Мистик

— Да, ничего страшного, она не обязательно заразилась.

— Я знаю, но всё равно, зачем ей это?

Вика посмотрела на спускающегося обратно мужа, поняла мгновенно, что он неприятно огорчён по тому, как резко натягивал мотоциклетные перчатки и застёгивал куртку. Молодая женщина вздохнула и поднялась со своего места. На венчание они отправились только втроём.

До вечера этот день был совершенно обычным для Вики и Мистика, и она даже вздохнула с облегчением, что не будет пьяных лиц, которых она видит во второй раз в жизни… или в третий, если считать её работу в «Присте».

Она гуляла с Мишей, Чёрным и детьми, обед они брали с собой в поле, там же втроём распили бутылку красного вина.

Вика, видя, как друзья общаются между собой, зная друг друга много лет, с улыбкой слушала их весёлые шутки и иронические замечания. Она пожалела, что рядом нет Зои, хотя тут же мелькнула неприятная мысль — может, тогда её муж вёл бы себя по-другому? Что если он женщину до сих пор любит по-настоящему?

Всё-таки то, что Миша женился по расчёту, теперь постоянно приводило к таким мыслям. Он ни разу не упоминал о том, что она ему хотя бы нравится, и лишь физическое влечение, которое он не скрывал, давало надежду на что-то в будущем.

— Я поражаюсь вам, сегодня решается судьба мотоклуба и вас, а вы как-то беспечно…, - Вика пожала плечами. Они сидели на непромокаемом покрывале и грели спины под ярким солнцем.

Чёрный лукаво взглянул на Мистика и ответил Вике: — Ты хочешь, чтобы мы причитали под лестницей на «посту» и плакали? Мистик сделал всё правильно, теперь центровой решит сам всё по-своему, он не дурак.

Мистик лёг на покрывало и, заложив руки за голову, стал смотреть в ярко-голубое небо.

— Если мне предстоит уйти, я уйду, но всё-таки надеюсь, что не предстоит, — вздохнул он. — Хочу верить в то, что все эти годы не зря так старался для клуба.

Вика медленно отпила из пластикового стаканчика вино и, взглянув на бегающего по полю Даню, наклонилась над Диной, которая с удовольствием ела кусок булочки, держа её в ручонках самостоятельно.

— Женщины не имеют права присутствовать на совете? — спросила она.

Мужчины, как один, покачали отрицательно головой.

— Ты что, это исключено. И адвокаты там не положены, защищаешь себя сам. Я поручусь, как всегда, но мой один голос ничего не решит. Грек принимает окончательное решение.

— Понятно, я буду ждать.

— Ты когда назад, кстати? — спросил Мистик, поворачивая голову к другу.

— Завтра, моя уже звонила и спрашивала то же самое. Говорит, что нужна помощь, бабушка забрала к себе Машу, а та устроила истерику — хочет помогать маме. Теперь Зоя с двумя, но говорит, что Маша правда помогает, только ещё и уроки надо с ней делать, короче, приеду, буду заниматься семьёй.

— Мне Зоя звонила сегодня — поздравляла, — улыбнулась Вика, — а тебе?

Мистик кивнул.

— Ладно, пошли, детям спать, — сменил тему он, поднимаясь.

Вике было жаль, что такие приятные минуты прошли. У неё давно не было возможности вот так просто и приятно пообщаться, а от мужчины мягкость и нежность Вика видела в прошлой жизни. Она аккуратно собрала остатки еды, сложила в пакет и, передав его Мише, взяла на руки Дину.

— Дай сюда, я ей нравлюсь, — необычно нежно произнёс Чёрный, подхватив девочку. Та тут же рассмеялась и схватила серебряную цепочку на груди.

— Да, я помню, тебя всегда обожали девицы не старше восемнадцати, — подколол Мистик друга.

— Ну, а как они мне потом надоели, ты не помнишь? — усмехнулся Чёрный.

Вика округлила глаза и бросила взгляд на задумчивого любимого. Миша шутил, но молодая женщина видела, что он нервничает, несмотря на то, что не показывает этого.

Вернувшись в комнату, Вика прилегла на кровать, пока засыпали дети, и уснула.

