Страница 10 из 89
— Извините, — пролепетала она, развернулась и, как последняя трусиха, сбежала от него, а вслед услышала звучный рык мотора его мотоцикла.
Грек размашисто ходил по просторной комнате, именуемой офисом на «Байк-посту».
— Вот и хорошо, Зоя, поездите туда с недельку, вотритесь в коллектив детский, потом приготовьте какую-нибудь очень интересную лекцию, а я приглашу телевидение. Они будут снимать полностью весь день, потом, само собой, подборку сделают. Как вели себя ребята, Чёрный? — обратился он к мрачному мужчине, сидящему в глубоком и очень удобном кресле.
Тот выглядел уставшим, недовольным, и от этого казался старше своих тридцати пяти.
— Нормально, не жаловались и не скулили — даже в футбол погоняли с пацанами.
— Ага, а ты?
Чёрный глубоко вздохнул, передёрнув плечами в пыльной, потом промокшей майке — кожаный жилет он скинул на подлокотник. Хотя в комнате воздух автоматически охлаждался до 21 градуса, ему всё казалось, что он под солнцем.
— Чёрный помогал мне вести лекцию, он вызвался послушать её вместе с детьми, и из-за этого собралось много народу. Подавал пример.
Грек медленно обвёл взглядом молчащего Чёрного и покрасневшую Зою, кивнув.
— Хорошо, Зоя, спасибо, что заехали, увидимся завтра, — быстро и вежливо произнёс Аманатидис, глотая слоги.
Молодая женщина как-то виновато взглянула на напряжённую фигуру Чёрного, немного поколебалась и вышла из комнаты, произнеся тихо:
«До свидания».
— А теперь твоя версия, валяй, — махнул рукой президент «Железных волков» и сел в кресло рядом с Чёрным.
Тот встал, молча налил себе ледяной минералки из небольшого бара, встроенного в шкафу, и вернулся на своё место.
— Да нормально было всё, — чуть хрипло сказал он, — всё по плану. Эта только шарахается от меня, как ненормальная.
Аманатидис откинулся в кресле:
— А ты что хотел — не забыл, кто она? Да в свои 32 она наверняка и мужика на выстрел к себе не пускала, вы с ней по разные стороны баррикады.
— Сколько ей? — изумился Чёрный, повеселев. — Ничего себе старушка!
— Да, 32, тоже наводил справки об их конторе. И… слышишь… ты в её сторону не особенно заглядывай, ни дай Бог что пойдёт не так, я не хочу скандала с общиной. Лады? Она не женщина, понял? Она…. Монашка!
Чёрный сделал саркастическое выражение лица:
— С чего ты взял, что мне интересна эта клуша 32-летняя? Она вообще не в моём вкусе, да ещё и такая… в годах. — Он ещё раз хохотнул и разом осушил стакан, будто там была водка. — Уф, чуть не поджарился, пока ботанил[12] сюда за их «Тойотой» — ненавижу такое солнце.
— Я тебя знаю с тех пор, Чёрный, как ты сопливым парнишкой к нам пришёл, — спокойно сказал Грек, — и отлично вижу, как вы друг на друга смотрите голодными глазами. Ну, ты давно по юбкам ходишь, можешь и прикинуться, чтобы было незаметно, а она шарахается не потому что ты ей не нравишься, а наоборот.
— Ладно, хватит, я понял — эта юбка для меня табу, — жёстко ответил он и тут же хмыкнул, — хотя таких зажатых у меня ещё не было.
— И не будет, столько девчонок вокруг…
— … любая пойдёт со мной, — закончил свою коронную фразу Чёрный. — Пойду, вздремну, эта благотворительность утомляет — охренеть.
— Скоро шоу у Стаса, помнишь?
— Ага, — кивнул мужчина, прихватив свою жилетку с подлокотника кресла. — Король дорог не забывает — кто он? Он хоть иногда садится на свой байк?
— В последнее время не часто, — вздохнул кисло Грек. — Он окончательно превратился в менеджера при Вадиме.
Чёрный хмыкнул:
— А я не менеджер при тебе?
— Не-а, ты — член клуба и живёшь в клубе, и про байк не забываешь. Кстати, очень скоро мы начнём оборудовать площадку для шоу — ты временно освобождаешься от этого, потому что будешь занят другим.
