Птичка

— Я перед шоу «Железных волков» решил заехать сюда, со мной и Вита увязалась, и Крис. Раньше она не была в России, — доверительно сказал Хорт и обернулся с улыбкой к девушке, приобнимая её за талию. — Крис приезжал со мной в прошлый раз, он мой вице-президент.

— А, — коротко произнесла Птичка, выжидательно глядя на Хорта своими синими и отчего-то холодными глазами.

— Э-э-э, не составишь нам компанию? — спросил Хорт. — Ты тут знаешь всё, а многое поменялось.

— Хочешь, чтобы я была вашим гидом? — спросила Птичка спокойно, а в груди ворочалась ярость.

— Нет, не гидом — хозяйкой этого всего, — он радостно, восторженно вздохнул. — Родина! Как здесь хорошо!

— Нет, извини, я не могу, ты не прикидывайся, и сам отсюда, так что своим… друзьям покажешь всё лучше меня. Я — пас, — она стала делать шаги назад, стараясь улыбаться.

У Хорта моментально слетело с лица довольное выражение, он медленно опустил руку с талии Виты и двинулся за Птичкой. Молодая женщина уже села на свой байк, убрав подножку, и примеривалась натянуть шлем.

Твёрдая, как камень, ладонь, сцепилась на запястье. Птичка невольно обратила внимание на ухоженную руку и печатку с эмблемой мотоклуба.

— Что с тобой? — спросил он, заставляя взглянуть на него.

Мужчина заметил, что синие глаза теперь были абсолютно черные при свете фонарей, но не из-за этого — она была зла!

— Ничего, я правда не хочу изображать гостеприимство, нет настроения.

— Слушай, давай куда-нибудь съездим, покатаемся, потом выпьем, расслабимся. Мы с тобой так пообщались в прошлый раз — надолго запомнилось, — еле слышно добавил он, наклоняясь к самому уху молодой женщины.

Мурашки поползли ей по спине, и захотелось глубоко, всей грудью томно вздохнуть, но Птичка себя сдержала. Слабость и отсутствие воли будто выдернули из неё позвоночник.

— Мне тоже, — выдохнула она. — Но я так поняла, продолжения не будет? Тебя охраняют.

Его глаза находились в двух сантиметрах от её.

— А ты хочешь? — спросил Хорт.

— Да.

— Тогда обязательно будет. Поехали?

Она кивнула, заворожённо глядя на его красивое, полное какого-то чувства к ней, лицо.

Птичка повела их через всю Москву, временами увеличивая скорость до головокружительной, потом вдруг вырвалась на шоссе, ведущее за город, и вот уже лес обступил дорогу. Луна мелькала между рваными, насквозь пропыленными облаками, ощущался запах степного, свободного и далёкого ветра, сухого асфальта и разлитого на дороге машинного масла.

Кинув взгляд в зеркало заднего вида и поймав Хорта на своём чоппере и девицу сзади него номером вторым, Птичка уверенно рванула обратно в мегаполис — к «Байк-центру». Крис ехал следом тоже на чоппере с немыслимо фигурной и большой выхлопной трубой.

В «Присте» они сели на улице, заказали ужин, и, не дождавшись его, выпили по стаканчику крепкого бурбона.

— В «Железные волки» всё ещё не берут женщин? — поинтересовался Хорт, улыбнувшись в ладонь, закуривая.

— Нет, конечно, — пожала плечами Птичка. — А что — у вас принимают?

— Нет, я просто подумал, может быть, для тебя сделали исключение. Ты настоящая дочь своего отца.

— Нам и Миши хватает, он уже полноправный. Это мой средний брат.

— Да? Поздравляю. Чёрный доволен?

— Конечно, доволен, — Птичка едва заметно нахмурилась, заметив, как Вита положила голову на плечо Хорту, совсем не глядя в её сторону. Она что-то тихонько говорила ему по-немецки и спрашивала, и он поминутно отвлекался на девушку, ведя ещё один разговор параллельно.

Крис за весь вечер не сказал ни слова, молча сверля взглядом Птичку с серьёзной и непробиваемой миной.

Молодую женщину это раздражало.

Она целеустремлённо накачивалась золотистым напитком немыслимой крепости, и уже после второго стакана почти не ощущала ноги под столом. Хорт не отрывал от неё взгляда, но лишь по едва заметной складке возле губ было заметно, как его нервировала молодая девушка, сидящая рядом.

