Страница 66 из 112
Как говорят на местном фейсбуке, ничосе.
Я тут считал себя героем социальной ответственности, ну, местами — Бахтина. По тем осколкам, что успел ухватить из общения с ним.
А тут оказывается есть люди, намного серьёзнее жертвующие собой изо дня в день, годами, без перспективы даже на нормально налаженные материальные аспекты.
Когда мокрые от пота девчонки появляются в очередной раз, я уже совсем другими глазами смотрю и на Асель, и на Лену.
Поворачиваю экран компа так, чтоб Асель видела, и призна
— Слушай, я прочёл кое-что. Супер. Ты действительно классно пишешь.
Асель устало улыбается:
— Саш, такое может написать любой из наших врачей. Ну, почти любой. Кто-то меньше, кто-то больше. Я поначалу даже не ожидала, что это кому-то может быть интересно. Писала просто чтоб самовыразиться. И чтоб сбросить напряжение.
— Она у нас — мусульманка, не пьёт, деликатные моменты тоже на минимуме, — закладывает Аселю Лена.
— О! Это религия, где можно несколько жён? — воодушевляюсь, сопоставив то, что читал раньше в интернете.
— Нет, мусульманка — это очень сильно сказано. Жума намаз — не ко мне. Ну, мечеть по пятницам, — поясняет Асель, видя моё непонимание. — Хиджаб не соблюдаю, никаб не ношу. — Мне по прежнему не всё понятно, но она не объясняет. — В общем, да. Сбросить напряжение мне было нужно. Факт. А сейчас, когда замаячила серьёзная финансовая перспектива — это просто стимул быть востребованной не только на работе, а и как член общества. Ну и, ладно, конечно, материальный вопрос: я — не она, — тычок пальцем в сторону Лены. — У меня материально всё сложнее. Для меня источники дохода — не третий приоритет.
— Ну-у-у, иди сюда, я тебя поцелую, моя скромная девочка! — Лена притягивает Асель за хвост к себе и сверху целует в лоб.
— Не всем же свезло с родителями, эхх… Ладно, это мои комплексы! Лена всё знает. Она меня, кстати, и психотерапевтирует порой.
А, точно. Лена ж ещё и психолог, кроме прочего. По второму ненужному диплому.
— Асель, скоро конец смены. У меня вон Мелкий сутки на ногах, а у него сейчас сексуальный период. — Видя непонимание, Лена поясняет, — Ну он вначале плавает. Как марафонец.
— Только по пять — шесть кэмэ, — скромно поправляю.
— Потом у него бокс, потом — его работа. Ещё он меня кормит.
— Я в восхищении! — широко открывает глаза Асель и демонстративно всплескивает в ладоши. — Значит, все дотации твоих родителей, сестра, теперь могу взять я?!
Они смеются чему-то своему, мне пока не известному.
— Э-э-э-э-э, стоп! Он у нас есть готовит! Каждый день, вкусно, помногу и разное. Ну и в другом смысле тоже, кормит, да, но мы с ним это ещё обсудим. — Лена тяжело опускает ладони мне на плечи. — Да, дорогой?
— Куда ж я денусь от такого напора, — бормочу.
— Лен, так ты чё, ты сегодня опять не домой? После смены? — почему-то волнуется Асель.
— Эм-м-м… Как бы это поделикатнее, — трёт нос Лена. — Ася, в общем, я переехала к мелкому.
Не понимаю, что происходит, но по Аселе видно, что для неё это очень неприятно. В слёзы она не кидается, но не нужно быть эмпатом, чтоб увидеть резкий провал чуть не в депрессию.
Я понимаю, что я чего-то не понимаю, потому встаю, беру Асель за ладонь, смотрю в глаза и спрашиваю:
— А в чём проблема? Что не так? Она — взрослая девочка, это же нормально. ТЕБЯ что расстраивает?
— Э, Мелкий, а ну убрал руки! — Лена отрывает мою руку от Аселиной и смешно толкает животом на шаг назад. — Ася, я расскажу ему?
— Давай, — в полупрострации соглашается Асель.
— В общем, Аселе тут местами негде жить. Раньше было. Здесь — это в этом городе. По ряду карьерных, материальных и визовых вопросов, эту работу она оставить не может. И ещё какое-то время не сможет, даже если её книгу в Китае издадут и все деньги принесут ей, перевязав верёвочкой. С института, когда я загуляла в процессе развода, меня колбасило и штормило серьёзно. Как-нибудь расскажу, что я на том этапе перепробовала, в общем, вспоминать не охота. Неприятный период, чего уж. Я ж тогда ушла в академку и со связи. У всех одногрупников резко сократился доступ к возможностям моих родителей — я ж с горизонта испарилась. Оказалось, что это было главной причиной нашего общения, мои родители, в смысле. Из всей группы только Асель не перестала со мной общаться. Ну и на каком-то этапе помогла выйти из той психологической жопы, в которую я сама себя чуть не загнала.
— Потом вышло так что мне негде было жить, — подключается успокоившаяся Асель. — А у Ленки — огромный домина, ещё флигель. Их там всего трое.
— Пятеро с собаками, — говорит Лена, впиваясь зубами в оставшийся кусок колбасы.
— В общем, когда гудели по клубам, боулингам, всё такое, мы часто к Ленке ехали ночевать: места много, комнат — как в замке, и намного лучше, чем в общаге. Где или воды нет, или света, или пьяные крики всю ночь.
— Да-а-а. В общем, Асель стала жить у меня. Ну и нас обеих это более чем устраивает. А сейчас, когда я у тебя зависла, она мне уже два дня телефон обрывает.
— Лен, ну как я дальше могу жить у тебя, если ты сама там не живешь ?! Твои родители — чудесные люди!.. — Асель начинает фразу, но не заканчивает.
— Они очень тебя любят! — Перебивает её Лена.
— В общем, мне неудобно жить с Лениными родителями, если её нет рядом. А я за эти годы привыкла, — тяжело вздыхает Асель.
— Мать, а я-то думаю! С чего это ты о моём моральном облике так озаботилась за эти дни ?! — подозрительно косится Лена на Асель.
— Так а как я тебе могу объяснить, если ты даже носа не показываешь? Не по телефону же? Лен, я съезжаю от твоих родителей. Если ты переехала, — убитым голосом заканчивает Асель.
— Вот Мелкий. Это и есть проблема. У неё сейчас из её доходов — только зарплата. Тут. На неё квартиру не поснимаешь.
— Ну, есть служебное общежитие, — без энтузиазма бросает Асель.
— Так, всем стоп. — Решаю я прервать неконструктивный брифинг. — Лен, вы давно живёте вместе, вернее жили. Сейчас ты у меня, поэтому Аселе негде жить? Я правильно понял?
— Всё точно, — вместо Лены отвечает Асель.
— Лен, так у нас же есть ещё одна комната и квартира.
— Где? — широко открывает глаза Лена.