Рубиновое пламя (ЛП)

— Не поворачивайся ко мне спиной! — раздался голос Кристины. — Ты пожалеешь об этом. Ты здесь не единственный Превосходный. Если тебе нужна помощь в запоминании хороших манер, я с радостью помогу тебе.

Она перешла к прямым угрозам. Я достала свой телефон и написала маме.

Пожалуйста, не стреляй в нее.

Ремесленник улыбнулся.

— Она грубая, высокомерная и наивная, — сказала я ему. — Но есть вещи и похуже. — Возвращайтесь в нормальное состояние. У нас есть враги посерьезнее, о которых нужно позаботиться.

Кристина повернулась ко мне, явно пытаясь придумать хороший ответ.

Алессандро наклонил голову.

— Заставь меня пожалеть об этом, Превосходная Алмейда. Произведи на меня впечатление.

Магия сомкнулась вокруг Кристины, словно щелкнул невидимый кнут. Она ударила Алессандро золотым клинком, появившимся в ее руке. Он отступил в сторону, ударил ее локтем в лицо, выбил из-под нее ногу и вырвал лезвие из пальцев, пока она падала.

Лилиан ахнула.

Кристина с трудом поднялась на ноги, у нее шла кровь из носа.

Алессандро отбросил меч за спину, словно тот был мусором.

— Повторим.

Она призвала другой меч и сделала выпад. Он отклонился в сторону, схватил ее за запястье, сомкнул другую руку на другом запястье, скрестил ее руки и развернул. Она упала на пол, как мешок с картошкой.

Что, черт возьми, это был за прием? Мне надо заставить его показать мне его позже.

— Еще раз, — приказал Алессандро. — С чувством.

Она вскочила на ноги и закружилась, как балерина. Я почувствовала ее магический огонь через ее меч. Он выстрелил полумесяцем перед ней, как огромное лезвие золотого света, и промахнулся. Алессандро отошел в сторону, развернулся вокруг Кристины и нанес удар ногой ей по левому бедру. Она вскрикнула и опустилась на одно колено.

— Еще раз!

Она поднялась с искаженным от гнева лицом и горящими от ярости глазами, сжав зубы.

Он был удивительно осторожен с ней. Все эти маневры причиняли боль, но ни один из приемов не вел к необратимой травме.

Кристина взмахнула запястьями. В ее руках появились два золотых лезвия. Она атаковала, нанося удары. Он отступил назад. Ее золотые мечи рассекли воздух в полудюйме от его лица.

Алессандро нанес удар ногой по другому бедру. «Шассе итальян» — идеально рассчитанный, мощный удар вперед. Надо отвести ногу коленом наружу и вонзить пятку в ногу противника, как поршень. Кристина снова рухнула.

Я видела, как он покалечил человека таким ударом. Если приложить достаточно силы в нужном месте, такой удар приводит к необратимому повреждению коленной чашечки.

Кристина вскочила на ноги и закричала. Это была не боль, это было возмущение. Он унизил ее, и сделал это безоружным.

По крайней мере, она все еще ходила.

— Недостаточно хороша, — сказал ей Алессандро. — Кто бы ни заставил тебя поверить, что ты готова сразиться с реальным противником, он оказал тебе медвежью услугу.

— Я ненавижу тебя! — прорычала она.

— Уже? Мы даже не подошли к алтарю.

Он щелкнул пальцами. Магия закружилась вокруг него, вставляя оружие в его правую руку дождем оранжевых искр одно за другим: катану, мачете, «Винчестер», «Литтл Бразе», тактический меч. Он шел к ней, роняя мечи и пистолеты в тот момент, когда они касались его пальцев, оставляя за собой смертоносный след.

Его пальцы сомкнулись на коротком черном лезвии. Он вызвал мой любимый гладиус. Алессандро слегка вращал им, позволяя лезвию скользить по его пальцам, словно оно было приклеено к ним какой-то мистической силой.

— С этим идиотским бредом покончено, — сказал он.

Из всех мечей, имевшихся в его распоряжении, он выбрал этот, чтобы разорвать помолвку. Я громко и ясно получила сообщение.

