Память острова Мэн

Финнодери также косил и собирал на лугу траву, которая пострадала б, если б ее оставили без укрытия от наступающей бури. Как-то раз фермер выразил финнодери свое неудовольствие за то, что тот скосил его траву недостаточно близко к земле, — на следующий год волосатик позволил недовольному фермеру косить самому, однако шел вслед за ним и так ретиво забирал под корень, что фермер еле избежал того, чтоб рассерженный дух скосил ему ноги.

Несколько лет после этого не могли найти никого, чтобы косить луг, покуда наконец за дело не взялся бесстрашный солдат из одного гарнизона. Он начал косить в центре поля, и косил вокруг себя, по окружности, следя одним глазом за движением косы, тогда как другой его глаз —

Он завершил свою работу спокойно. Это поле, расположенное в округе Мароун, близ руин старой церкви св. Триниана[137], по сему обстоятельству зовется до сих пор Круглым Лугом.

Вот одна из многих показательных историй, что рассказывали мэнские крестьяне о громадной силе финнодери.

Джентльмен, решивший построить на своей земле, у основания горы Снайфелл[138], в местечке, называемом Шолт-е-вилл, большой дом со службами, велел, чтобы с побережья доставили необходимое количество камней. Но один громадный белый валун, который он облюбовал для особенной части намеченного строения, не могли сдвинуть с места, несмотря на общие усилия всех мужчин округи. К вящему изумлению всех, однако, не только этот валун, но также все добытые камни, заполнившие более ста возов, были за одну ночь доставлены с берега к намеченному участку не знающим устали финнодери, и в подтверждение этого замечательного подвига любопытному посетителю до сих пор указывают на белый валун.

Джентльмен, для которого весьма кстати была исполнена эта работа, желая вознаградить нагого финнодери, велел положить для него в его обычное убежище несколько предметов одежды. Волосатик, заметив одеяния, поднимал их одно за другим, так выражая по-мэнски свои чувства:

Повторяя эти слова, он удалился с печальным причитанием[139], и теперь —

Многие старые люди оплакивают исчезновение финнодери, ибо говорят: «С тех пор как он лишился своей земли, мир перестал быть веселым».

Кутлар МакКуллох

[140]

— Поторопись, хозяйка, — укладывайся, и уходим. Нынче здесь будет Кутлар МакКуллох[141].

— Галлоуэйский вождь?[142] Не может этого быть. Он охотится за рыбачьими судами далеко в море. Ветер свеж и дует он с суши, — морской король занят другою работой.

— Поспеши, хозяйка! Так же верно, как то, что я грешник, — МакКуллох будет первым к обеду. Я видел его широкий парус, когда стоял на утесе; я уверен, он будет здесь очень скоро. Так что поднимайся, и уносим ноги, пока еще можем. Его корабли встают на якорь в Заливе Рэмси[143].

— Ах, ветер дует свежий и море штормит, до завтра у нас довольно времени! Бен Варри[144] оградила весь берег цепью. И сегодня свадьба у Милехарана![145] Есть суп, есть баранина, чтобы поставить на стол, и пол в амбаре выметен для плясунов.

— Слушай, что я говорю! Ведь это не шутка. Кутлар МакКуллох приметил дымок[146]. Если ты будешь медлить и дальше, нам станет темно от галлоуэйцев в дверях. Припасы хватай, поднимай скотину и прибей тех малых, которые хорохорятся.

— Ладно, тогда поспешим из церкви, и я поскорее устрою пир. Мы съедим все что сможем, выпьем самое лучшее. Пусть тогда бродяги сходят с приливом на берег — добро пожаловать на кости с приправой из тяжелых тумаков. У нас Дони Мор[147], ты сам и еще два десятка; вы пригвоздите бродяг этих к полу.

— Совет твой хорош, и дух твой отважен. Пусть не скажет никто, что у мэнцев робкие сердца. Шиш МакКуллоху! Так что выноси вино и проси Дони Мора сюда обедать. Он сядет рядом с Джен, королевой его сердца, и выпьет эля за свою дорогую малышку. Я позабочусь о жите, об овцах и о бычке, схороню их от ведьм и от МакКуллоха. Долго ль будет являться за данью разбойничий вождь и уносить все не слишком горячее и не слишком тяжелое? Однако поздно бежать, когда Кутлар у порога.

— О, Бен Варри в море, и она будет править волнами.

— Может, смягчится сердце человека, полное гневом, при взгляде на твое доброе личико и от запаха твоего отменного супа. Однако сюда едет свадебный поезд, веселый и людный. Все для обеда готово, поэтому дай мне руку и закрепи здесь стол. Мы съедим все что сможем, а МакКуллох пускай по канату отправляется к рыбам.

