Страница 19 из 89
Над головой стали раздаваться раскаты грома, звёзды перестали подмигивать с высоты, темнота и влага окутали всё вокруг.
В один момент сверху хлынул крупный, сплошной стеной, ливень. Зоя взвизгнула, вздрагивая, спиной и головой ощущая прикосновения мокрого холода. Слава сбросил заметно скорость и остановился. Повернув голову к ней, он спросил:
— Не боишься ехать в дождь? Может, переждём где-нибудь?
— Нет, не боюсь, — ответила она, отплёвываясь дождевой водой. Они промокли до ниток, и с обоих потоками стекала вода.
— Хорошо, теперь придётся ехать медленно.
На дорогах им попадалось мало машин, все двигались черепашьим шагом, давая дорогу ненормальному мотоциклисту на чоппере, катающему девушку в дождь.
Когда, наконец, Слава и Зоя свернули на деревянный мостик, ведущий на «Байк-пост», вода в глубоком канале бурлила почти у самых перил. Огонь, лижущий огромную эмблему мотоклуба «Железных волков», потух, все остальные огни, горящие в самом доме, привлекали, как маяки.
Оставив мотоцикл в гараже, Слава взял за руку молодую женщину, и повёл через внутренние ходы наверх. С них обоих стекала вода на пол, и, несмотря на то, что людей на «посту» было мало, все оглядывали их с удивлёнными и даже шокированными лицами. Зоя сильно сутулилась, пытаясь скрыть свой неприличный вид — платье прилипло к телу, как вторая кожа, и через него стало видно бельё. Ноги все забрызганы грязью, резинка с волос потерялась, и теперь длинные мокрые пряди змеились по всей спине.
Сам Слава оставлял чёрные отпечатки на каменном и деревянном полу, с джинсов капала жидкая грязь. Рана намокла и снова стала рвать болью бок.
— Эй, брат, здравия, ты с прохвата[23]? — спросил Чёрного Герцог, вышедший из офиса Грека.
— Ага, под дождь попал, — отмахнулся он, продолжая быстро идти к лестнице.
Герцог в нерешительности остановился, оглядывая странного вида даму, низко опустившую голову. На местных девушек она была не похожа, да и Чёрный явно спешил, тянув её за собой.
Войдя в комнату, Слава быстро захлопнул дверь перед носом любопытной девушки Иры, работающей здесь, на «посту», менеджером по развлечениям (иначе — массовик-затейник), и не раз пытавшейся предложить ему себя.
— Снимай платье, я дам тебе майку сухую. И сразу залезай под одеяло, поняла? Я отвернусь, — он сказал это на одном дыхании, стаскивая с себя мокрую и грязную майку — дождь был чудовищный. Спасибо, мотоцикл не заглох где-нибудь, и дорожное полотно не слишком скользило. Рана на боку, заклеенная лейкопластырем, ныла и не давала думать о чём-либо ещё. Он снял все остатки перевязи и тупо уставился на её неровные края, намазанные зелёнкой. В середине, на самом заживающем мясе, её не было. Чёрный уже взялся за пряжку ремня на джинсах, когда вдруг вспомнил, кто у него в комнате.
Осторожно обернувшись, он увидел, что Зоя как вошла, так и стоит, дрожа, посреди комнаты.
— Ты чего, боишься меня? — удивился почти до злости он.
— Нет, — замотала головой молодая женщина, — у меня ноги очень грязные, мне в душ надо.
Зоя изо всех сил пыталась, чтобы голос её не дрожал, она бессовестно лгала, когда говорила, что не боится. Вся эта ситуация казалась ей очень двусмысленной, и вид его голой груди лишний раз доказывал это. Нет, мужчины с обнажённым торсом не были редкостью у них в общине — многие в жару предпочитали в огороде или по хозяйству работать именно так, но он… Слава был не просто мужчиной. А ещё одна художественная татуировка на полспины немного шокировала Зою. На ней была в цвете набита оскалившаяся морда волка, настолько агрессивного, со злыми глазами, что невольно хотелось отвернуться от этого ледяного взгляда и безжалостных клыков.
— А, душ здесь, на полотенце и майку сразу мою, и сними эти ледяные тряпки — простынешь, — строго произнёс он.
