Поцелуй русалки (ЛП)

Мужчина испуганно хрюкнул себе под нос. Кулак ударил Иоганна в подбородок с такой силой, что тот покачнулся. Сквозь красную пелену боли он увидел, как Елена спрыгнула на спину солдата и попыталась его придушить. Иоганн вскочил и замахнулся.

Его кулак ударил мужчину прямо под дых, выдавливая хрип из изогнутого тела. Пока Иоганн замахивался во второй раз, его мозг осознал, кто перед ним. Потрепанный мундир соскользнул с плеч.

— Митя!

Юродивый зашатался, как раненый конь под всадником, споткнулся и упал. Елена спрыгнула с его спины.

— Митя, о Боже! Мы ранили Митю!

Иоганн бросился к дурачку и осторожно перевернул его. Митя держался за живот и жадно ловил воздух.

— Он не ранен, — Иоганн попытался успокоить себя и Елену. — Митя, успокойся. Дыши, слышишь?

Лицо Мити стало красным, как у рака, он выпучил глаза, и, хоть с перерывами, но дышал. С облегчением они увидели, как юродивый перевернулся на бок и сел. Его взгляд блуждал по рукам, измазанным грязью.

— Дережев! — простонал он.

Тело Елены напряглось.

— Где? — прошептала она и оглянулась.

Митя, сделав переплетенный жест, который Иоганн не понял, встал, пошатываясь на ноги, и убежал.

— Мы должны идти за ним, — зашептала Иоганну Елена.

По возможности тихо, побежали они через подлесок. Иоганн поражался Мите, который вдруг превратился в тень. Из его тела исчезла неуклюжесть. Вспомнились слова русалки: «Митя любит лес». Возле одного из деревьев он остановился и сдвинул в сторону ветви и вьющиеся растения. Показалась дыра — дерево внутри полое! Раздался возглас, теперь даже стук копыт слышался отчетливо. Юркая, как лиса, Елена исчезла в огромном дупле, Иоганн посмотрел в широко расставленные темно-зеленые глаза юродивого и последовал за ней. Митя подтолкнул Иоганна в ствол, затем опустил ветки на пещеру и, как черт, помчался от них. Они так тесно прижались друг к другу, что могли слышать бешеные удары их сердец. В стволе пахло гнилым деревом.

— Я их слышал! — крикнул гортанный голос.

Очень близко зафыркала лошадь.

— Проклятье, они не могли далеко уйти! Разве только свернули на главную дорогу.

Раздался голос Мити. Он пел.

— Эй, Митя! — дружелюбно произнес первый голос.

Конечно же, это гренадеры. Митя принес им удачу.

— Признавайся, ты их поймал?

- Всегда и никогда, — ответил Митя.

— Ну, тогда покажи нам, где эти двое спрятались!

Второй голос рассмеялся.

— Они влезли в дерево, — серьезно сказал Митя. — Их руки свесились из пасти, а из глаз вытекает река.

Первый голос засмеялся:

— Спасибо, Митя. Ты оказал нам большую помощь, — и грубо бросил солдату, — Эй, Дима! На главную дорогу, вперед! Они нас почуяли, я тебе говорю!

Стук копыт затих. Иоганн почувствовал боль в руках, и до него медленно дошло, что ему мешают руки Елены, за которые он все еще держался. Ветви зашуршали, затем показалось озабоченное лицо Мити. Без слов он схватил Елену и вытащил ее из дупла. И помог Иоганну, который не смог со своими длинными ногами одним махом вылезти из ствола.

— Повезло, — пробормотала Елена и заулыбалась юродивому. — Спасибо, Митя!

Дурачок что-то проворчал, развернулся и побежал вперед. Наконец-то, в поле зрения появились первые вырубленные деревья, среди них виднелись свежие следы кавалькады. Они достигли внешнего кольца, к которому приближалось городское строительство. Издалека ветер донес до них окрики. С трясущимися ногами они остановились, слабые и изможденные после дождливых дней странствий. Глубокая канава перед ними, образовавшаяся в результате волочения выкопанного из земли ствола дерева, заполнена водой. В Санкт-Петербурге некоторые дома, лежавшие на уровне моря, затопило бы дождями.

— К реке туда, — пояснила Елена, указав на север. — Через час мы сможем быть там.

— Если снова не будут ждать люди Дережева.

Они помедлили. После длинной паузы Елена откашлялась:

— Хорошо. Нам страшно. Ну, и? Мы могли бы с юго-восточной стороны подойти к реке — далеко от города вверх по Неве. Я там позову русалку.

