Табу. Разбитые судьбы

— Ты, кажется, забыл, где находишься. Уходи, — сжав губы, постаралась придать своему голосу уверенные нотки.

— Мань… — даже не глядя на него, я чувствовала всё отчаяние и мольбу в его голосе. Как путник в пустыне, просящий об одном лишь глотке воды. Но я понимала, что не могу дать этот глоток. Иначе сама сорвусь. Меня тянуло к нему, как кошку к валерьянке. Как алкоголика к асфальту. Но я должна была обрубить эту тягу. Раз и навсегда.

— Я получу судебный запрет на приближение к ней…

Я и забыла про Пашку. Стоящая неподалёку медсестра Юлечка облокотилась о стену, готовясь к завлекательному мордобою. Ко всем проблемам не хватало ещё слухов по больнице.

— Единственное, что ты получишь, это перелом челюсти, если не заткнешься. Маш, я не уйду, пока мы не поговорим. Наедине… — он покосился на парня, который взял меня за руку, в попытке увести подальше.

— Нам не о чём разговаривать с тобой. Всё, что хотела, я уже сказала. Что хочешь сказать ты, меня не интересует. Уходи.

— Слышал? Убирайся, — Пашка с опаской переводил взгляд с него на меня. Опасался, что я уступлю и уйду с ним? Не он один этого боялся…

— Я не оставлю тебя больше никогда… — его тихий и спокойный голос согревал всё внутри, а слова вызывали мелкую дрожь. Я снова и снова напоминала себе, что он является моим братом. Что быть вместе никогда не сможем. «Санта Барбара» какая-то. Если мы бы были в фильме, то все закончилось бы хорошо. Слова бы матери Димки оказались ложью. Но это реальная жизнь.

— Опоздал ты приятель… — ехидный голос Пашки врезался в мои мысли.

— Паш, помолчи, — теперь уже я не могла скрыть раздражение вечно сующим свой нос Пашкой. — Дим… просто уйди. Мне это не нужно.

Сил притворяться больше не было. Я чувствовала себя опустошённой. Хотелось закрыться в квартирке, отгородиться ото всего мира. Но мысли никогда не оставят меня в покое.

— Что значит «опоздал»?

В голосе Митьки сквозило напряжение. Его чёрные глаза впились в моё лицо, ища ответа. Они затягивали. Не отпускали. Высасывали мою жизнь, подобно дементору. От этого пронизывающего обвиняющего взгляда хотелось сбежать, спрятаться, чтобы не чувствовать себя предательницей.

— А то и значит. Она согласилась стать моей женой, — воцарившаяся тишина оглушала. Кажется, даже проходящие мимо сотрудники и немногочисленные пациенты перестали галдеть, а прислушивались к нашему разговору. — Ты здесь лишний.

— Это правда, Мань? — он сделал шаг ко мне навстречу, протягивая руку ладонью вверх.

— Правда. Через пару недель мы с Пашей будем мужем и женой, как я и хотела, — я взяла Пашку за руку, чтобы у Димы не было сомнений, а у меня не было соблазна уйти с ним.

Глава 37. Дима

Сидя в гостиной своей квартиры, я медленно потягивал пахучий виски. Никогда не любил его. Но сегодня, обдумывая своё положение, даже не замечал вкуса. Налей мне уксуса, выпил бы не задумываясь. В руке блестела моя старая цепочка, которую мне в далёком детстве подарил отец. Перед тем, как свалить из моей жизни. А потом, вместе с кольцом, я передарил её Маньке. Перед тем, как свалить из её жизни.

Хорошо, что отправил Мишку с няней в подмосковный санаторий на недельку. Может быть отправить его с Ольгой в Европу не будет таким уж плохим поворотом сюжета? Она всё же мать. Пусть и кукушка. Но видеть вечно депрессующего в последнее время отца тоже не лучший вариант. Если с ним что-то случится, пока я в таком состоянии, то это будет прямым билетом в ад. В этом Дастагуль права.

В сотый раз взял телефон, валявшийся на полу. Нашёл её номер телефона. Палец застыл над кнопкой вызова. Проклятье. Веду себя, как сопливый юнец, сохнущий по самой красивой девочке в школе. Самому от себя противно. Пропал сон и аппетит. Каждое утро в зеркале вижу бешеный взгляд после бессонных ночей. Стоит лишь чуть провалиться в забвение, как вижу эти ведьминские глаза. Даже спасающий некогда психиатр не помогал больше.