Чашки с супом весело пошли по кругу, черпак тотчас глубоко погрузился в хаггис[148], всяк протянул свою миску за долей снеди, когда — «Слышите топот, МакКуллох здесь! Парни, вскочили! Девки, прячьте все мясо! Мы заставим этих бродяг быстро сыграть отбой».

МакКуллох перешагнул порог, с улыбкой оглядел изобильный стол:

— Слишком поздно торопитесь, добрые люди, — МакКуллох пришел, и корабль его в бухте у Ята[149]. Суп его не волнует, без супа он обойдется, зато хаггис с бараниной — это доля МакКуллоха.

Пиратов было много, свадебных гостей мало, так что пираты уселись за баранину и за тушенку.

Но с того дня по сей день, как велит наш северный обычай, не доверяем мы ни ветру, ни чарам морской девы, а едим первым делом наше любимое мясо и за супом толкуем о деяньях МакКуллоха.

Бурый Берри

[150]

Ну, Бурый Берри[151], где ты бродишь, если не обходишь Барруль[152] по зеленому склону? Ну, Бурый Берри, где ты бродишь? Не спрятана ли твоя шкура в Куррахе Тростника?[153]

Ну же, гони прочь долгую зиму и дай нам немного жита на лето[154].

Мы пойдем в горы собирать торф и посмотрим, не идет ли Бурый Берри домой в свое стойло.

Я бродил по горе Каррахан и по горе Снайфелл; а Берри лежал за дверью с крышкой на голове[155].

Я бродил по горе Каррахан и по горе Слиав Бег;[156] а Берри лежал за дверью, тверд как валун.

137

Округ Мароун (Кирк Мароун) — округ в центральной части острова, названный в честь одного из первых мэнских епископов, наследников св. Патрика, — Марона (см. прим. к «Балладе о Мананнане» в наст. изд.).

Руины церкви св. Триниана — находились на зеленом лугу у подножья гор Греба (Greeba) в округе Мароун. Согласно преданию, записанному С. Моррисон (1911), эта церковь была разрушена «бугганом» — чудищем, обитавшим в горах, которое трижды сносило крышу церкви. Буггана одолел храбрый портняжка, однако церковь так и не восстановили [67].

138

Гора Снайфелл (Snaefell) — самая высокая гора на острове; находится в северном округе Лезайр.

Вальдрон писал: «Есть у них множество гор весьма большой высоты, однако три горы превосходят прочие. Первая называется Снайфелл, с вершины которой можно увидеть Англию, Шотландию и Ирландию, следующая — Барруль и третья — Каррахан. Рассказывают, что под сими горами лежат тела трех королей, по чьим именам горы и прозываются, ибо поднялись после погребения их. Ведь в те дни не имели понятия об архитектуре или о возведении монументов; единственным способом увековечить память об усопших было набросать над ними огромный холм из земли. Всякий прохожий, чувствуя себя обязанным внести вклад в благочестивый труд, бросал немного земли, согласно силе или времени, коими располагал, и за великое множество лет горы вознеслись на ту громадную высоту, которой достигли ныне; особенно Снайфелл, под которой, как можно предполагать, лежит величайший, либо наиболее древний, или же самый любимый монарх» [87, р. 58].

Таким образом, согласно мэнской традиции, горы эти были огромными каирнами, погребальными курганами. Нужно отметить, что на самом деле третьей высотой острова, после гор Снайфелл и Северный Барруль, является не Каррахан, а Клах Ойр.

139

…он удалился с печальным причитанием… — Ср. рассказ Роберта Чэмберса (1826) о шотландском «brownie»: «Это было самое бескорыстное существо. Предложить ему плату или даже подарить что-нибудь по случаю значило наверняка разгневать его и, быть может, вынудить его покинуть хозяйство. Множество историй рассказывают о том, как он негодовал, будучи оскорблен таким образом. Например, хозяин фермы в округе Глендевон однажды ночью оставил для брауни кое-что из одежды; слышно было, как тот ушел той же ночью, приговаривая весьма оскорбленным тоном:

[42, р. 325].

То же рассказывали о валлийских и корнских «pixies».

140

«Кутлар МакКуллох» — баллада, сочиненная в первой половине XIX века «одним старинным жителем» острова Мэн (имя его неизвестно), вероятно, англичанином, который был хорошо знаком с преданиями и обычаями мэнцев [63, р. 49].

Во всяком случае, впервые баллада эта напечатана на английском языке в собрании мисс Э. Куксон «Legends of Manxland. Douglas, 1859». В основе баллады лежит устное предание, которое может восходить к XVI веку, когда свежа была память о визитах на остров шотландского пирата Кутлара МакКуллоха. Баллада построена в форме диалога между мэнским фермером и его женой и должна объяснить происхождение обычая, бытовавшего на севере острова, в округе Кирк Бриде: есть за обедом сначала мясо, а потом уже суп.

