Петрикор

Иногда проходившие мимо туристы обращались к нему с вопросами, как дойти до той или иной достопримечательности, найти местные винотеки или где вкусно поесть. Конечно, Марко советовал Taberna Dos Mercadores. Он был уверен, что их сибас в соли или телячьи медальоны не оставят равнодушным ни одного туриста.

Многих удивляло, что Марко бегло говорит на английском. Обычно португальцы несильны в иностранных языках без надобности.

Жена Марко, Кейт, была родом из Англии. Она умерла несколько лет назад. В молодые годы она вместе с подругой приехала на студенческие каникулы в Порту изучать португальский и в одном из баров встретила Марко. Он наблюдал за иностранными красотками со стороны – они явно увлеклись портвейном – и, зная нрав местных парней, охотников до легкой добычи, взялся проводить девушек до отеля. Огненно-рыжая копна волос Кейт так запала в душу Марко, что он не смог не прийти к дверям отеля, где жили девушки, на следующее утро.

Уже через пару дней горячий вечер, закатное небо Порту и страстные поцелуи загорелого португальца превратили увлекательную студенческую поездку в любовь всей жизни. Кейт и сама не ожидала, что вот так сможет вернуться в Лондон, объявить родителям о предстоящей свадьбе и намерении жить в Порту. Добавила, правда, что обязательно познакомит их с женихом и его семьей. Кейт всегда была порывистой и быстро принимала решения. Наследственная черта, доставшаяся ей от матери. Она не любила философских размышлений. Мать передала Кейт и проросшую сильными корнями любовь – любовь как единственное, к чему стремится человек. А все, что не любовь, – то смерть. Когда Кейт, счастливая, с обгоревшим носом, ворвавшись в квартиру, бросила чемодан на пороге и стремительно прошла на кухню, родители совсем не удивились и уж точно не расстроились.

Да и чего, собственно, расстраиваться? Погода в Лондоне отвратительная, капризная, а дождь является частью неизменного пейзажа, как любила повторять мама. Климат в Порту точно более привлекательный, и потом – они всегда желали дочери настоящей любви, безусловной. Вот Кейт и доверилась своим чувствам.

Вместе они прожили пятьдесят лет, и, когда Кейт умерла, Марко долгое время не мог принять, что это по-настоящему, что больше они не будут вдвоем прогуливаться по берегу, пить портвейн и смотреть на реку. Не будут ужинать в таверне и ждать детей и внуков в гости по выходным. Трое детей и пятеро внуков – продолжение их с Кейт истории. После смерти жены Марко отказался переезжать к кому-то из них.

Кейт снилась ему почти каждую ночь. Иногда еще совсем молодой, с рыжими распущенными волосами и рассыпанными по лицу веснушками, которые от яркого солнца становились еще более заметными и поразительно ей шли.

В июле ему исполнилось семьдесят четыре. Дети устроили настоящий праздник по этому поводу. Собрались все у старшего сына, несколько дней дружно готовили и отмечали. После торжества Марко даже рад был вернуться в свою небольшую квартиру. В одиночестве и тишине он мог вспоминать и молчать. Внешнее молчание – всего лишь завеса для беспрерывного внутреннего диалога с Кейт, которой он рассказывал, как прошел еще один день без нее.

Ревматизм стал все чаще напоминать о себе. Особенно когда Марко пытался улечься в кровать с провалившимся по центру, словно гамак, матрасом. Подолгу ворочался с боку на бок. И мысли… Они никак не могли угомониться, чтобы позволить старику хоть немного отдохнуть. Даже если сон все-таки побеждал их, думы никуда не девались, они словно отдыхали в ожидании пробуждения. Казалось, что в памяти застыл какой-то отдельный фрагмент, словно в куске янтаря, через который можно разглядеть все детали застрявшей в ней на вечность черной мошки.

«Какой сегодня красивый багровый рассвет! Словно кто-то разлил густое терпкое вино по небу, – подумал Марко. – Сегодня обязательно кто-то придет сюда. Кто-то не выдержит. Как пить дать. Душно очень. А когда душно, часто многие решаются. Ведь погода тоже влияет. Еще как влияет. Дышать тяжело, и человеку все в другом свете кажется, утяжеляется все. Сразу все бесы наружу рвутся».

