Страница 1 из 37
A
Предлагаем вашему вниманию сборник «Девочка, которой не было»: десять мистических историй о жизни и смерти, верности и мести, злодеяниях и надежде, вдохновленных загадочными фотографиями с девочкой из Красноярска.
Девочка, которой не было
По ту сторону светописи
Месье Фламбар
Сундук с фотографиями
Котенок
I
II
III
Разговоры с Элизабет
Разговор первый
Разговор второй
Разговор третий
Разговор четвертый
Разговор пятый
Мы не одни
Наваждение
Возвращение
Краем глаза
I
II
III
Девочка со спичками
Убийственные фотографии
Мистическая история
Приключения жандармского чина
Девочка из сумасшедшего дома
Ночной кошмар
Авторы сборника
Рената Роз, автор рассказа «Месье Фламбар»
Ольга Макарова, автор рассказа «Сундук с фотографиями»
Виктория Данген, автор рассказа «Котенок»
Екатерина Зорина, автор рассказа «Разговоры с Элизабет»
Арина Остромина, автор рассказа «Мы не одни»
Ольга Слауцкая, автор рассказа «Наваждение»
Гаянэ Мацейчик, автор рассказа «Возвращение»
Ольга Лисенкова, автор идеи сборника, составитель и редактор сборника, автор рассказа «Краем глаза»
Анна Платунова, автор рассказа «Девочка со спичками»
Виктор Зорин, автор повести «Убийственные фотографии»
Девочка, которой не было
Мистические истории
Авторы: Лисенкова Ольга, Роз Рената, Макарова Ольга, Данген Виктория, Зорина Екатерина, Остромина Арина, Слауцкая Ольга, Мацейчик Гаянэ, Платунова Анна, Зорин Виктор
Редактор, составитель сборника Ольга Лисенкова
Дизайнер обложки Рената Роз
Корректор Ольга Лисенкова
© Ольга Лисенкова, 2017
© Рената Роз, 2017
© Ольга Макарова, 2017
© Виктория Данген, 2017
© Екатерина Зорина, 2017
© Арина Остромина, 2017
© Ольга Слауцкая, 2017
© Гаянэ Мацейчик, 2017
© Анна Платунова, 2017
© Виктор Зорин, 2017
© Рената Роз, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4485-1934-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
По ту сторону светописи
Вступительное слово
В Красноярском краеведческом музее обнаружилась удивительная находка – фотографии города начала XX века, на которых появляется девочка. В чем загадка? Снимки относятся к 1906—1908 годам, а девочка как будто не меняется. Она не выглядит счастливой: ее лицо искажено гримасой то ли недовольства, то ли страдания. Фотограф неизвестен, хотя на некоторых карточках встречается аббревиатура «Ф.Е.А.» – возможно, это инициалы автора
Фотографии можно найти в Интернете.
Таинственная девочка запала мне в душу, и я предложила друзьям попробовать разгадать ее загадку. Каждый подошел к вопросу по-своему, и теперь перед вами этот сборник – десять мистических историй о жизни и смерти, верности и мести, злодеяниях и надежде.
Какая из них понравится вам? Или вы предложите свою версию?
Ольга Лисенкова
Месье Фламбар
Рената Роз
Они были прекрасны, портреты дам, юных и не очень, выставленные в витрине фотографического заведения месье Фламбара. Изящные позы и пышные платья, воздушные локоны, кружева и шелк. Взгляды, задумчивые или надменные, томно опущенная кисть, сжимающая веер, нежная кожа словно излучает свет. Красота, более воздушная и утонченная, чем в жизни.
– Mademoiselle желает заказать портрет?
Она вздрогнула и смешалась под пристальным взглядом черных глаз. Добрый день, месье, нет, месье, она просто разглядывала фотографии, такие чудесные портреты, до чего же красивы эти барышни.
