Страница 42 из 89
Мужчина же повёл их к противоположной стороне от сцены, мягко обняв за плечи Алёну.
Именно оттуда выступал Грек, и вход загородили два охранника. Войдя на крутую винтовую лестницу, Зоя и Алёна остановились, потому что Славный пререкался с охранником по поводу того, кому можно, а кому нельзя наверх. Он всё время называл имя Чёрного и указывал на Зою, которая успела покраснеть от пристального внимания мужчин, не желавших пропускать её, как самозванку.
Внезапно сверху кто-то стал стремительно спускаться, узкая лестница загудела под топотом ног в тяжёлых ботинках, и Алене с Зоей пришлось прижаться к перилам. Подняв голову, Зоя вздрогнула, встретившись с самыми холодными и безжалостными глазами на свете — его глазами.
Он прошёл мимо, даже не замедлив движения и не обернувшись, а Зоя осталась стоять на лестнице, цепляясь за перила и думая, что всё это происходит не с ней, а в каком-то сне. Алёна вытаращилась на Чёрного, открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но не смогла, просто глядя на его спину в неизменной кожаной жилетке с цветами мотоклуба.
Зоя сделал шаг наверх, ещё шаг, и остановилась, глядя перед собой в пустоту. Но сзади Чёрного поймал Славный и задержал его, снова указывая на молодую женщину в длинном, красиво облегающем фигуру до талии, сарафане. Тот нервно передёрнул плечами, что-то раздражённо сказал Славному и уже хотел уходить, как его остановила маленькая, холодная до дрожи, ладонь, крепко сжавшая ему предплечье левой руки с татуировкой.
— Слава, подожди, можно тебя? — робко спросила Зоя, не отпуская его, хотя он пытался сбросить её пальцы.
— Что тебе надо? Иди, развлекайся с кем хочешь, раз уж пришла, сегодня длинная ночь.
— Пожалуйста, Слава, я прошу тебя, — умоляла она, отпустив его руку, ни на шаг не отставая. — Мне нужно многое сказать тебе.
Внезапно он резко остановился, обернулся и, пытаясь перекричать музыку, со злобой выплюнул:
— А мне ничего не надо тебе говорить! Передай своему святому отцу, что я никогда и не собирался на тебе жениться, а трахался с большим удовольствием. Поняла? Передай слово в слово, он мужик, он поймёт. И венчания никого не будет, а за шантаж, скажи, спасибо, но никто на него не повёлся. И вообще — что ты прицепилась? Ненавижу надоедливых баб, это самое паршивое, что есть на свете!
Сказав всё это, он развернулся и стал уходить, мгновенно теряясь в толпе.
Внезапно страх, цепенеющий и леденящий, захватил её своими руками. Зою почти не задели его злые слова, она понимала, что он их говорит от обиды, но момент, когда она могла его по-настоящему и навсегда потерять, настал. Она рванулась за ним, перестав видеть его чёрный, коротко стриженый затылок. Метнувшись мимо нескольких высоких мужчин, Зою охватила паника, и тут она увидела Славу, остановившегося и разговаривающего с какой-то молодой красивой женщиной. Он стоял вполоборота, улыбался, и одной рукой хотел обнять её за талию. Той, было заметно, очень понравилось его внимание, и глаза просто вспыхивали.
Решительно приблизившись к любимому, Зоя дотронулась снова до его левой руки, и тут же поняла, что зря это делает. Та Зоя, что вела наблюдение как будто со стороны, горько покачала головой и отошла вдаль, чтобы не видеть того, что должно было происходить дальше.
Слава повернул голову, всё ещё улыбаясь, и при виде Зои эта завораживающая, но немного искусственная улыбка стала таять, а глаза превратились в бешеные чёрные провалы.
— Я ничего не знала о том, что отец Алексий ездил к Аманатидису! — прокричала она из последних сил. Из-за воя толпы вокруг и музыки ничего слышно не было, но её отчаянные глаза заставляли его смотреть и читать по губам. — Я не просила его об этом! И совсем не хотела этого!
На Зою с интересом и насмешкой смотрела красавица, талию которой обнимал Слава, и не делала попытки уйти.
— Иди, погуляй, — предложил он Зое. — Я всё понял.
Она всё ещё стояла, не веря, что он мог не поверить ей, и стала говорить снова:
— Он хотел… он думал, что для меня так будет лучше, но я…
— Ты что — оглохла? — он жестоко рассмеялся. — Я говорю — я понял. Всё, пока.
