Страница 25 из 68
Не думаю, что мое появление привлекает внимание, но я начинаю двигаться. Оглядываю пространство, переполненное веселящимися людьми.
Заставляю себя привыкнуть к ослепляющему свету софитов. Пытаюсь войти в резонанс с окружающим меня ажиотажем.
Рассматриваю все вокруг, медленно выписывая первые движения танца.
Раскачиваю себя и толпу.
Улыбаюсь всем и никому в принципе, окидываю многолюдный зал взглядом, и застываю, когда в королевской ложе, которая находится в непосредственно близи от сцены, что надежно скрыта от остального зала, вижу хозяина “Порока”.
Гор сидит расслабленно и с некой ленцой наблюдает за происходящим на сцене. Сталкиваюсь с ним взглядом. Это краш. Взрыв.
Черные глаза оценивающе проходятся по всей моей фигуре, пока я извиваюсь, играю бедрами и заставляю публику обратить на меня внимание.
Как в спорте, так и в танце. Хочешь привлечь к себе взгляды толпы, замри и улыбайся задорно, весело. Так, словно сейчас происходит лучшее, что может с тобой случиться, как бы хреново на самом деле ни развивались события.
Кириан разглядывает меня из полутьмы своей ложи. Делаю плавное па и обхожу шест, словно присматриваюсь к своему будущему любовнику, изучаю его возможности.
Удар басов и на меня направляют прожектор. На мгновение слепну. Рука хватается за прохладный шест. Выгибаюсь и льну грудью к пилону
Поворот - быстрый, легкий. Прогиб в спине. Резкий.
Откидываю волосы и смотрю в зал. Провоцирую. Я добилась того, чего хотела.
Меня заметили:
- Вот это девочка!
- Цыпа!
- Дай жару!
- Танцуй крошка!
- Сними шмотки!
Свист и улюлюканье толпы.
Двигаюсь под агрессивный и надрывный бит.
Завожу. И сама чувствую, как отвязный темп струится по моим венам. Ловлю чистый кайф. Замираю и, медленно опираясь спиной о пилон, взглядом встречаюсь со своим хозяином.
Все такой же спокойный и отрешенный, он смотрит, оценивает. Его лицо, как у мифического василиска, непроницаемо.
Продолжаю двигаться.
Извиваюсь в порыве страсти, погружаюсь в своего рода транс. Сердце бьется с перебоями. Для меня орущая и заводящаяся от каждого моего кульбита толпа совсем не важна.
Чувствую эйфорию от того, что я вновь у металлического поручня, привлекаю внимание собравшихся к себе, заставляю замереть, затаить дыхание и наблюдать.
Хватаюсь двумя руками за шест и кручусь, раскрываясь, как юла. Выпускаю пилон, практически упав, и лишь в последнюю секунду, когда зрители кричат, думая, что сорвалась, цепляюсь руками.
- Охренеть!
- Раздевайся, красотка!
Кто-то даже аплодирует. Улыбаюсь, подмигиваю. Призывно танцую, провожу руками по своей фигуре, чуть цепляя за прозрачную преграду туники, и приподнимаю ткань, показывая нижнюю часть комплекта.
И почему-то в этот самый миг бросаю взгляд в ложу, где восседает Кириан.
Кажется, что он с силой сцепил челюсть и не понять, доволен или нет.
Отскакиваю от пилона и падаю на пол. Сажусь на шпагат, играю на публику, пока мелодия меняется и вступает скрипка.
Соло.
Она плачет, как и я, по своему прошлому и будущему, которое покрыто дымкой.
Она играет надрывно, передает всю боль, и я выкручиваюсь волчком, выполняю сальто.
- Браво!
- Детка! Ты - мечта!
- Откуда эта красотка?!
Лечу к пилону, цепляюсь и обнимаю себя двумя руками. Падаю вниз головой. Резко. Рвано. Лишь в последний миг цепляясь ногами за стержень.
Опускаюсь и тяну носок, демонстрирую прогиб. Извиваюсь змеей.
Скрипка замолкает.
Я отплясываю дико. Резво. Это вакханалия. Пляски шаманов у огня. Это страсть.
Прыжок, кувырок, прогиб.
Отхожу от пилона, танцую прямо перед ложей, где сидит Кириан. Мужскую фигуру окутывает тьма, но я вижу его и наслаждаюсь, читая в его глазах безумную жажду и голод.
