Мистик

Остаток второй недели Мистик работал как сумасшедший, потому что хотелось не задерживаться позже поставленного Греком срока.

В одно утро за день до того, как они собирались вернуться, Мистик набрал номер Вики, но отчего-то не мог дозвониться, и к концу дня стал беспокоить Пирата, чтобы убедиться, что с женой и детьми всё в порядке.

— Извини, что звоню поздно, но я Вике не могу дозвониться, ты её сегодня видел? — спросил запальчиво Мистик, быстро перескакивая через лужи — в Волгограде шёл дождь.

Пират долго молчал, потом сказал странную вещь, от которой Мистик остановился посреди дороги, хотя оставил свой мотоцикл на крытой стоянке и шёл в гостиницу поздним вечером.

— А тебе сегодня что — Алик не позвонил?

— Нет. Что-то случилось?

— Да, Вика в больнице. На «пост» заявился Марат, он узнал, что она тут одна… и натворил дел.

— Что с ней?

— Несколько переломов, травма головы и… изнасилование. Его ищет полиция, мы дали наводку.

— Господи, — вырвалось у Мистика, дыхание перехватило от непонятных ощущений, а в глазах защипало. — Я еду.

— С детьми, слава Богу, ничего, они спали, когда он издевался над ней в соседнем номере. Извини, братишка, не уберегли, — с сожалением и грустью добавил мужчина.

Мистик что-то промычал в трубку и развернулся на сто восемьдесят градусов, возвращаясь к мотоциклу и одновременно набирая Грека. Он был, как робот, внутри всё остекленело и не хватало только малейшей дрожи, чтобы разбилось на миллионы несуществующих частиц.

— Центровой, — севшим голосом сказал он, — я уезжаю на «пост», там беда с Викой — Марат Дух изувечил её, она в больнице. Я еду.

Она жила от его звонка до звонка, и поэтому хоть как-то ощущала течение времени. На «посту» стало совсем тепло, лето пришло как всегда незаметно, с грозами и ветром. Июнь уже диктовал свои условия оставить в шкафах тонкие куртки и больше подставлять солнцу кожу.

Вике пришлось ехать в магазин одевать детей и себя, летних вещей у них не было совсем, да и обуви тоже. Помог с этим вопросом Пират. На поездку на его машине ушёл целый день, и запомнился он веселым и суматошным. Мир больше к ней не подходил и даже не кивал для приветствия, если проходил мимо. Вика с ним как-то поздоровалась, но видя его с усилием отвёрнутое лицо, она больше не стала этого делать.

Вторая неделя разлуки с мужем подходила к концу, и женщина чувствовала какое-то радостное возбуждение от предстоящей встречи.

Был ещё один вопрос, который мучил её, очень важный и волнительный — у неё в срок не пришли месячные. Похоже, их с Мишей страсть и халатное отношение к контрацепции привело к вполне понятному результату — она была беременна. Точно Вика не знала, и купила тест в аптеке, когда они ездили за покупками.

Уложив детей спать, она наконец сделала его у видела две слабо-розовые полосочки, которые потемнели через минут пять. Плакать ей или радоваться, Вика не знала, но теплота, которая разлилась внутри от осознания, что она носит его ребёнка, обожгла.

Сделалось так хорошо, а потом вдруг душа наполнилась переживаниями, потому что их жизнь менялась в корне. Особенно его, ведь иметь жену с двумя детьми от её первого брака и жену с собственным ребёнком — это разные вещи, Вика это прекрасно понимала.

Их отношения в последнее время улучшились, если не считать тот странно-нервный вечер перед его отъездом. Он ласково и терпеливо разговаривал с нею по телефону, говорил, что соскучился и интересовался, как там детвора.

Вика задумчиво сидела в комнате на постели, тихонько включив свет в лампе на тумбочке, и смотрела на тоненькую бумажку, на которой была обозначена крохотная новая жизнь. Его ребёнок будет очень красив, Вика, подумав об этом, улыбнулась. Если родится мальчик, будет обязательно такой же неприлично хорошенький, если девочка — вполне закономерно, как и положено девочке, вырастет красавицей.

