Птичка

Женился его старший сын Даниил и дочь Дина. Оба были в глубоком детстве усыновлены мужчиной, тогда как на самом деле его детьми не являлись. Но никто из детей, в том числе его родные Дима и Ярослав, об этом не упоминали, хотя знали.

Даниил встретил девушку, которая в данный момент была уже его женой, на одной из студенческих вечеринок, три года назад. С тех пор они не расставались. Женя стала на самом деле его второй половинкой. Весёлая пышечка с рыжими волосами всегда была жизнерадостна и восторженна. На взгляд Птички, чересчур, но так как её мнения никто не спрашивал, она и помалкивала.

Дина же выходила замуж сильно беременной, платье, стянутое под грудью золотым шнуром, говорило, что двадцатилетняя молодая женщина на восьмом месяце беременности. Рядом с мужем ей почему-то было совсем не весело, улыбалась она через силу, и на фоне пышущей радостью Жени, Дина выглядела бледной и испуганной, как будто осознала свою ошибку, но слишком поздно.

Две пары молодых сейчас танцевали первый танец жениха и невесты. Птичка, как заворожённая, смотрела им под ноги, наблюдая, как на сверкающем каменном полу отражаются белые платья и костюмы женихов, как мелькают туфельки невест и острые каблучки.

Птичка сегодня надела не джинсы, и поэтому чувствовала себя крайне неуютно. Мама уговорила её надеть платье, которое в шкафу висело лет пять, если не больше. Она его когда-то купила по глупости, да так ни разу и не надела. Тёмно-синее, оно как раз подходило под цвет её глаз. Спина — полностью открывала красивую впадинку посередине, спускавшуюся к бёдрам. Грудь наоборот — задрапирована наглухо, как будто говоря — «нет, нет, не сегодня», а спина — «завтра»… «может быть».

Это было не платье — целый диалог.

Если бы не татуировка. Красочная и внушительная, она сбивала с толку осмелевших мужчин, не знавших Птичку.

Но она об этом не думала абсолютно, ей было всё равно, что о ней подумают. Сейчас её заботило другое. Как продержаться в этом безумном и счастливом веселье ещё несколько часов. Уже стемнело, свадьба входила в самое горячее и разудалое время, а сердце Птички глодала тоска.

После поездки в Казань она поняла и до конца осознала, что как дурочка всё ещё влюблена в Хорта. Он же был далеко, в своей жизни и проблемах. Быть может, другие женщины просыпались рядом с ним, а она, глупенькая, как и девять лет назад, сохла по нему.

Птичка была уверена — это пройдёт. Несколько недель, и всё перемелется за буднями и выходными. Мотосезон начался, она каталась каждый день долго и далеко, выезжая по МКАДУ за пределы Москвы, и возвращалась поздней ночью. Так мысли будто уносило далеко от Хорта и своей безумной привязанности, под которой были только воспоминания и образ нового, сильного мужчины, который с нежностью и страстью попросил у неё прощения, действительно совершенно искренне.

Подняв взгляд, она наткнулась на чёрный — брата. Тот сидел напротив и без особого энтузиазма смотрел вокруг, поглядывая на время, поминутно доставая мобильник. Он явно ждал момента уйти. Единственный явившись на мотоцикле, он пренебрёг уговором остальных байкеров — не брать сегодня байк, и Птичка прилипла к нему во время катаний кортежа по городу, настолько ей не хотелось садиться в машину и оттуда из окна грустно смотреть на проплывающие улицы.

День был жаркий, ветреный, пыльный, и на мотоцикле в коротком платье она выглядела слишком вызывающе. Все родственники с противоположной стороны подумали, что Птичка — Мишина любовница. А потом, узнав, что они брат с сестрой, истерически хохотали.

Тим весь день мало говорил, и держался как-то независимо и обособленно. Даже сидя с ними за одним столом, он то и дело вертелся, оглядывался, вставал, куда-то выходил и возвращался. Чёрный раздражённо смотрел на это мельтешение, переводил хмурый взгляд с одного сына на другого и оставался недовольным, портив вид праздника.

Зоя пристально смотрела на Мишу, и в скором времени — это было очевидно — собиралась о многом спросить сына.