— А говоришь — не менеджер, — тихо проговорил Чёрный.
— Не скули, ездить к детям и слушать лекции по библии лучше, чем жариться под солнцем и работать.
Мужчина в ответ что-то пробормотал, но Грек разобрал только «… стороны посмотреть…».
Чёрный вышел, а Аманатидис остался сидеть, обдумывая положение вещей. На волевом лице появилась лукавая улыбка при мысли о не умевшей скрывать свои чувства Зое, но вскоре она исчезла, уступив место непонятной грусти.
Глава 3. Хочу сниться тебе, и пусть это будет наказанием
3 июля, 4:05, территория общины «Казанской Божией Матери»
День в общине начинался очень рано. За домом аккуратная асфальтированная дорожка вела к свинарнику, коровнику, птичнику и ниже — к реке. Налево раскинулся огород в 50 соток, чуть дальше — фруктовый сад. У Дона, где со временем будет стоять высокий храм с золотыми куполами, было огорожено место для стройки, и каждый день шла активная работа.
Люди здесь жили натуральным хозяйством, и потому всем приходилось трудиться с раннего утра. Всю молодёжь община старалась выучить в высших учебных заведениях, чтобы культурный уровень только повышался, а специалисты растили уже новые поколения согласно науке и просвещению. Ведь человек, близкий к Богу, не должен погрязнуть в невежестве, он должен расти и развиваться как в вере, так и общекультурно.
Николай Воздвиженцев возвращался с речки в четыре утра, перекинув через широкое плечо полотенце. Он всегда по утрам купался в Дону, когда вода казалась даже горячей, и иногда от неё поднимался парок, но не сегодня, этим славились августовские прохладные ночи.
Солнце уже позеленило небо на востоке и собиралось вот-вот подняться — такие моменты Николай и любил. Он считал большой ошибкой просыпать их. Вдыхая полной грудью прохладное начало дня, мужчина будто наполнялся силой. Воздух вокруг впитал в себя запахи разнотравья, реки и животных, живущих рядом в широких загонах. От него кружилась голова, а в сердце появлялась приятная пустота.
Коля медленно прошёл мимо огороженной территории пустыря на берегу.
Стройка храма уже продолжалась две недели, и на месте залитого прошлой осенью фундамента стали вырастать толстые стены. Любовно окинув взглядом работу, которой он руководил, молодой мужчина отметил, что дело движется быстро.
Взглянув на железный вагончик, он невольно вспомнил о том, что не выходило из головы вот уже неделю. Как он вот так же шёл с речки и зашёл к молодым строителям, чтобы разбудить их…
Подойдя тогда к железной бытовке, он стукнул по двери два раза и вошёл в душное помещение. Где-то под потолком звенели комары, набившись сюда за ночь. На четырёх железных кроватях с прогнутыми сетками спали молодые строители. Их пришлось нанимать из города, потому что в общине только несколько человек могли помогать в строительстве, да и то не все были способны сделать это. Антип — в прошлом каменщик, не мог похвастаться здоровьем, три года назад разбил радикулит, да и то мужик приходил и смотрел, подсказывал молодёжи, что и как. Многие работали вне общины, как друзья Николая — Ярослав и Яков были заняты в городе, исправно сдавали в казну общины большую часть заработанных наличных, им приходилось заботиться о своих многочисленных семьях. Оба были ровесниками Николая, и имели уже по четверо деток. В общине, конечно, считалось, что если Господь благословляет союз новобрачных, у них обязательно будет много детей.
Николай никогда не задумывался над этим, может, только в юности, когда очень тянуло к девушкам, и кровь кипела. Сейчас он стал более спокойно и рассудительно воспринимать это.
— Подъём! — звучным голосом сказал он и тут же умолк, потому что из-под простыни одной из кроватей вылезла молодая девушка, дерзко улыбнувшись ему. Она встала во весь рост, медленно потянулась и прошла мимо, даже не делая попыток прикрыться. На ней были только тоненькие трусики и лифчик, не скрывающий прелести юной большой груди.
— Это ещё кто? — строго спросил Николай у молодых парней, старающихся натянуть на себя грязню одежду, валявшуюся на полу.
12
Медленно ехать (байк. жарг.)