Обратный отсчет

Драган тоже нашёл цель. Осташевский заметил, как ещё один силуэт повалился вниз. Но там был кто-то ещё. Длинная очередь из импульсника ударила по скальному монолиту, рядом с их укрытием, оставляя на нём щербатые выбоины.

— Прикрой! — Показал знаком Данила Сербу и тот немедленно выхватил пистолет, выставил ствол наружу и принялся садить в сторону противника, расстреливая обойму. Осташевский стремительно рванул за угол, а потом взял ещё левее, открывая себе как можно больший угол обстрела. Враг залёг за каким-то ящиком и Осташевскому открылась часть его ноги от бедра.

Данила для уверенности всадил туда сразу две ампулы. Импульсник выпал из рук парализованного противника и глухо звякнул о металлический ящик. Осташевский убедился, что в тылу больше никого нет, и поднял большой палец, сигнализируя об этом Драгану.

Тем временем, бойцы Ника, сломив сопротивление, уже проникли в Лабораторию.

Еще раз убедившись, что со спины им ничего не угрожает, Данила с Сербом побежали дальше по галерее. Ближе к концу перехода стали попадаться, лежащие у стен, тела защитников. Но это была ещё не полная победа.

Когда напарники добрались до входа в куполообразное помещение, опоясанное по периметру узкими мостиками, звуки выстрелов доносились изнутри. Осташевский осторожно заглянул внутрь.

Да, это и была Лаборатория. Цилиндрическое, вырубленное в скале, помещение, увенчанное покатым куполом. Вдоль стен тянулись разноуровневые мостики, сваренные из стальных ферм, оканчивающиеся переходными площадками.

В своеобразных нишах, с двух сторон, друг напротив друга, виднелись затянутые стеклолитом модули, нечто вроде командных пунктов или управляющих рубок. Именно возле одной из них и шёл сейчас бой.

Стеклолит уже треснул и часть «окна» вывалилась наружу. Но изнутри рубки, укрывшись за оборудованием, кто-то упорно отстреливался, Данила заметил короткие вспышки. Бойцы группы захвата, залегли на ближайшей к рубке переходной площадке и вели ответный огонь. Другая «двойка» обходила очаг сопротивления с фланга.

Осташевский коротко глянул вниз.

Там царил локальный хаос и паника. Люди, — а это был, судя по одежде, в основном технический персонал: лаборанты, научные сотрудники — после начала перестрелки, увидев людей в военном камуфляже, разбегались, куда глаза глядят, пытаясь скрыться в примыкающих тоннелях или спрятаться за массивными шкафами. Но Данила отметил эту суету скорее автоматически. Его внимание приковал массивный саркофаг, установленный в центре Лаборатории на специальном возвышении. На «первом этаже» сооружения стояли четыре больших приплюснутых сферы с прозрачным верхом, внутри которых, как показалось Осташевскому, плескалась разноцветная жидкость — в каждой ёмкости своего цвета. А чуть выше, словно поднятый над уровнем сфер огромным пучком кабелей снизу, отсвечивал стеклокрышкой главный блок — соединённые между собой перемычкой две продолговатых капсулы: побольше и поменьше. В той, что побольше лежал человек. Данила смог рассмотреть только его бледное лицо, остальное тело скрывал непрозрачный балахон. Осташевского поразило количество проводов, присоединенных к каждой из сфер и капсул — их было просто огромное количество, и каждый вторым своим концом уходил к аппаратуре, расставленной вдоль стен. На прозрачных крышках капсул бежали непонятные строчки, повсюду мигали индикаторы и светились мониторы.

Застрекотали автоматические пистолеты: наемники, поняв, что их нейтрализаторы неэффективны против засевших в рубке, сменили тактику. С другой стороны в модуль швырнули светошумовую гранату, Данила успел заметить бросок и прикрыл рукой глаза, чтобы не получить «зайчика» — кратковременное ослепление. Но граната до рубки не долетела, грохнула перед входом и, судя по всему, не нанесла противнику никакого вреда.