Молодая женщина поёжилась от ночной прохлады, на ней сверху пижамы из шортиков и майки был наброшен старенький тонкий халат. Было уже довольно поздно, на «посту» сегодня тихо, будний день, и музыка еле слышно наигрывала во дворе для тех, кто всё-таки приехал. Вика аккуратно положила тест на тумбочку и, выключив свет, залезла под одеяло — ей не хотелось отчего-то выбрасывать это маленькое доказательство её интересного положения. Скоро появятся и другие доказательства, как с ней было в первые две беременности — тошнота, отвращение к пище, шла носом кровь, рвота, а пока ничего не было, и только эта крохотная полосочка бумажки говорила обратное.

Заснув с неясной улыбкой на лице, Вика перед этим решила не говорить новость по телефону Мише, она хотела бы видеть его реакцию, когда скажет.

Глубокой ночью она встала в туалет, и когда вышла оттуда, всё ещё с закрытыми глазами выключив свет и пойдя по коридору наощупь, зная уже куда и как нужно идти, Вику вдруг охватила необъяснимая дрожь. За секунду до того, как её схватили и зажали рот рукой, она поняла, что в коридоре холодно — дверь на улицу была распахнута настежь, а июньская сырая ночь стояла туманом.

Недобрые мужские руки стиснули Вике рот, заломив руки, и от страха в сердце как будто вонзили толстую ржавую иглу. Оно забилось о грудную клетку, отдавая в уши. Молодая женщина стала вырываться, но хриплый голос в темноте предупредил, что он тогда сразу сломает ей обе руки.

Потянув её в соседнюю комнату, в которой жил Чёрный, когда приезжал к ним с Мишей на свадьбу, он ногой захлопнул за собой дверь. Вика подумала, что никто сейчас не услышит её. Здесь в гостинице она одна занимала комнату на втором этаже, на первом, насколько она знала, вчера выписался парень — байкер, уехал путешествовать с девушкой на морское побережье, перед этим загорев на пляжах Дона. На улице не было слышно музыки, значит, уже много времени, быть может, часа четыре утра, потому что в комнате было серо. В следующую секунду сознание подсказало, кто её схватил — это был тот самый Марат Дух, который угрожал ей ножом и насильно посадил на свой мотоцикл. Он хотел подстроить гибель Миши на свадьбе, это ей рассказал позже Чёрный перед своим отъездом в Москву.

— Что, не ожидала, сучка? Ну, давай, показывай, что такого в тебе Мистик разглядел, — зло выдохнул молодой мужчина и стал расстёгивать штаны.

Вика вскочила, пятясь: — Я закричу и позову на помощь, — собственный голос ей показался чужим.

— Ну, рискни, убью сразу, — сквозь стиснутые зубы сказал он и кинулся на неё, хватая за плечи и кидая на пол. Вика закричала дико, переходя на визг, но звук тут же потонул в предрассветной тишине, потому что Марат ударил её кулаком по лицу. Она потеряла сознание и совершенно не ощущала, как жестокие руки сдирали с неё халат и пижаму, как чужое тело вонзилось глубоко и грубо. От этой боли она очнулась, вся выгнулась, чтобы сопротивляться, но он стиснул её и быстро, резко, хрипя в ухо, насиловал.

Вика не позволяла себе плакать, она сейчас не могла ничего изменить, так к чему слёзы — только рвать душу. Мысль о том, что он может навредить ребёнку, женщина старалась спрятать в своей душе.

Закончив, он слез с неё, дохнув прямо в лицо, и Вика поняла, что парень сильно пьян. Она лежала и не шевелилась, надеясь, что он просто уйдёт. Чувство гадливости и отвращения Вика давила в себе, чтобы не наделать глупостей, не разозлить этого подонка.

Но ведь он пришёл именно за этим — выместить свою ярость на ней.

Поднявшись во весь рост, он оскалился, и Вика снизу увидела его ровные, белые зубы.

— Ничего особенного, подстилка и всё, — сказал он. — Но Мистик меня слишком сильно разозлил — он вывернул мою жизнь наизнанку. И теперь я то же сделаю с его жизнью. Приятно ему будет, когда он узнает о том, что я тебя имел? Вы же такая влюблённая парочка, он же наврал тогда про фиктивный брак, да?

Вика медленно села, обхватив замёрзшие колени не слушающимися дрожащими руками. Она только сейчас поняла, что вся трясётся от того душевного холода, который возникал от ужаса.