Чёрный и Зоя. Без крыльев

Никогда! Никогда в жизни ему бабы не давали по морде, да ещё с такой смелостью. Некоторые ругались, плакали, швыряли в него вещи, насылали своих братьев, друзей, но чтобы вот так размахнуться и съездить… Это впервые. А всего-навсего за то, что сказал на её замечание правду, которая, что называется, наболела. И эта красавица такое праведное негодование изобразила! Чёрный обалдел, долго думал, что бы выкинуть при следующей встрече, но потом решил поступить по-взрослому — игнорировать.

А тут ещё вышла целая история с одной девушкой на вечеринке, и он нутром чувствовал, что будет продолжение. Как раз после того дня, когда он получил по морде от святоши, вечером был на «Байк-посту» небольшой сабантуй — «Праздник воды». Он заключался в том, что все девушки и парни были только в мокрых майках, что не противоречило погоде — стояла невероятная жара. Грека не было на месте, он с вице-президентом и несколькими парнями уехал в Краснодар в гости к своим друзьям на пару деньков, за главного остался Герцог с Крылатым, да он.

Байк-шоу у Стаса — Короля дорог — было на прошлой неделе, где они все повеселились по высшему разряду, и теперь просто отдыхали, вернувшись на «Байк-пост». Вот на правах главных и в отсутствие президента клуба парни беззастенчиво пользовались своим высоким положением. Все женщины смотрели с восхищением, молодые девчонки мечтали познакомиться поближе, короче, все были довольны. Атмосфера лёгкости и свободы ходила между отдыхающими и общающимися как байкерами, так и просто гостями «поста».

Где-то в районе десяти вечера на «Байк-пост» приехала огромная компания местных байкеров из разных клубов. Чёрный видел цвета «COSSACKS M.C.», «STEPPEN RAVENS M.C.», «VAMPIRE MOTORS NOVOCHERKASSK» и ещё несколько менее известных, а уж сколько было парней без опознавательных знаков, но при этом хороших знакомых — не счесть.

У одного столика он общался с ростовскими ребятами, с которыми в прошлом году вместе ездили на «Тамань», они показывали на ноутбуке целый фильм, который сняли, пока ехали.

У другого столика компания пела песни под гитару, основательно перед этим подзаправившись пивом и не только.

За третьим столом Чёрный встретил очень интересных людей — все были девушки, они тоже приехали на мотоциклах, причём в самую старшую из них — Лолиту, он когда-то был до помрачения влюблён. Это было лет пятнадцать назад. Она не сделала вид, что не помнит его, наоборот, всеми силами старалась показать взглядом, что не прочь вернуть их бурные, непостоянные, но очень запоминающиеся отношения. А Чёрный тогда переболел ею, место в сердце заполнилось какой-то чёрной водой вместо крови, и теперь не тревожило. Он дал понять, что она ему уже не интересна, и переключился на её младшую сестрёнку, которой было не больше двадцати. Девушка была свежа и прекрасна, как цветочек. Правда, уж слишком много макияжа, машинально отметил он, а так — всё при ней — длинные ноги, фигурка с пышными формами, красивая улыбка и ухоженные волосы с модной стрижкой. Лолиту, конечно, не устроило то, что Чёрный стал выказывать знаки внимания сестре, но она пережила.

Вечер прошёл интересно. Он, в обнимочку с Машей, так звали сестру Лолиты, обошёл всю компанию, и веселился от души. Облившись водой с ног до головы, они с девушкой хохотали, как ненормальные. Спиртного было много, для неё даже чересчур, но по девушке этого было не скажешь. Здесь местные все знали её, она, оказывается, ездила вместе с байкерами на их слёты и проводила так время, потому что сама обожала мотоциклы и приключения.

Чёрный впервые в жизни встретил такую привлекательную женщину-байкера, обычно ему попадались мужеподобные гермафродиты.

Где-то между танцами, пивом и просмотром звёзд над широким простором ростовских полей, Маша ему сказала, что замужем. Уже год, за очень серьёзным молодым человеком, который целеустремлённо строит карьеру, хочет рожать ребёнка… а её увлечения и сущность не принимает во внимание. Она любит его, естественно, но здесь, сейчас, с Чёрным, ей так хорошо, как не бывает с мужем — то другое, понятное и скучное.