Перевод сделан по изданию: Mona Miscellany. A selection of proverbs, sayings, ballads, customs, superstitions and legends, peculiar to the Isle of Man / Collect, and ed. by W. Harrison. Second series. Douglas (Isle of Man), 1873. (Manx Society Publications; Vol. 21).

141

Кутлар МакКуллох — могущественный пират из Галлоуэя, области на юго-западе Шотландии; в самом начале XVI века (ок. 1507 г.) неоднократно совершал грабительские рейды на северную оконечность острова Мэн, унося с собою все, на что мог наложить руку. Именно поэтому северяне привыкли съедать мясо прежде супа, боясь, как бы внезапный налет Кутлара МакКуллоха не лишил их самой существенной части обеда [62].

142

Галлоуэйский вождь. — Галлоуэйцы издавна считались «дикими» шотландцами: испокон веку славились они жестокостью нравов и ужасностью внешнего облика. Они носили кильт, оставляя ноги ниже колен голыми; плечи покрывали звериными шкурами, сменяя их изредка на алые накидки; отпускали волосы и бороды непомерной длины. У них были длинные копья и щиты из грубой бычьей кожи. В шотландском войске галлоуэйцы имели опасную привилегию зачина битвы. Поднимая свой боевой клич — «Альбаних! Альбаних! Альбаних!» [«шотландцы!»], — они устремлялись в сражение [33, с. 83].

143

Залив Рэмси (Ramsey) — находится у северо-восточного побережья острова, где расположен одноименный порт.

144

Бен Варри — морская дева. Согласно традиции, «солнечные блики на волнистой зыби моря, которое разбивается с приливом о каменистый берег, суть драгоценности, предназначенные украшать волосы морских дев по случаю всякого праздника. Когда эти „цепи“ сверкают полным блеском, с близлежащих утеса или скалы во все глаза следят, дабы ни один расхититель не приблизился незамеченным. Если какое-либо чудище моря или земли окажется слишком осторожным, чтобы русалки своими чарами увлекли его прочь, или же слишком сильным, чтобы его успешно отразили, — тогда русалки немедленно погружаются в свои потайные пещеры, драгоценности исчезают, а волны покрываются мрачной тенью. В редких случаях эти водяные и фэйри могут объединяться, преследуя какой-нибудь взаимный интерес, — движимые, например, враждою к таким грубым оскорбителям русалок, как Кутлар МакКуллох, или прихотью дружбы к одной из прекрасных дочерей земли; и тогда к зачарованному берегу невозможно приблизиться. Однако благосклонность их непрочна, как стихия» [63, р. 48–49].

См. также «Теваль, королевна океана» и «Русалки» в наст. изд.

145

Милехаран (Mylecharaine) — прославленный герой одноименной баллады XVI–XVII веков, из которой известно, что он был первым мужчиной на Мэне, который дал за своей дочерью приданое и подвергся за это проклятию: ведь, согласно древнему обычаю, выкуп отцу невесты (ирл. coibhe) должен был платить жених [63, р. 103–105].

Милехаран жил, вероятно, в начале XVI века в северной части острова и был соседом героев нашей баллады.

146

Кутлар МакКуллох приметил дымок. — Дым из очагов округа Кирк Бриде на севере острова Мэн можно было видеть в ясный летний день с противолежащего шотландского берега (Галлоуэй). Кутлар МакКуллох и его пираты следили, не появится ли дымок — знак того, что на Мэне готовится вкусный обед, — и, завидев его, тут же отплывали [63, р. 49].

147

Дони Мор — вероятно, будущий зять героев нашей баллады, либо зять Милехарана: неясно, кому приходится дочерью Джен, «королева его сердца».

148

Хаггис (haggis) — шотландское блюдо из потрохов овцы или теленка, тушенных вместе с жиром, специями и овсянкой в оболочке из желудка.

149

Ят (Yate) — гавань на северном побережье острова Мэн.

150

Традиционная песнь, обе версии которой содержатся в манускрипте Мэнского Музея, датируемом приблизительно 1830–1840 гг. Первая версия песни состоит из семи строф с рефреном, вторая — из пятнадцати строф. В краткой версии отсутствует «тема» Маргайд-в-Переднике, зато рефрен и две последние строфы ее являются «ключом» ко всей песне, — однако их нет во второй, пространной версии. Поскольку два этих текста дополняют друг друга, мы сочли возможным соединить их в нашем переводе.

В упомянутый манускрипт песнь могла попасть из «старшей» рукописи либо прямо из устной традиции, где она бытовала и в начале XX века [39, S. 194]. Традиция эта достаточно древняя: в 1700 году перед церковным судом в округе Мароун предстала женщина, которая называла священника «воровским отродьем и семенем Бурого Берри» [39, S. 198–199].