Месье Фламбар просто душка. У него длинные черные ресницы и тонкие аккуратные усики, и одевается он по последней парижской моде, все барышни в старших классах от него без ума. Иногда она видит его на улицах города: он шагает решительной походкой, и ветер развевает черные локоны и полы пальто. И он всегда так любезен и приветлив… Вот и дядя говорит, что месье Фламбар просвещенный человек, человек прогресса и будущего, и даже Географическое общество приняло его в свои ряды за сделанные им панорамы города и реки.
Конечно, ей очень бы хотелось иметь фотографический портрет, но что скажет дядюшка, вряд ли он одобрит такое самовольство, ведь это, должно быть, очень дорого…
Черные глаза сверкают озорным блеском, он словно читает ее мысли. Он говорит слова, от которых кровь приливает к щекам, а в груди вспыхивает маленький костер.
Мадемуазель очаровательна, ее красота – это нежная и скромная прелесть лесного цветка. Он сделает ее портрет бесплатно, из любви к искусству, и еще потому, что такую свежую и невинную красоту просто грех не запечатлеть, а какой будет surprise, когда она поднесет готовый портрет своим родным!
Она сама не замечает, как дает себя уговорить, заходит внутрь, словно зачарованная его голосом.
– Позвольте ваш зонтик и пальто, вот сюда, s’il vous plaît…
Через тесную приемную он ведет ее в просторный павильон. Она входит, робко озираясь, и павильон фотографа кажется ей сказочным миром, в котором есть что-то от театра с его иллюзорным и сладостным волшебством. Дневной свет струится из больших, до потолка, окон, и в этом свете купается разнообразная, с резьбой и позолотой, мебель: там диван, тут пузатый стул на гнутых ножках и круглый столик; итальянский пейзаж во всю стену с холмами и оливковой рощицей, перед ним – громоздкий фотографический аппарат на тяжелом треножнике, полускрытый плотным черным покрывалом. Она подходит, чтобы рассмотреть камеру вблизи.
– Знаете ли вы, что это? Это, мадемуазель, чудо человеческого гения. В этом ящике свет превращается в образ, мгновение – в вечность. Мечта немецкого поэта исполнилась, мгновенье теперь можно остановить!
А знает ли мадемуазель, как устроено это чудо техники? О нет, он не станет утомлять ученой лекцией ее хорошенькую головку. Он только хочет сказать, что этот ящик – маленькая модель мироздания. Свет отражается от предметов и попадает внутрь, как вглубь человеческого глаза, создавая изображение. Так же и небесный свет проливается в наш земной мир, создавая изображение предметов, кои суть – лишь отражение нематериальных идей, и весь наш мир – не более чем космическая chambre noire, камера обскура, о чем знали еще древние греки, верившие в тайное учение Пифагора.
– Но я вас утомил, вижу по этой морщинке между бровей! Мы, фотографы, – люди увлеченные и можем часами болтать о своей passion. Mademoiselle не сердится? Pardo
Он прижимает руку к груди и смотрит на нее с комичным раскаянием; его темные, почти черные глаза горят таким ярким огнем, что ей становится жарко. Если бы взглядом можно было зажигать, она бы вспыхнула, как спичка. Разве может она на него сердиться?
Он подводит ее к креслу с высокой изогнутой спинкой. Позади тяжелая портьера спадает красивыми складками. Она неловко садится: сиденье жесткое и неудобное, в таком кресле не откинешься назад, оно заставляет держать спину прямо.
Месье Фламбар передвигает камеру и ныряет под покрывало. Какой портрет предпочитает мадемуазель? Миньон, бижу, облонг, будуар, на платиновой бумаге, белой, матовой, с отделкой черным итальянским карандашом? Кабинет-портреты нынче de bon ton! В изящном паспарту серого цвета или бордо, это будет piquant, ведь бордо – цвет красного вина и спелой вишни, для дам, знающих себе цену, цвет изысканной терпкой сладости, соблазна и зрелости. Но для столь юной барышни лучше подойдет мягкий белый, не белоснежный, а цвет слоновой кости или взбитых сливок, он милее глазу, чем белоснежный, n’est-ce pas?