Он не верил, что жена любила прокатиться по ночной дороге, засесть с друзьями в какой-нибудь кафешке, послушать рассказы о поездках на мотослёты.

Всё это ребячество, считал муж, и вот тогда Маша решила, что у неё будет две жизни.

Чёрному было жалко девушку до глубины души, и он пожалел, конечно, как смог. Понятно, что с мужем она жить не сможет, уйдёт от него рано или поздно, но зачем девочке знать об этом? Он просто курил и смотрел в небо. Они с ней отлично провели время, она поделилась своей болью, но не в его правилах было пускать кого бы то ни было, тем более, женщин, к себе в душу. У него всё было прекрасно, никаких драм не намечалось, жизнь текла и текла по своему руслу, которому многие позавидовали бы.

Да, сегодня эта святоша треснула его… задело… ну, ничего, всё, абсолютно всё бывает в первый раз. Странно, при мысли о женщине из общины внутри что-то странно ёкнуло, было в ней что-то, что цепляло, и как будто бы это было не на поверхности, а где-то в глубине, там, куда надо ещё добраться. Она была непонятна для него, эта наивность, как у большого ребёнка, правильно сказал как-то Грек, поражала. Однажды Чёрный наблюдал, как Зоя вела себя на очередной поездке для отчёта Греку. Она сутулилась, как всегда, и если видела каких-нибудь девушек, тут же опускала голову, потому что те, как правило, вытаращивали на неё глаза — дама в длинном сарафане и в белой косыночке на «Байк-посту», а не в церкви! При этом Чёрный до того, как она опускала голову, замечал странное выражение в глазах Зои — страдание вперемешку с завистью. Он бы так сказал.

Но лежавшая рядом женщина вернула к реальности, и от этого две несовместимых сущности столкнулись у него внутри — стало почему-то неприятно — Маша и Зоя.

Машу он отвёз обратно на «пост» уже под утро, где девушка вскочила на свой спорт-байк и помчалась к идиоту мужу. Прошло какое-то время, рутина дней тянулась, пока в один вечер к Чёрному не подошёл на улице в городе жлоб и не предложил «поговорить».

Чёрный как раз заводил мотоцикл, чтобы уехать, и вдруг ему дорогу перегородила новенькая «Ауди А4», из которой вылез парень метра два ростом и без шеи.

— Ты Чёрный? — спросил он без выражения.

— Ага, — попытался небрежно ответить мужчина.

— Есть разговор.

— Да? Слушаю, — скрестил он на груди руки в своих перчатках. На левом запястье всё так же была повязана алая бандана.

— Машу знаешь?

— Какую Машу? Я многих знаю.

— Знаешь — какую. За неё тебе яйца оторвут, понял? И никто тебе не поможет, это предупреждение. Дальше, если и дальше возле неё крутиться будешь…, - он многозначительно замолчал.

Чёрный наблюдал, как парень садился в машину и уезжал, а сам всё удивлялся. Такого с ним тоже не было, чтобы угрожали посреди улицы за трахнутую им бабёнку. Не, было дело, разборки существовали во все времена, и его не минули, но это больше походило на бандитскую уверенность с пистолетом в кармане. Вообще-то, надо было сказать парню, если каждому мужику яйца отрывать, с кем она спит, «отрывалок» не хватит. Но это уже частности. Нет, он не испугался, но призадумался. Теперь у каждой бабы надо спрашивать, нет ли у неё хозяина. Обалдеть… Никогда он никого не заставлял из женщин идти с ним, они сами хотели и, как правило, проявляли инициативу.

Иногда он не мог заснуть даже после развесёлой вечеринки, а лежал, как придурок, и смотрел в белый потолок в своём номере на «Байк-посту». События дня наваливались друг на друга, боролись за его внимание, и постоянно перед глазами стояла Зоя и дети. Удивительно, но то, чем они занимались днём — развлекали всячески детвору в детдоме, стало ему нравиться. Он видел эти светлые личики, жаждущие внимания, потому что родители-уроды были лишены родительских прав, если не считать тех детей, кто остался сиротой. И мужчина постепенно от чувства брезгливости перешёл к симпатии.