Кристина сделала шаг назад. Завтра на обоих ее бедрах будут синяки, и ей понадобится помощь, чтобы встать с постели. Ее нос перестал кровоточить — Алессандро, должно быть, едва прикоснулся к нему, но ее глаза все еще слезились, ведь он бросил ее на землю не слишком нежно. Прямо сейчас все ее тело болело, но удар по ее гордости был намного сильнее.

Громила справа с румяным толстым лицом выступил вперед. По его черепу поползли мурашки.

Лилиан соскользнула со скамейки и подняла руки плавным элегантным движением. На кончиках ее пальцев зажглись оранжевые искры. Два пистолета рявкнули в унисон, и головорезы упали.

Леон упал под скамейку. В одной руке она держала «СИГ Пи226», а в другой — «Глок 17». Она скопировала его оружие.

Лилиан взглянула на двух мужчин, истекающих кровью на камнях внутреннего дворика.

— Я очень долго ждала, чтобы это сделать.

Хм… Что только что произошло?

Алессандро уставился на мать. У Кристины отвисла челюсть.

Графиня Сагредо подняла брови, глядя на Кристину.

— Ты слышала моего сына. А теперь беги.

Кристина пришла в себя, сжала кулаки, открыла рот, чтобы что-то сказать, передумала и побежала. Один из наших охранников вышел из кустов и последовал за ней.

— Леон, — сказала я. — Пожалуйста, дай нам немного уединения.

— Отличные пистолеты, — сказала ему Лилиан. — Спасибо тебе.

— Всегда, пожалуйста. — Леон поднялся и ушел.

Лилиан осторожно опустила пистолеты на каменную скамью и повернулась к Алессандро.

— Отвечая на твой предыдущий вопрос, твои сестры приземлились в Чикаго прошлой ночью. Твой дед понятия не имеет, где они.

Он с недоумением смотрел на нее.

— Ну? — тихо спросила Лилиан. — Неужели после всего этого времени меня никто не обнимет?

Что-то сломалось во взгляде Алессандро. Он перешагнул через кровь и обнял маму.

Лилиан отпила стакан минеральной воды. Теперь она казалась другой. Кротость исчезла. Некоторая хрупкость осталась, но это был совершенно другой вид уязвимости. Лилиан Сагредо была хрупкой, как очень острый стилет. Вы могли бы сломать его, но лезвие в процессе порежет ваши руки на ленточки.

Алессандро сел напротив нее, между нами расположился стол из кованого железа. Я не могла сказать, о чем он думал.

— Вы бы хотели, чтобы я… — начала я.

— Останься, — сказал он. — Пожалуйста.

Лилиан улыбнулась мне.

— Я не возражаю. Продолжай, Алессандро. Спрашивай.

— Я не понимаю, — сказал он.

Она вздохнула и провела изящным пальцем по краю бокала.

— Я надеялась избежать этого разговора, потому что ты боготворил Марчелло. Большинство маленьких мальчиков боготворят своих отцов, особенно если они такие же крутые, каким был Марчелло. От твоего отца захватывало дух. Полагаю, с этим ничего не поделаешь.

Она сделала паузу.

— Марчелло был внимательным мужем и заботливым отцом. Он осыпал нас вниманием и заставлял чувствовать себя особенными. Но когда дело доходило до вопросов денег и наследования, у него не было собственных мыслей. Он открывал рот, а через него говорил его отец — Франко Сагредо — монстр.

— В тот момент, когда я приземлилась в Италии, твой дед забрал мой паспорт на «ответственное хранение». В следующий раз я увидела его два дня назад. Я была очень наивна. Мои родители были старше, и я росла, будучи единственным ребенком, лелеемым и защищенным. Франко казался добрым и заботливым, а его жена была милой леди, которая всегда улыбалась. Я думала, мне повезло, что у меня такие добрые родственники со стороны мужа.

— Впервые я осознала, что есть проблема, когда мы были на отдыхе в Греции. Марчелло встретился с друзьями, еще одной парой. Мы ходили по магазинам, и среди прочего он купил мне красивое ожерелье. На следующий день его друзья продолжили свой отпуск отдельно, и Марчелло мягко объяснил мне, что нам придется вернуть наши покупки, потому что они не входили в наш бюджет. Я не могла этого понять. Я вышла замуж за богатый Дом и вложила в наш брак акции на тридцать миллионов долларов. Мы были женаты меньше шести месяцев. Как мы могли испытывать нехватку денег?