Джакал. Бессонные ночи

Глава 23

Она точно издевается над тобой, братец! Зачем девчонка на полную врубила на древнем магнитофоне в доме эту песню «Canción del Mariachi»9? Мда, она явно отдает тебе должки за издевательства. Или же просто поднимает твой боевой дух. Боже, она еще и подпевает невпопад с дурацким резким акцентом. Ладно, соберись, Адриан! Покрепче держи рукоять топора. Дыши-дыши глубоко, вот так… Подумаешь, курица.

— Блин! Бли-и-ин!

Да прижми ты ее к пню нормально, мать твою! Она, эта чертова несушка, вовсе не смотрит на тебя жалобно правым глазом. Не молит оставить в живых хотя бы ради яиц. Она — еда. Ужин с поджаристой корочкой. Боже, брат, ну не позорься ты! Заноси уже топор. Ты проделывал нечто подобное со всякими хмырями. Давай на счет «три». И, один! Два!

— Три!

Отрубленная башка отлетела и покатилась к заброшенным грядкам. Тело курицы дергается. Стоп! Оно почему-то трепыхается на песке слишком уж сильно. Что-о-о? Тело без башки вскочило на лапы?

Святые угодники, она воскресла!

— Мать твою за ногу! Что за… Пиздец! А-а-а, Лира!

— Чего кричишь? — голос выбежавшей на порог Лиры. — О-о-о, Санта Мария! Беги в дом, Круз, беги!

Перевожу взгляд от носящейся без башки курицы, на Лиру. Она машет. Мчусь в дом. Хлопок дверью.

— Ты видела? Видела? — задыхаюсь.

— Ну и дела! — присвистывает она по-мальчишески, выглядывая в окно. — Глянь, из нее кровища хлещет фонтаном.

Ёжусь.

— Ты чего, Дельгадо? Глянь-глянь! — подманивает пальцем к окну.

— Фу, можешь на меня не готовить. Мерзость какая! Курица-зомби.

Лира смотрит с какой-то издевкой.

— Ты чего это, Дельгадо, теряешь навыки? Для тебя ж палец отрезать — на раз плюнуть. А тут — курица.

Она снова поворачивается к окну.

— Отстань! — отмахиваюсь.

— Всё, она сдохла, — делает «медицинское заключение» Лира. — Пошли!

— Сама иди, если надо. Я до нее не дотронусь. А вдруг она чем-то больна?

— Ты меня разочаровываешь, «принцесса», — ёрничает стерва. — Это ж обычное дело. Неужто не слыхал баек деревенских про такие случаи? По факту, это ж просто физиология, импульсы.

— Не умничай, именинница, — огрызаюсь.

Что, Адриан, она опять тебя сделала, братец? Лучше спроси, откуда она это знает, где так ловко научилась пользоваться дровяной печкой и вкусно готовить. Что молчишь? Спроси-спроси.

— Откуда такие познания? — буркаю, идя за ней по пятам к месту, где лежит курица-зомби.

— «Не твоего это ума дело, принцесса», — цитирует мои слова, кажется, сказанные в мексиканском кафе при аэропорте.

Она без раздумий поднимает курицу за лапу, оглядывает.

— Тощая какая, блин! На тебя, Дельгадо, тут и не хватит. Придется тебе жевать фасоль. — Подмигивает с улыбочкой. — Ладно, шучу! Приберись тут, — она очерчивает головой полукруг.

— В смысле? Почему я? — в досаде спрашиваю, озираясь. — Не буду кровищу убирать. Эта чертова зомби ею весь двор залила.

— Ну тогда на, — Лира протягивает дохлятину. — Бери-бери!

— Ни за что! — морщусь.

— Ну, раз ощипывать и опалять «зомби» буду я, то уборка за тобой, Дельгадо. — Развернувшись, уходит.

— Черт, — содрогаюсь. — Фу!

— Ay, ay, ay, ay

Ay, ay, mi amor

Ay, morena

De mi corazo-о-оn10, — напевает стерва, присвистывая.

Вот тебе и принцесса, брат! Перестань уже стоять с открытым ртом. Иди лучше кровь зомби убери.