Обратный отсчет

Следующий удар полностью деморализованному мужчине девушка нанесла двумя соединенными вместе рёбрами ладоней, наотмашь, рубяще, сбоку в шею. Тот охнул и стал заваливаться набок.

Все произошло столь стремительно, что Влад не успел толком ничего предпринять. А оба человека у пульта присели от неожиданности и потом один из них, бородач, что стоял у штурвала, и, видимо, обладал чуть лучшей реакцией, начал поднимать руку, стремясь что-то извлечь из-за пазухи комбинезона.

Мария пронеслась мимо Влада неотвратимой фурией; она подпрыгнула, ухватилась руками за какую-то скобу, торчащую вверху, качнулась вперед корпусом, как гимнастка на турнике, и в конечной точке своей амплитуды захватила ногами шею стоящего у штурвала мужчины. Потом отпустила руки, одновременно продолжая доворот корпусом. Шея бородача была по-прежнему зажата крепким захватом, поэтому он со всего размаха, сделав нечто вроде полусальто, грохнулся на пол каюты, разбросав безвольно руки в стороны. Маша тоже упала, но, тут же вскочив, оседлала поверженного противника и завела его ногу на болевой прием.

Второй моряк, стоявший рядом, буквально открыл рот, наблюдая настолько впечатляющую картину, и через мгновенье вытянул что есть силы руки вверх, продолжая пятиться, пока не уткнулся в стенку с иллюминатором.

Влад понимал, что требуется немедленно что-то сделать или хотя бы сказать, но и у него тоже пропал дар речи.

— Не ожидал от тебя, — Строев смотрел на Влада с экрана принимающего устройства неодобрительно. — Ты же опытный инспектор уже, а не мальчишка вислоухий. Что за самодеятельность?

— Виноват, — это был тот самый редкий случай, когда Исаев получал нагоняй от своего непосредственного начальства. И из-за этого было ужасно стыдно.

— Пойми, Влад, у нас нет права на ошибку! Не заставляй меня объяснять тебе прописные истины. А если бы это действительно оказались террористы? Боевики? А у вас не было с собой даже оружия! Поразительное сумасбродство, — Максим заметил попытку подчиненного чем-то оправдаться, но не дал ему высказаться, поспешно добавив: — Я знаю, что Маша очень хорошо подготовлена к рукопашным схваткам. Но это к рукопашным! Против нейтрализатора и она бессильна!

— Виноват, — снова тихо повторил Влад, чувствуя себя нашкодившим щенком.

— Она хоть не покалечила этих горе-браконьеров?

Судно без опознавательных знаков, как позже выяснилось, вело незаконную морскую охоту в приграничной запретной зоне. А экипаж приводнившегося рядом геликоптера браконьеры приняли за самозванцев с непонятными целями и на всякий случай приготовились дать отпор. Отсюда и появилась треклятая ракетница.

— Н-нет, — запнулся Исаев. — У одного вылетели суставы на запястье, а у второго отбита верхняя часть позвоночника. Ушиб просто, не перелом.

— Прекрасно, — хмуро заметил Строев, на время замолкая.

— Медицинская помощь оказана в полном объёме. Сроки выздоровления минимальны, — чтобы хоть как-то оправдать Марию, заметил Влад.

— Что с ней происходит? — озабоченно спросил Строев, переходя на более мягкий тон.

— Я не знаю, — признался инспектор. Исаев не кривил душой, он и сам не понимал, что делать. Маша изменялась. Никогда раньше она не была такой агрессивной. То, чему совсем недавно он стал свидетелем, было похоже на выплеск звериной неконтролируемой ярости. Словно перед Машей находились её злейшие враги. Такой жесткости раньше за девушкой не водилось. Или они просто не замечали?

Да нет, ерунда. Дело тут не в жестокости. Дело в душевной неуспокоенности. Словно у девушки наступил период какой-то внутренней ломки. И нельзя было от этого отмахиваться. Надо было быть рядом и помогать. Максимально деликатно, но настойчиво.

«Не буду я её ругать и выговаривать, как первоклашке, — решил Влад. — Она сама всё понимает… И с Ариной, как вернёмся, поговорю. Для неё сейчас она самый близкий человек».