В этот район Порту, рядом с мостом Луиша I – знаменитым индустриальным сооружением Сейрига, ученика самого Эйфеля, – он переехал три года назад, после смерти Кейт. Было невыносимо оставаться в доме, в котором прошла вся их жизнь, их совместная счастливая жизнь, где родились трое детей, где они любили, молились, плакали. После того как Кейт ушла и оставила его одного, Марко не мог смотреть на эти стены, выкрашенные в терракотовый цвет, развешенные на них незатейливые картины и семейные фотографии. Каждый уголок дома был наполнен ее звонким смехом, ее голосом. Дом он оставил старшему сыну.

В этой новой, небольшой, даже тесноватой, квартире его память как-то примирилась с настоящим, в котором не было его Кейт. Жена словно дала добро на шанс спокойно дожить свой век. Теперь уже без нее, но с памятью о ней и ожиданием воссоединения с любимой женщиной. Первые два дня, после того как переехал и немного обвыкся, Марко смотрел на реку, на мост и жизнь, словно кадры диафильма, сменяющие друг друга. Люди нередко со временем забывают многие вещи и события. У Марко же наоборот – стали всплывать воспоминания, удивительно светлые и ясные, раскрывающие детали и подробности, которые он теперь так отчетливо видел, словно вновь проживая.

Портвейн. В семье Марко портвейн был сакральным напитком. Дед Марко, отец и он сам работали над производством портвейна, который олицетворял ту необыкновенную легкость и жизнелюбие, отличающие, по мнению Марко, португальцев.

Первый год совместной жизни с Кейт они предпринимали разные вылазки. Однажды решили провести несколько дней в Вила-Нова-ди-Гае. Марко не мог отказать себе в удовольствии показать своей женщине тайные погреба с легендарным портвейном. Именно там, в прохладной тени подземелий старой винодельни, Кейт сказала, что ждет ребенка. В тот момент он не смог сдержать слез.

Как-то вечером после переезда Марко стоял у берега – старики плохо спят. Он вышел встретить рассвет и вдруг увидел, как с моста прыгнул человек. Мужчина был одет в белое, поэтому Марко его сразу заметил. Краткий миг падения и следом всплеск воды – он сначала даже не сразу понял, что произошло. А как осознал, сразу же позвонил в полицию и рассказал о случившемся.

Мужчину достали мертвым спустя несколько часов. От соседки, той еще сплетницы, он узнал, что дома несчастный оставил предсмертную записку, в которой говорилось, что он очень устал жить и бороться и просит никого не винить в его смерти. Мужчину звали Жоржи. Он уже несколько лет жил в районе Рибейра[4], в крошечной квартире, и работал продавцом в небольшом магазине. Жоржи жил один, ему было сорок, и, как утверждали соседи, он был всегда приветлив. Кто бы мог подумать – такой молодой и симпатичный.

Марко потом разыскал в интернете много статей про самоубийц. Он не мог успокоиться, что, став свидетелем, не смог ничего сделать, чтобы помочь человеку. В одной из статей Марко прочитал, что многие люди заканчивают жизнь самоубийством, прыгая с мостов. И мосты Эйфеля не были исключением. Этот способ считался одним из самых надежных: даже если человек передумал, смерть наступает от повреждения органов спустя несколько минут. Теперь Марко понимал, зачем переехал именно в эту квартиру. Он словно почувствовал свое предназначение.

Марко теперь все время размышлял о том, что может заставить человека решиться на такое. Какая причина? Болезнь, несчастная любовь, потеря близкого человека или вот усталость, как было у этого мужчины. Он специально съездил в полицию, чтобы прочесть прощальное письмо Жоржи. Сначала полицейский сильно удивился и попытался отделаться от назойливого старика. Но потом понял, что в его намерении было что-то очень важное, светлое, связанное со служением людям. Полицейский сделал для Марко ксерокопию письма. Вечером старик налил себе рюмку портвейна и принялся читать – как он сам определил жанр этого письма – послание уставшего от жизни человека.

4

Рибейра – старейший район португальского города Порту.