Содержание песни вкратце таково. Хозяин пропавшего вола (Бурого Берри) напрасно обходит горы: ведьма по имени Маргайд-в-Переднике уже зарезала и освежевала вола, распределив Мясо по разным местам. Песнь заканчивается пожеланием, дабы «мясники» Бурого Берри, т. е. Маргайд и ее сообщники, были повешены, иначе в тех краях не будет урожая. Это позволяет предположить, что вол Бурый Берри был каким-то образом задействован в календарно-аграрных обрядах на севере острова. Об этом свидетельствует и обращение (рефрен) в начале песни: «Ну же, гони прочь долгую зиму и дай нам немного жита на лето».

Перевод сделан по изданию: Broderick G. Berrey Dhone — A Manx Caillech Beni? // Zeitschrift für Celtische Philologie. Tübingen, 1984. Bd. 40.

151

Бурый Берри (Berrey Dhone). — По нашему мнению, это был вол, предназначенный хозяином и его ближними (или соседями) в жертву. Такое жертвоприношение, как писал Джон Рис, происходило на острове Мэн, притом в северных его округах, на Старый Первомай (кельтский Бельтан), когда теленка или овцу сжигали ради спасения остального поголовья. Этот же обычай имел место в Девоншире, Уэльсе, Корнуолле [71, p. 305–308]. Эдвин и Мона Рэдфорд (1947) отмечали: «Обычай сожжения телят заживо дольше, чем везде, сохранялся на острове Мэн. Еще несколько лет назад на острове были живы люди, которые когда-то видели на полях дымящиеся остовы жертв. Одно место на острове называется „Cabbal yn Oural Losht“, что значит „часовня огненной жертвы“. Мур в своей книге о географических названиях острова Мэн говорит, что это название — память о реальном событии, случившемся в XIX веке. Один фермер, у которого от ящура пало много скота, сжег теленка, пожертвовав его Богу, а затем на этом месте была построена часовня» [34, с. 417].

В нашей песни, однако, эпидемия не упоминается. Бурого Берри должны были принести в жертву ради урожая. Маргайд-в-Переднике, украв и зарезав вола, лишила народ той округи возможности принести его в жертву. Быть может, она сама совершила жертвоприношение, только с противоположной целью — хотела навести голод? Теперь спастись от неурожая можно лишь в том случае, если «мясники Бурого Берри обмякнут на виселице».

В кельтской традиции известны разные варианты ритуальных жертвоприношений: например, «праздник быка» в столице верховных королей Ирландии, Таре. «Праздник этот представлял собой сложный гадательный обряд, в ходе которого приносили в жертву священного быка. Из мяса этого быка варили затем особую похлебку, над которой друиды пели заклинания. После этого специально избранный муж, над которым пели заклинание правдивости, должен был отведать похлебки и мяса быка и лечь спать, а во сне ему явится будущий король» [28, с. 280].

Впрочем, для чего именно Маргайд украла вола, можно только гадать. Дж. Бродерик стремился найти в образе Berrey Dhone черты сходства с известным персонажем гэльской традиции — Старухой из Берри (Caillech Berri). С этой Старухой, конечно, имеет сходство не сам вол, а его «мясник», Маргайд-в-Переднике. Самого же Бурого Берри можно сопоставить с Бурым из Куальнге — Быком, который стал главным «виновником» ирландской эпопеи «Похищение Быка из Куальнге» [26].

152

Барруль (северный) — гора на северо-востоке острова, в округе Моголд; вторая, после горы Снайфелл, высота острова. Не путать с Южным Баррулем (см. «Балладу о Мананнане» в наст. изд.).

153

Куррах Тростника — «Тростниковые Болота», значительная по площади низина на севере острова, местность, богатая растительностью и птицей.

154

…и дай нам немного жита на лето. — В краткой версии песни эта строфа является рефреном. Такое обращение к Бурому Берри позволяет считать эту песнь весенне-обрядовой, а самого вола — главным участником весенней обрядности. Лето у кельтов начиналось с Первомая, или Бельтана (см. «Бельтан» в наст. изд.). Жертва Бурого Берри на Бельтан, как предполагалось, должна была окончательно прогнать зиму, обеспечить людям пропитание на лето, а осенью принести обильный урожай. Вероятно, такое жертвоприношение не было на севере Мэна ежегодным, а назначалось в особенно трудные времена.

155

Гора Каррахан — находится южнее горы Снайфелл, в округе Кирк Браддан.

См. «Маленькая женщина с горы Каррахан» в наст. изд.

Гора Снайфелл. — См. примечание к «Финнодери» в наст. изд.

…лежал за дверью с крышкой на голове. — То есть лежал в бочке, освежеванный и засоленный.

156

Гора Слиав Бег («Маленькая Гора», «Горка») — не локализована.