажешь.

Соломка судорожно сглотнула, просто не смогла сдержать панику при мысли, что Троя откажется её приютить. Тогда остаётся только топать на улицу.

— Ну что ты! Приезжай завтра, обязательно. Слышишь? Когда тебя ждать?

— Спасибо. Тогда я приеду рано утром, оставлю вещи… Если что, звони, если не дозвонишься… в общем, тогда просто увидимся у тебя.

Соломка нажала отбой и все-таки прислонилась к оконному стеклу лбом. Какой же нервный день! Какое же облегчение, что Троя её не бросила!

Как интересно получилось, что у неё вообще есть Троя? Это же чудо…

Желудок громко заурчал.

В сумке у Соломки лежала половинка огромной булки, недоеденной в обед, но доставать и жевать её при звере не хотелось. Лучше потерпеть и не радовать некоторых своим оголодавшим видом. Что, в первый раз, что ли?

И дальше что делать? Спать?

Рановато…

Душ не примешь по той же причине, что и булку не съешь.

Учебники читать? Смысл теперь… Теперь только работу искать, чтобы с проживанием.

В дверь позвонили.

Соломка сомневалась, что это к ней, но всё же выглянула в коридор. Зверь забирал у доставщика заказ — две огромные пиццы. Запах горячего томатного соуса и сыра тут же наполнил гостиную, проникая во все углы. Ну вот… зверь заказал себе еды, а слюноотделение у Соломки станет его дополнительным призом.

Ладно. Плевать.

Она вернулась в комнату, прикрыла дверь и решила лечь спать. Хорошо бы отдохнуть полноценно, но не факт, что вообще получиться уснуть. Конечно, непривычная обстановка — чужой в квартире, да ещё и мужчина, да ещё и совершенно незнакомый мужчина… То есть Зверь. Спать придётся одетой, а это непривычно, а любое отличие от привычного вызывает дискомфорт.

У некоторых вся жизнь — своеобразный дискомфорт.

Чёрт. Есть же как хочется. В животе снова заурчало и кишки радостно завернулись в узел.

Дверь заскрипела, открываясь. Соломка почти привыкла к вторжению, и даже не вздрогнула.

Она села на кровати, закатив глаза — ну что ещё?

— На. Твой желудок мешает мне сосредоточиться.

Гнат шмякнул на стол салфетку с куском соблазнительно пахнущей и убойно выглядящей пиццы. Как собаке какой-то.