Откинул телефон подальше к стене, чтобы не было соблазна. Прикрыл глаза.

Не узнаю себя. Всегда был прагматичным и холодным человеком. Я юрист, черт возьми! Это в моей крови. Не думать сердцем. А тут розовые сопли. Как поставить мозги на место? Как отпустить её?

— Видимо совсем всё плохо, — мелодичный женский голос оказался полной неожиданностью, так как звука шагов не слышал. Я резко повернул голову, радуясь, что хоть кто-то отвлечёт от очередных мыслей о Машке.

На пороге комнаты стояла по-прежнему красивая женщина в облегающем её излишне худую фигуру платье. Ольга. Я поморщился. Разве я не менял замки после её отъезда? Черт бы побрал эту мегеру. Почему мне так не везёт с женской половиной моего окружения? Пришла ещё раз посыпать соли мне на рану? Давай. Добивай меня. Забирай последнее, что осталось в моей жизни. Сил сражаться со всем грёбаным миром не было.

— Ты о чем? — я сделал большой глоток из горлА и равнодушно отвернулся.

— Что случилось, Дим?

Это что? Праздное любопытство или…? А что или? Эта женщина не плакала даже при просмотре «Титаника». Что уж говорить о моих проблемах?

— Всё замечательно. Просто охренеть как замечательно.

— Я вижу. Ты в среду утром пьёшь виски из бутылки, уставившись в выключенный телевизор. И говоришь, что всё в порядке. Может быть, я не была никогда тебе настоящей женой, которая поддерживает своего мужа, но и злорадствовать не стану, видя тебя в таком состоянии.

Женщина присела рядом, аккуратно забирая моё лекарство от тоски. Что это в её глазах? Неужели грусть? Неужели за это время она так изменилась? Или это всего лишь чётко выстроенный план по усыплению моей бдительности? Для чего? Я и так уже на всё согласен.

— Ты заделалась моим частным психотерапевтом? — я отобрал бутылку, нахмурив брови. Со мной этот трюк не сработает, дамочка. — Говори зачем пришла. Мишки нет.

— Жаль. А где он?

— Отдыхает за городом. Слишком много стресса для него в последнее время.

— Это и к лучшему. Не хочу, чтобы он видел, как его отец спивается, — она укоризненно покачала головой, изогнув губы.

— То есть ты пришла почитать лекцию «Все ЗА и ПРОТИВ употребления алкоголя в дневное время»? Боюсь, ты опоздала. Я прочитал статистику смертности. Мне надо ооооочень много выпить. Или же запить водкой херову кучу снотворного. Неплохая идея, кстати. Выкладывай зачем пришла?

— Пришла попрощаться с сыном.

Я пару раз прокрутил в голове эту фразу, пытаясь понять затуманенным рассудком его значение. Как будто у этих слов мог быть другой смысл, стоит лишь вдуматься. Где тут подвох или двойная игра?

— Дим, ты чего так смотришь? Ты меня пугаешь.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что я улетаю. Самолёт через четыре часа.

— В смысле? Мы не решили все вопросы. Мы не подали повторно документы в суд. Хотя… плевать уже. Штамп мне не мешает больше, — отпив ещё один большой глоток, подержал его, прежде чем проглотить обжигающую жидкость. Хотелось сконцентрировать внимание на чем-то другом. Не сидеть растекшейся инфузорией-тапочкой, жалея себя. Просто почувствовать эту горечь, стекающую медленно в горло.

— Я поняла, что не имею права отбирать тебя у сына. Знаю, что ты меня никогда не считал хорошей матерью. Я и сама это знаю. Но я люблю его. Может быть, другой любовью. Может быть, я пожалею об этом решении…

Мы смотрели друг на друга. Такие далекие. Такие чужие. Странно. Пробыли вместе несколько лет, но родными так и не стали.

— Ты знаешь, что не отец ему, но любишь больше всего на свете. Надеюсь, вы оба меня простите… когда-нибудь.

Ольга медленно встала, пряча взгляд где-то в псевдо-Персидском ковре. Что она пыталась скрыть? Печаль? Стыд? Сожаление? Сомневаюсь.

Затуманенный выпитым напитком дьявола мозг медленно соображал. Шестерёнки со скрипом двигались, пытаясь уложить все события по полочкам. Хотелось вскочить и закричать — «Так какого чёрта ты приехала? Какого чёрта заварила эту кашу, потягивая мою кровь как комар-наркоман?»