Слава отвернулся от неё, не отпуская девицу, и сразу стал пропадать за спинами плотно стоящих гостей шоу.
А у Зои перед глазами мелькали и сыпались огни от боли, разорвавшейся в груди. Вместе с музыкой душа не пела, вместе с огнём не вырывалась и не летела вверх, и совсем не любовалась сложными трюками на мотоциклах, которые начали показывать настоящие виртуозы.
Лазерное шоу было в разгаре, когда Зоя невидящим взглядом смотрела перед собой и брела к выходу с площадки. Её толкали, хохотали прямо в ухо, называли «красоткой», а она совсем не реагировала на это. Выйдя через пункт пропуска, Зоя побрела по дороге, забитой людьми, курсирующими туда-сюда. Из-за слёз она ничего не видела, еле отличая грунтовую дорогу от травы по обочине. Ноги не слушались, спотыкаясь о каждую кочку, а от порывистого и быстрого дыхания-всхлипывания, темнело в голове.
«Я больше не могу, — подумалось Зое, — если я сейчас уйду, то никогда его больше не увижу». Эта мысль заставила остановиться её, в тупом бессилии опустив руки. Она не могла идти назад, к его холодным глазам, и не знала, что ещё осмелится сказать, ведь она всё уже сказала, но то, что домой нельзя, Зоя осознала очень отчётливо. Если она вернётся, тогда всё будет потеряно, и надеяться ни на что не останется.
— Ты что тут стоишь, а? Плачешь? — раздался голос у неё над головой.
Попытавшись проморгать слёзы и хоть что-нибудь разглядеть в полумраке, Зоя подняла голову. Перед ней стояли двое широкоплечих молодых мужчин.
— Она? — спросил один — другого.
Тот кивнул:
— Она, в последнее время постоянно с ним ошивалась.
— Как зовут, тёлочка? — спросил самый красивый из них, но ухмылка его была очень недоброй.
Зоя опешила, сильно покачнулась от того, что закружилась голова, и второй её поддержал.
— Вы меня с кем-то путаете, — еле произнесла она. — Я… я здесь никого не знаю. Меня Зоя зовут, я из общины…
— Нам по фиг откуда ты, тёлочка. Ты баба Чёрного, так?
Она сжалась, опустила глаза и отрицательно покачала головой.
— Нет, он не желает знать меня.
— Это мы посмотрим, — зло выплюнул тот, который называл её «тёлочкой», — зато ему очень нравится иметь чужих жён. Пошли, мы кое-куда тебя отведём на время.
— Я никуда с вами не пойду, — покачала головой Зоя и попыталась обойти мужчин. Тогда один из них просто схватил её за волосы, зажал рот ладонью, сильно пахнущей табаком, и поволок к большой машине, стоящей неподалёку. Ни один человек не спросил, что они делают и зачем тащат женщину. Зоя пыталась кричать и сопротивляться, но это было так же бесполезно, как её сегодняшняя попытка примирения с любимым.
Прямо над площадью по канату, натянутому параллельно прозрачному мосту, ходила красавица в тонком нейлоновом костюме. С «вип-ложи» её было отлично видно, и когда она подходила ближе, парни бурно приветствовали её, свистели и улюлюкали, что страшно раздражало Грека. Он хмурился, многозначительно смотрел в сторону молодёжи, которая скоро обещала в клубе вытеснить старых «волков», но пока молчал.
Ребята отдыхали, веселились, пили без меры, и эта ночь всё-таки должна была стать особенной. Она бывала в год только один раз, перед этим надо было готовиться в три пота, и поэтому уж во время шоу все успевали развлечься на полную катушку.
Рядом с Греком сидела Ника, его женщина уже долгое время — десять лет. У них был сын, который ходил в первый класс, но эти поездки сильно отрывали ребёнка от родителей, и по этому поводу Грек думал не однажды. Но что он мог сделать? Ника не сидела дома, а посвящала себя его образу жизни, и надо думать, что и сын будет такой же, как подрастёт. Он уже сейчас активно интересовался спорт-байками[38], что было крайне опасно.
Грек впервые удивился самому себе. Как только речь заходила о его ребёнке, «спорты[39]» сразу стали опасными — это с каких пор? Да он большую часть жизни провёл на мотоцикле! И если его сын захочет — почему нет, лишь бы не мотался, как ненормальный, а ещё лучше, пусть выбирает себе другой класс мотоцикла, который ездит чуть помедленнее, но с большим шиком.
38
Спортивные мотоциклы, развивают скорость до 300 кмч
39
То же, что «спорт-байки». (байк-жарг.)