Когда принесли горячий ужин, Птичка сосредотачивалась, чтобы сесть прямо на широкой лавке и уверенно взять в руки нож — они заказали стейки.

Сегодня в «Байк-центре» было не слишком шумно, всё-таки многие московские «волки» уже были в Питере, но музыка всё одно гремела и создавала шум, через который, в общем-то, можно было общаться. На танцполе, который было видно сверху, танцевало человек двадцать гостей.

Общению же постоянно что-то мешало. Как только Хорт обращался к Птичке, Вита перебивала её, поглаживая мужчину по коленке острыми ноготками и говоря что-то своё. Тогда Птичка замолкала на полуслове, и больше не продолжала мысль. Крис крайне заинтересовался тем, что она — кастомайзер, и стал задавать много вопросов, причём по-русски, хоть и с акцентом.

— Ты давно работаешь в «W. E.»?

— Да, уже больше пяти лет, а если честно — всю жизнь. Меня отец привозил ещё девчонкой туда, и я ошивалась возле него, мне было интересно.

— Это семейное?

— Да.

— Вот видишь, Хорт, я же говорю — семья — это всё.

Тот помрачнел, но кивнул, соглашаясь. Взгляд его по-прежнему с трудом отрывался от Птички.

Она сегодня была одета в тесные джинсы, сидящие на бёдрах молодой женщины, как ещё одна кожа, и неизменную рубашку навыпуск, на этот раз тоненькую и без рукавов, в чёрную с голубыми полосками. Кожаная куртка небрежно сползла рукавами на пол со скамейки, в ней она ездила на мотоцикле. Чёрные, чуть вьющиеся волосы она ничем не заколола, и буйная грива оттеняла белое, едва загорелое лицо.

Хорт пожалел, что с ним навязались Вита и Крис, он до последнего не хотел брать их, а сейчас просто проклинал себя на всех ему известных языках.

Потому что Птичка ему была необходима сейчас, как глоток кислорода, и она это видела по глазам.

Загадочно улыбнувшись в стакан бурбона «Bacardi», она еле заметно мотнула головой и приспустила невинно ресницы, поднимаясь из-за стола.

Хорт выждал минут десять и тоже вышел. К ним как раз подсели два парня из «волков», познакомила и представила их Птичка, и пьяный Крис стал спорить с ними о том, когда лучше проводить «Байк-шоу» — летом или осенью, как октоберфест в Германии.

Птичка поймала Хорта за сценой и повела его в здание «Байк-центра», куда, как и девять лет назад, никого кроме членов клуба не пускали. Хорт здесь давненько не был — с тех пор, как добровольно ушёл из «Железных волков».

Для Птички это было настоящим возвращением в прошлое, вспомнился самый первый и смелый их вечер, который привёл к первой и страстной любви.

Она вела его за руку, как и тогда. Охранник знал её и без вопросов пропустил вовнутрь. Там было сумрачно и тихо. Птичка прислушалась, и подумала, что в здании нет никого. Да, в общем-то, ей было глубоко всё равно.

Потянув его на первом этаже в большую комнату для советов, они попали через огромные двери в зал с низкими кожаными диванами, столиками перед ними и небольшой сценой посередине. Всё в полумраке казалось призрачным и терялось в размерах помещения, барная стойка сверкала в лунном свете, подмигивающем через окно. Запахи кожи и пыли смешались в ноздрях.

Птичка прошла к сцене и вскочила на неё. В полной тишине она расстегнула рубашку и выкинула её в нереальную темноту. Следом полетел и лифчик.

Хорт стоял перед ней и жадным, живым взглядом выхватывал каждый сантиметр открывшегося желанного тела.

— Ты совсем не изменилась, — хрипло произнёс он. — А если и есть чуть-чуть, то только к лучшему.

Птичка улыбалась, ощущая, как бурбон плещется в голове. Но это было только удобное объяснение всему тому безумию, которое она затеяла.

Стянув с себя джинсы вместе с бельём, оставив на том же месте и ботинки, она на носочках подошла к нему и обняла за голову.

— Ты хочешь меня? — спросила Птичка.

Он ответил что-то невнятное, уже уделяя внимание её груди, лаская. Она закинула голову назад и обвила ногами его бёдра. Хорт, поддерживая её, сел с размаху на кожаный диван, и Птичка сразу же стала ёрзать на нём, тереться о грубые джинсы.