Страница 16 из 109
7
Бахтин делает несколько шагов к своей машине, потом оборачивается и говорит:
— Стоп. Ты сейчас домой?
— Ну да, — киваю. — А куда ещё среди ночи?
— Тогда садись ко мне, я тебя отвезу. От греха подальше. Чтоб ты ещё каких приключений на жопу не нашёл…
На улицах практически нет машин, потому доезжаем за три минуты, потеряв полторы из них на светофорах.
Ботанический сад, улица Космонавтов, спортгородок остаются в двух кварталах за бортом: видимо, Бахтин специально не хочет проезжать по тем местам и объезжает тот район стороной.Возле моего дома звонит телефон Бахтина. На дисплее бортового компьютера машины высвечивается «КУЗНЕЦ». Кажется, бортовой комп и телефон Бахтина синхронизированы.
Бахтин нажимает какую-то кнопку на приборной доске машины и голос Кузнецова, с которым мы только что расстались, заполняет всё пространство салона:
— Бах, я тут что подумал. Ты где обедаешь сегодня?
— Да мне без разницы, — пожимает плечами Бахтин, как будто Кузнецов может его видеть. — А что хотел?
— Александр рядом? — проявляет удивительную сообразительность Кузнецов.
— Да, мы в машине, по громкой оба с тобой сейчас говорим, — снова зачем-то кивает Бахтин.
— Давайте сегодня пообедаем вместе? На всякий пожарный. Скажем, четырнадцать ноль-ноль в «Канате»? Александр сможет?
— Давай. Сможет, — отвечает за меня Бахтин и отключается. — Слышал? — оборачивается он ко мне.
— Слышал, — киваю. — Буду. Спасибо ещё раз.
— Иди уже, приехали, — бурчит Бахтин, включая громко какую-то странную музыку в тот момент, когда я покидаю машину.
Дома наконец чувствую, что бессонницу как рукой сняло. Быстро принимаю душ и засыпаю, едва коснувшись головой подушки.
_________
Примерно в семь утра Лена просыпается и начинает собираться на своё дежурство. Встаем в итоге вместе.
— Завтракать будем? — спрашиваю.
— А что есть?
— Что скажешь. Самое быстрое — кальмар. Варится минуту.
— Давай.
Кипяток — из чайника. Пока кастрюля закипает — в блендере перемалываю помидор и два сырых шампиньона на соус. Подумав секунду, добавляю чеснок, базилик и шпинат.
— Где ночью ходил? — интересуется Лена, пытаясь быстро проглотить горячего кальмара.
— Вот специально соус холодный! Ну что ты как пятилетняя?.. — подвигаю к ней соусницу. — Да на спортплощадку ходил. Лучше не спрашивай, без подробностей… Идея одна посетила, по медицинской части. Даже спать перехотелось. Какой-то нездоровый энтузиазм; сон как рукой сняло. Хотел идею до конца додумать.
— Почему идеей поделиться не хочешь? — Лена наконец справляется с обжигающим кальмаром, залив его прямо во рту холодным соусом. — Может, подсказала бы что, — добавляет она с набитым ртом. Впрочем, её это нисколько не портит.
— Да могу и поделиться, если ты настаиваешь… Но, во-первых, со мной же твой Стеклов и мой Котлинский для оценки эффективности. Думаешь, им не хватит высоты лба заценить результат? — улыбаюсь, глядя, как она сражается со вторым горячим куском кальмара. — Во-вторых, боюсь сглазить. Вот честно тебе сознаюсь.
— Са-а-а-аш, — Лена наконец одолела и второй кусок и теперь начинает веселиться. — Ты, оказывается, чего-то боишься? Хе-хе! Мой железный Шурик, оказывается, вовсе не робот.
— Ну, во-первых, я же не за себя боюсь. Там же вопрос в другом человеке… А во-вторых, ну почему ты ешь как пятилетняя?! — выхватываю у неё с вилки третий кусок кальмара, который она по-прежнему несёт в рот, минуя тарелку.
Кладу кальмара на её тарелку, быстро режу ножом и двигаю тарелку к ней:
— Держи! Вот теперь лей соус в тарелку, а не в рот! И можно соус брать ложкой, а не заливать в рот из соусницы…
— Хм. Не додумалась, — продолжает веселиться Лена. — Саш, ну чего ты надулся? Тебе знакомо понятие «психологического выравнивания возрастов»?
-Нет, а что это? — мне действительно становится интересно.
— Традиционно считается, что если у партнёров ощутимая разница в возрасте, то, при взаимной любви и уважении, они оба «сдвигаются» психологически по возрасту: старший партнёр — вниз. Младший — вверх. Типа чтобы выровняться в унисон.
— Мне кажется, что у нас всё иначе, — бормочу, глядя, как четвёртый кусок кальмара повторяет бесславный путь первого. — Кто-то в свои двадцать с лишним от пятнадцати никуда не уходил. А кто-то уже в шестнадцать… гм-м-м… ладно… замнём для ясности. Ты хоть наелась? — вижу, что Лена собралась вставать из-за стола.
— Угум. Спасибо. Самое то. Ты сейчас в КЛИНИКУ? Погнали, я тебя завезу по дороге?
В КЛИНИКУ мне, конечно, еще рановато, но есть предложения, от которых не отказываются.
По дороге в кабинет Котлинского захожу поздороваться к Шаматову, потом — к Марине Касаевой, пользуясь наличием получаса свободного времени.
По дороге к Марине, с внутренней стороны шлюза, застаю Саматова, который ещё не сменился с ночи. Он открывает мне дверь, молча протягивает руку, которую жму, и спрашивает:
— Всё решил ночью, что хотел?
— Да. Спасибо, что помогли вызвать Бахтина. Очень помогло.
Саматов захлопывает дверь и задерживает мою руку в своей, глядя мне в глаза:
— Не лезу в твои дела, но ближайшие сутки ни с какими следователями лучше не встречайся. Если вдруг до этого дойдёт.
Быстро прокручиваю в голове все возможные варианты. Ничего рационального и толкового в голову не приходит.
Видимо, удивление и работа мысли на моём лице настолько очевидны, что Саматов отпускает мою руку и усмехается углом рта:
— Нет, мыслей не читаю. И ни о чём ни от кого не знаю. Просто умею сопоставлять.
— Что именно?
— Не напрягайся. Я не следователь, я совсем по другой части. Вначале ночью ты достаточно нетривиальным способом зовешь Бахтина. Значит — не хочешь светиться, если пользуешься нашим протоколом связи, который никому не подотчетен. Потом к вам третий человек подъехал, тот чекист на субару. Я его в лицо знаю, по имени не помню. Значит, что?
— Что? — повторяю рефреном прокручивая в голове все возможные варианты с максимальной скоростью, на которую способно моё мышление.
— Значит, у тебя что-то случилось. Ты вызвал Бахтина. Компетенции Бахтина в этом вопросе не хватило, судя по тому, что Бахтин вызвал чекиста, которого я встречал в Управлении. Сюда плюсуем, что Бахтин — следак, а не опер. А сейчас так и вообще прокурор… Потом вы сидели разговаривали. Потом разошлись, но Бахтин тебя сам повёз.
— Могу присесть? Значит, что?
— Да падай сколько угодно, — Саматов указывает на стул у противоположной стены коридора. -, значит, Бахтин претензий к тебе по итогам вашего общения не имеет. Если тебя сам повёз.
— Спасибо, — серьёзно смотрю в глаза Саматову.