А всё было дело во вчерашней драке между Мишей и Тимом, из-за которой у среднего была рассечена бровь, так что наложили три скобы на скорой, а у младшего — синяки по всему телу, плюс некрасивый и большой на лбу.

Птичка единственная знала, в чём дело, и не волновалась. Она знала, что уже всё решено — Миша лихо и без лишних моральных метаний отбил девушку у Тимы. А вчера разозлился на какую-то фразу, брошенную младшим братом, и полез драться, выдав свои чувства и отношения с Таней. По его фанатичному блеску в глазах Птичка поняла, что он одержим девушкой, не просто она ему нравилась, и молодая женщина решила, что это хорошо — когда мужчина вот так собственнически воспринимает подругу, это выливается в любовь. А может, это уже она и есть.

Они вдвоём с Мишей вышли покурить, и Птичка остановила пристальный взгляд на брате.

— Что у тебя с ней? — коротко спросила она без лишних слов.

— Всё, — выдохнул он. — Я как ненормальный. Уезжаю с Мистиком на неделю в Питер на днях, а сам уже в депрессии.

— Ты плохо поступил, Миша. Как же Тим? Он же твой брат.

— Знаю, но… там не всё гладко было, поэтому Таня и стала на меня реагировать. Я думаю, что у них была просто дружба. А со мной — другое.

— С тобой похоть? — усмехнулась Птичка, с интересом глядя на меняющееся лицо брата.

— Ну… и это тоже. Но не только.

— Ты предохраняйся, Миша, девочке ещё в институте учиться, не наделай глупостей, — по-матерински заботливо и мягко сказала старшая сестра и усмехнулась. — А вот интересно, что бы ты сделал, если бы Танюшка забеременела от тебя?

Миша слегка побледнел: — Я не думаю, что это будет.

— Ну и всё-таки.

— Не знаю, — пожал плечом парень.

— А зря, она ведь очень серьёзна.

— Я знаю.

— Правда, с братом как быть? — спросила она.

— Я попытаюсь ему всё объяснить…

— Ой, вот только этого не надо, — закатила к ночному небу глаза Птичка, — он и так не дурачок — всё понял. Лучше оставь пока всё, как есть. Пусть пройдёт немного времени.

Вспоминая потом эти слова, Птичка горько думала — зачем она посоветовала это брату? Ведь сама она так и не дождалась того момента, когда пройдёт время. Для неё оно как-то стояло на месте, не колышась, замерев, и только рассекая воздух на скорости, Птичка чувствовала его еле медленное течение.

Казалось, меняется всё вокруг — кроме неё.

Растут и взрослеют братья, строят дома вокруг, приходят на работу другие кастомайзеры, уходят из жизни знакомые парни из мотоклуба, попав в аварию; мамины волосы начинают седеть, а глаза — тускнеть, подруги и знакомые рожают второго ребёнка, молодые деревья вдоль дорог превращаются в тенистые аллеи… Только в её жизни всё по-прежнему так, как решила судьба девять с половиной лет назад. Одна половина разбитой чашки — это она, другая — он, и их не склеить вместе. Хорт далеко, а Ферзь мёртв.

Чтобы почувствовать изменения в отношении к нему Тани, много времени не понадобилось. Она больше не останавливала на нём своего грустного и терпеливого взгляда, словно каждую минуту сожалея, что он теперь не рядом. Девушка снова прибилась к своим трём подружкам и вообще не обращала на него внимания.

И ещё. Она много смеялась. Это не был истерически-нервический смех отчаяния, а совершенно искренний, раскованный, знающей себе цену женщины.

Тим понял — Таня забыла о нём. И очень даже быстро, а это означало — ей помогли.

Чтобы вычислить — кто, понадобилось несколько дней. Сначала он не поверил в то, что его девушка, такая искренняя и любящая его, может связаться с Мишей, с его родным братом! И если бы не одно обстоятельство, Тим не догадывался бы и до сих пор.

Сейчас он стоял в тени деревьев возле школы, поджидая самую двуличную и откровенную особь женского пола, которую совсем недавно считал своей девушкой. Злость и негодование ещё не остыли в душе. Он весь день поедал её ненавидящим взглядом на занятиях, но ей было откровенно всё равно, а это раздражало ещё больше. Она вела себя так, как будто всегда и была такой, как сейчас — это просто он не замечал.