Мистик же совсем не расслабился, смотрел в потолок и думал. Он знал, что сегодня на совете будет обсуждаться его судьба, и от этого сознания было неимоверно тяжело, никогда раньше он бы не подумал, что окажется на месте «обсуждаемого». К вечеру от всех мыслей у него разболелась голова, и на совет он пришёл как будто выпотрошенным и наполненным бессмысленными сожалениями о том, что сделал, а чего — нет.

Зимний бар был полностью освобождён от персонала, «железные волки» московского и ростовского отделения, только полноправные члены, сидели на низких старых диванах и креслах с оторванными подлокотниками. Кто-то стоял, кто-то тихо разговаривал, повернувшись спиной к остальным. Всего в просторной комнате со скошенным потолком — мансарде — было около тридцати пяти человек.

Мужчины были облачены в их цвета, и голова оскалившегося волка на спинах отчётливо показывала, кто и зачем здесь собрался.

Через дверь, ведущую на улицу, вошли Мистик и Чёрный, молча оглядываясь. Через другую, внутреннюю, стремительно и решительно в этот же момент появился Грек. Он оглядел всех по очереди, кивнул и вышел в центр комнаты.

Все тут же замолчали, уставив глаза на подтянутого, загорелого мужчину высокого роста с коротко подстриженной бородой и ясными, яркими глазами. Длинные вьющиеся каштановые волосы были аккуратно забраны в хвост назад и не мешали ему.

— Я собрал экстренный большой совет, братья, не случайно. Произошло много событий за эти дни. Вы прекрасно знаете, что братство для меня — прежде всего, и его члены должны жить по закону верности, чести и веры, — он сильно ударил себя кулаком по левой стороне груди, где у него была татуировка под одеждой — голова волка. Президент говорил быстро, запальчиво, взгляд его горел.

— То, что случилось за последние месяцы, сколько братьев мы потеряли, сказало мне о том, что среди нас есть шакалы. И долго пришлось работать мне над тем, чтобы найти их.

Он замолчал, оглядывая всех до одного. Кто-то из взрослых, солидных мужчин не выдерживал этот взгляд. Грек был абсолютно серьёзен, и если внимательнее было на него посмотреть, то можно понять, что последняя ночь была бессонной, тёмные круги залегли вокруг глаз, а рот стал жёстче.

— Вчера я удалил без совета одного из нас, взял на себя такую смелость, братья — это Марат Дух. Он хотел подстроить аварию прямо в свадебном кортеже. Боялся, что Мистик снова может занять свой пост. В этом он признался.

Президент нашёл взглядом мужчину и долго смотрел на него. Мистик не отвёл взгляда, устало и как-то обречённо глядя на Грека. Было видно, что он примет всё, что скажет президент, как мужчина, и не станет хватать нож и брать в заложники женщин.

— Думаю, что это не единственное, что сделал этот человек, но он не дал даже спросить у него, призвать к ответу. Теперь я хочу спросить у его друзей.

Грек перевёл взгляд на молодых мужчин, сидящих не диване рядом — Руса, Крокодила и Мотора.

— Если вы друзья, то значит, знали всё, что делал Марат Дух, я не поверю никогда, что не знали, — отрубил Грек любые возражения, уже готовые вырваться у друзей наружу, — и поэтому спрашиваю, почему не остановили, или были заодно? Спрашиваю один раз, у вас есть возможность сказать правду, сложить жилетки с цветами и уйти. Это один путь. Второй — отрицать, но вряд ли это не приведёт к такому же результату.

Встал и вышел к президенту Рус, округлив глаза: — Грек, если Дух что-то и делал, то не обязательно мы знали. Он нам ничего не говорил, это правда. Ты же знаешь нас…

— Я никого из вас не знаю сейчас и здесь, — грубо оборвал Грек. — Ты отрицаешь?

— Да, — сказал Рус, и послышались подтверждающие голоса его друзей.

Грек кивнул, подошёл к Мотору и кинул ему на колени какой-то пузырёк с таблетками.

— Это ты подсыпал в минералку Мистика?

Тот вытаращился на белую пластиковую упаковку и скинул её на пол, как будто это была змея.

— Хорошо, что ты неправильно рассчитал пропорцию, иначе Мистик мог бы и не проснуться никогда больше, — презрительно сказал Грек. — Оставляй свои цвета.

— Это не моё! Я не знаю, что это! — закричал Мотор.