Хочется верить, что именно я вызываю в нем подобные чувства. Ловлю взгляд, прожигающий насквозь. Смотрю в глаза смуглого мужчины и ужасаюсь тому, как заострились черты его красивого, аристократичного лица.
На меня взирает демон, вырвавшийся из самой преисподней.
И я питаюсь его чувствами. Сейчас я другой человек.
Я выпускаю свою суть. Ту Изу, которой я могла бы быть, если бы обстоятельства позволили.
Внезапно дверь в ложу открывается. К Кириану со спины подходит Анджелина. Мне кажется, что время замирает. На дно песочных часов падает последняя песчинка.
Я двигаюсь. Тело выполняет все нужные действия… в то время как моя душа рвется в клочья.
Гор не отрывает взгляда от меня. Выговаривает своей любовнице короткий приказ, и она падает перед ним на колени…
Боже…
Внутри разливается дикая горечь… Раскаленный свинец течет по венам, вгоняя то в жар, то в холод.
Танцую, двигаюсь и получаю удар, когда сталкиваюсь с черными глазами своего мучителя.
В этих черных дырах всполохами поднимается голод, который волной похоти сносит меня к чертям.
Отворачиваюсь и играю на публику, извиваюсь и, как последняя мазохистка, опять смотрю на Кириана.
Он восседает подобно королю на троне, пока блондинка активно работает, сидя перед его широко расставленными ногами.
Сглатываю, ужаснувшись догадке, проскальзывающей змеей и кусающей острыми ядовитыми клыками, впрыснув что-то гремучее в самую суть.
Пячусь и бьюсь спиной о пилон, скольжу по нему, опускаясь на пол, сворачиваюсь клубочком вокруг. Шест – мой стержень.
Как бы меня ни ломало, ни корежило, я поднимаюсь.
Так задумывался танец, но именно в эту секунду я чувствую именно то, что демонстрирую своим телом, излагая на языке движений свои чувства.
Резко поднимаю руку, цепляюсь за пилон и верчусь.
Не сбиваться с выполнения элементов.
Даже если землетрясение…
И опять, как на привязи, не могу отвести взгляд от черных глаз, которые смотрят только на меня, не мигая, транслируя агрессивную силу мужчины, пока другая женщина склонилась над его ширинкой…
Сейчас происходит что-то запредельное.
Не объяснить. Только чувствовать…
В груди огненной пульсацией разливается смятение, непонимание, стыд.
К этим чувствам примешивается нестерпимая щемящая боль, когда я читаю отголоски наслаждения на холодном, циничном лице…
Черные глаза впиваются в меня со всей одержимостью, и я вижу в них обещание…
Как хищник, взял след и намерен растерзать невольную свидетельницу его жестокости.
И где-то на задворках сознания надрывной трелью скрипки понимание:
Он меня так просто не отпустит.
Кручусь волчком вокруг шеста, провожу пальцами по своему телу и внезапно чуть не кричу, когда вижу алчный блеск в бездонных обсидианах.
Я словно подглядываю в замочную скважину, и не могу с собой ничего поделать. Гор наблюдает за моими движениями, отслеживает каждый вдох и выдох. Цепко следит. И я горю в огне черных обсидианов...
Хозяин клуба пустил на сцену “Порока” исполнить сольный танец новую неопытную девчонку, бросил в огонь сразу без подготовки, а сейчас подкидывает поленья.
Я выброшена из самолета и не факт, что парашют раскроется...
Гор смущает. Дезориентирует. Заставляет видеть то, как другая женщина удовлетворяет его похоть.
Черт. Мало мне всего. Еще и странная злость, которая поднимается из глубин сознания и растворяется в желании ломать, крушить, орать под тяжелые биты.
Кириан – холодная глыба непоколебимости. Я распаляю его, а он совмещает полезное с приятным. Просматривает новенькую и получает низменное плотское наслаждение.
Он решает. Только и всего.
У него свои принципы. Свои законы. Свои правила.
Гор смотрит, как танцую я, и в эту самую секунду имеет другую.
Он мой босс. Я всего лишь танцовщица в его клубе...
Никто для него. Все понимаю…
Но почему так обидно?
Почему готова расплакаться и бежать со сцены, исчезнуть из этого клуба, чтобы только не видеть ЕГО…