Иоганн думал о дяде Михаэле. От беспокойства у него перехватило дыхание.

Елена глянула на него строгими глазами.

— Бремов, тебе нельзя идти. Ты беспокоишься о Марфе и о других. Итак, возвращайся в город, и позволь мне отправиться к берегу. Это… моя история.

— Теперь и моя тоже, — раздраженно ответил он. Почему она сумела его так легко разозлить? — Мы оба идем, — упорствовал он. — Ты что думаешь, я для тебя забава или слуга?

— Русалка! — сказал Митя.

— Да, — откликнулась Елена и обессиленно потерла глаза. — Нам надо туда.

Рука дурачка устремилась вперед и схватила девушку за предплечье.

— Нет. Нет-нет-нет.

— Что это значит?

Голос Мити стал тихим и плаксивым, как у ребенка. Он раскачивал туловище, будто старался себя убаюкать.

— Кошки спят в волнах, белая девочка спаслась бегством, сестра-близнец мертва.

— Чья сестра-близнец?

— Наташа — кошка, — запел юродивый. — Кошки и воробьи лежат в гнездышке. Мужчина, который снится, держит кол, — с последними словами он вытащил из кармана кусок деревяшки и коснулся им правого плеча Елены. — Мужчина держит кол! — настойчиво прошептал он.

— Покажи! — попросил Иоганн.

Митя дал ему кусок дерева. Иоганн взглянул на него и застыл.

— Это Иван сделал.

Осознание приходило медленно, но в полном объеме. Он держал перед лицом Елены маленькую статуэтку Богоматери, походившую на ту, которую ему подарил Иван.

— Дядя Михаэль, — сказал он. — Мужчина, который снится, — это мой дядя. Михаэля обвинят в смерти Наташи!

Митя заплакал. Елена еще больше побледнела и тронула рукой юродивого.

— Михаэль у них? Митя, он у них?

Митя криво усмехнулся. Иоганн вновь удивился, каким разумным мог быть дурачок, когда он этого хотел.

— Колокол бьет. Но его звучание все еще носит воздух, — ответил он.

Иоганн подскочил.

— Они на пути в мастерскую. Я должен их предупредить!

Елена с сомнением посмотрела на него. Дождь бежал по ее лицу. Она рукавом вытерла капли со лба.

— Я пойду с вами.

В сентябрьской ночи горели факелы, ночная смена работала в лесу. Троица, ловко обогнув все места, на которых валили деревья, очутилась в непосредственной близости от города. Митя, казалось, знал, чего от него ждали. Когда один из часовых на городской окраине попал ему в поле зрения, он просто рванул от Иоганна и убежал. На мгновение Иоганн не понял, что затеял юродивый, но затем Митя достиг часового, взволнованно замахал руками и потащил стража прочь. Часовой окликнул пару солдат, и они отправились в, указанном Митей, направлении, будто там обнаружилось что-то необычное. Елене и Иоганну хватило времен незаметно войти в новый город царя Петра.

Несколько минут они подождали Митю, но юродивый, очевидно, улизнул, уводя солдат.

На первый взгляд, ничего не изменилось.

Строительные работы на болоте продвигались дальше, насыпано больше земли, некоторые здания немного выросли. Иоганн понимал, что он не месяцы отсутствовал, а всего лишь несколько дней, хотя для него время текло медленнее, чем во время путешествия из Магдебурга в Москву. Кружным путем они пробрались к мастерской. Иоганн облегченно вздохнул. В здании горел свет. Обычно, если ночью не спалось, Михаэль вставал и готовился к утренней работе.

Елена огляделась.

— Я подожду здесь, — прошептала она. — Если что, кричи!

— Спасибо, Елена!

Она заметно сглотнула, когда услышала свое имя, но лишь кивнула и сделала ему резкий тычок под ребра.

— Иди уже! — прошипела она ему. — Не трать попусту время!

Он встал и побежал между домами. Улицы были пустынны, крепостные попрятались от дождя в своих убогих домишках или под выступающими крышами нашли, защищенные от ветра, места. Иоганн поднял теплую и знакомую на ощупь деревянную щеколду. Сделав глубокий вдох, он тихонько вошел. Запах дерева ударил ему в нос, а сухое тепло после многих дней под дождем согрело его. Он удивился, увидев двух человек, сидевших на лавке. Между ними горела свечка. Это были не Михаэль с Марфой. А солдат и Митя.