— Рациональное зерно в вашем мальчишеском поведении и задержании судна я вижу только одно, — продолжил Строев, — если неорганизованные частные браконьеры могут беспрепятственно охотиться в богатой рыбой, но запретной, пограничной зоне то что будет, если по этому каналу на нашу территорию будут переброшены диверсанты?

— Канал сразу же заблокировали, — поспешно сказал Влад.

— Это я понимаю. Но ведь дело не конкретно в этом месте. Дело в принципе. Если ты обнаружил дырку тут, то где гарантия, что другой нет где-то поблизости?

— Если рассматривать конкретно побережье Баренцова моря, то именно такие дыры, через которые беспрепятственно могли просачиваться суда небольшого водоизмещения, мы все прикрыли. Вчера до ночи с Макаровым латали систему обнаружения. В том конкретном случае не обошлось и без военной халатности на местах. Кроме этого очень хорошо себя зарекомендовала новый Борькин «Следопыт». Отражающее детектирование, помните, я докладывал? Как раз заодно провели первые тесты. Система полностью рабочая и дублирует многие функции СУПЕР.

— Старайся не распыляться, — посоветовал Строев. — Систему надо обкатывать срочно и внедрять не только на севере, но и по всей границе. Случаи незаконного нарушения участились. Пока вроде бы ничего серьезного, но я никак не могу забыть диверсантов, захвативших «Ковчеги». Они хозяйничали, словно у себя дома. Поэтому нам нужен еще и внутренний мониторинг. Мы должны предотвращать опасность от кого бы то она ни исходила.

— Работаем.

— Давайте, Влад, я и Багрицкий на вас надеемся. Маше привет, но учти, что если вы еще раз сподобитесь на такие фокусы…

— Никак нет, — по-военному отчеканил Влад.

— Все, до связи. Я жду результат, — и Строев отключился.

Влад некоторое время посидел неподвижно и в растрепанных чувствах отправился в номер Маши, посмотреть как она там.

Дверь была не заперта, но девушки в номере не было.

Влад рассеяно осмотрел убранство, сел за стол, повернул к себе коммуникатор. На нём был открыт рабочий редактор. Видимо, перед тем как уйти на свой утес, Маша что-то писала. Влад непроизвольно глянул текст. Ба, да это, видимо, одна из глав нового романа! Исаев прочитал первый абзац. Потом ещё один. И потом, не в силах оторваться, понимая, что поступает не очень этично, но, все же, дочитал всю главу до конца.

Борис дошел до ключевого вопроса и привычно ввел его с терминала:

«Может ли машина обмануть человека? Y/N»

Устройство ввода-вывода в его лабораторной модели коммуникатора имело только простенький графический интерфейс, впрочем, для оценки тестирования нейронных блоков этого было вполне достаточно.

На мгновенье Белоручкину показалось, что система задумалась чуть дольше, чем на миллисекунду, но это, скорее всего, было связано лишь с паузой, обусловленной задержкой в реагировании физических механизмов. А никак не с раздумьем самой системы.

На проекции загорелся символ «Y» и Борис, не удержавшись, разочарованно выдохнул.

Нет, он, разумеется, не надеялся уже на этом этапе увидеть что-то другое. Это было бы слишком просто. Как в сказке, где волшебство творится непосредственно из воздуха.

Для того, чтобы очередная сборка стала хотя бы предвестником действующего сигма-нейронного узла следовало сделать качественный скачок вперед. Пока же реализованные в блоке технологии нелинейного нейро-программирования только лишь усложняли конструкцию, делая её всё более громоздкой. Требовался переход от количества к качеству.

Боря вздохнул ещё раз.

В кабинет зашел Гена Марвин, его заместитель, и мельком бросил взгляд на монитор.

— Всё развлекаешься? — рассеяно поинтересовался он, роясь в переносных накопителях, что были рядком составлены на полке секретера. — Да где же этот том проклятый?

— Точно так. Развлекаюсь, — угрюмо подтвердил Белоручкин.

На самом деле он проводил модернизированный им самим тест Тьюринга. Загружал в блок-райдер очередной вариант сигма-сборки и задавал по интерфейсу ряд вопросов, в надежде определить зачатки искусственного мышления. Вопрос про обман был по счёту шестнадцатым. Обычно, после стандартного на него ответа, Борис очередную попытку заканчивал. Для него становилось очевидно, что и эта сборка не способна прикинуться человеком.