Пока за небольшой дверью шумела горячая вода, Слава успел снять с себя всё, переодеться в сухие джинсы и даже натянуть носки. С тёмно-синей майкой он повременил. Приоткрыв окно, мужчина глянул вниз, на освещённое фонарём пространство — на дворе, засыпанном мелким гравием, стояли огромные лужи с тёмной водой, и по ним всё били и били капли бесконечного, явно не летнего, дождя.
Наконец, дверь в ванную приоткрылась, и оттуда вышла смущённая, вся алая из-за этого, Зоя. Она надела его майку, но та ей была всё равно выше колена, и Слава увидел стройные ноги с тонкими, красивыми щиколотками. В одной руке у женщины было зажато что-то мокрое и маленькое, как он решил, бельё. В другой — сырые кожаные босоножки.
Она не поднимала на мужчину глаз, быстро прошла к кровати и неловко села под одеяло, скрыв голые ноги. Чёрная байкерская майка висела на Зое свободно, но всё равно не могла скрыть от его опытного взгляда круглую небольшую грудь и острые соски. А волосы, господи! Она просушила их полотенцем, и теперь вокруг головы женщины лежало облако мягких прядей, и из-за этого Чёрный её еле узнал. Перед ним не было того строгого куратора — женщины из общины средних лет, на кровати сидела молодая девчонка с яркими глазами и массой иллюзий по поводу реальной жизни.
Мужчина походил по комнате, потом, словно что-то вспомнив, открыл высокую тумбочку у телевизора, в которую был встроен бар, налил в широкий стакан виски и, не разбавляя его ничем, протянул молодой женщине.
Она со смятением смотрела на янтарную жидкость, пока Чёрный не сказал:
— Если не выпьешь всё — сляжешь, и тогда наша работа точно накроется на долгое время.
Зоя выпила напиток залпом, и моментально почувствовала, как он ударил в голову. Она зажмурилась, и некоторое время молчала, а потом как будто прорвало плотину:
— Спасибо, что приехал, — взволнованно начала она. — Это отвлекло меня, но проблема не исчезла. То, что я сейчас здесь… это нехорошо. Как только дождь кончится…
— Подожди, подожди, Зоя, — перебил её он, садясь на крохотный диванчик напротив кровати и вытягивая длинные ноги на середину комнаты. — Ты же не будешь сейчас перечислять длинный список грехов, которые мы с тобой успели совершить. Вышла некрасивая история с твоим женихом, который тебе пока не жених, но очень скоро должен им стать — так?
Зоя кивнула, серьёзно и внимательно глядя на мужчину. Чёрный на долю секунды растерялся, неосознанно упиваясь её лицом в ореоле этих красивых светлых волос. Никаких уродских косынок на голове женщины не было, и она сразу стала похожа на остальных симпатичных девчонок, которые ему попадались в жизни. И всё-таки было в ней что-то, не поддающееся описанию, что притягивало его, как огромный магнит.
— Здесь нужно тебе самой себе сказать — ты… э-э-э… испытываешь к нему что-нибудь? Ну, нравится он тебе….
— Ты спрашиваешь о любви? — прямо задала вопрос она.
Мужчина усмехнулся в своей манере:
— Если тебе так понятнее — да. Но я лично считаю любовь — просто красивым словом.
Зоя моргнула и в смятении отвела взгляд:
— Нет, я не люблю его, но всегда уважала и считала своим другом. Мы выросли вместе. Я, — голос её совсем сел и охрип от переживаний, — всегда жила по заповедям божьим, и если отступала от них, то искренне сожалела и просила простить меня. У нас все… все так живут, никогда я не знала, что кто-нибудь откровенно грешит…
— Послушай, Зоя, ты уже взрослая женщина и должна понимать, что у взрослого неженатого мужчины есть…э-э-э… потребности, которые он…, - Чёрный закатил глаза к потолку, как ученик, плохо выучивший урок и надеющийся на шпаргалку.
— В нашей общине всё иначе, как ты не понимаешь, Слава? Есть чистота добрачных отношений, есть обязательства и у мужчины, и у женщины. Мужчина не смеет общаться с проститутками, а женщины — с другими мужчинами. В браке они или нет — это не имеет значения.
— Общаться? — рассмеялся Слава. — Красиво сказала. Значит, ты считаешь, что твой Николай, так его зовут? Что он в тридцать с лишним лет до сих пор не… э-э-э… общался с женщинами?
23
Поездка (байк. жарг.)