Сейчас Осташевский понимал одно — провести «тихое» изъятие группе захвата не удалось. Наверняка, уже поднята общая тревога. Он беспокойно глянул в галерею, ожидая, что вот-вот там появятся новые охранники. Но, может, их в комплексе больше не осталось? Ну, кроме тех, что засели в рубке. Лаборатория ведь не военная часть. В подтверждении его догадок внутренний переход галереи был по-прежнему пуст.

Данила перевел взгляд обратно. Двое бойцов группы захвата сейчас спускались вниз, в лабораторный зал, где стоял саркофаг. Засевших в засаде продолжали блокировать с двух сторон, и они никак не могли препятствовать направившимся к капсулам наёмникам.

Один из бойцов, заметив движение и заглянув за стеллаж, за ворот вытащил оттуда, растрёпанного гражданского. Мужчина был уже в годах, его волосы отливали сединой. Наёмник бесцеремонно потащил слабо сопротивляющегося пожилого сотрудника к саркофагу. Второй боец шёл следом, страхуя от возможного нападения со стороны.

Какое-то время ничего особенного не происходило. Укрывшиеся в рубке продолжали отстреливаться, но подобраться к ним не получалось. Все подходы были видны как на ладони, а рисковать своими людьми Ник пока не хотел. Седой мужчина активно жестикулировал, показывая на саркофаг, наёмник, держащий его, отрицательно качал головой. Его напарник склонился над главной капсулой и шарил под ней рукой.

— Седьмой, — ожила рация голосом Ника. — Спускайся вниз. Помоги в транспортировке. Девятый остается блокировать галерею.

Данила с Драганом быстро переглянулись. Серб чуть склонил голову в сторону зала и кивнул.

Осташевский быстро переместился на примыкающий мостик и, нырнув в лючок, скатился по поручням вертикальной лестницы на нижний уровень. Потом, держа под прицелом засевших в рубке, спустился ещё ниже, в зал, где стоял саркофаг.

— Вы абсолютно не понимаете всей катастрофичности ситуации! — донесся до него голос того самого седого мужчины. — Его нельзя отключать от энергетической оболочки! Метаболизм сразу же прекратится!

— У нас есть свои специалисты, не волнуйтесь, — устало попытался урезонить его наёмник. — Вы лучше покажите, как корректно отсоединить капсулу…

Данила тем временем подошел к дискутирующим и встал рядом, не забывая поглядывать по сторонам.

— Специалисты! — сокрушенно воскликнул седой. — Мы работали над эффектом химического суббактериального взаимодействия в кожных покровах объекта несколько месяцев! В данный момент баро-капсулу отсоединить корректно уже невозможно!

— Значит, будем отсоединять некорректно, — отрезал боец. — Вы поймите одно, мы это сделаем с вами или без вас. Разница в том, что с вами это произойдет быстрее и с меньшими повреждениями оборудования, — и он чуть встряхнул мужчину.

Тот с надеждой глянул на Осташевского, словно ища у него поддержки, но Данила смотрел отстранённо и холодно.

Тогда седой вздохнул, обреченно махнул рукой, и полез под капсулу.

Ноша оказалась неожиданно тяжелой.

Они, даже втроем, с трудом подтащили капсулу к транспортному жёлобу, а потом подняли её на площадку к галерее; в последней фазе подъёма потребовалась помощь Драгана.

Укрывшиеся в засаде к этому времени затихли. То ли у них кончились патроны, то ли они ожидали подкрепления. Ник со своими бойцами, расположившимися на площадках, тоже не форсировал события, спокойно контролируя примыкающие галереи.

Последним подняли наверх установочный модуль, аппаратную тележку, на которую и прикрепили капсулу. После этого всё сооружение стало пригодным для горизонтальной транспортировки, благодаря специальному шасси. Драган с Данилой, взявшись по обе стороны за ручки, покатили капсулу по тоннелю, направляясь к выходу. Убедившись, что факт изъятия произошёл, Ник дал команду на отход. Две группы, продолжая держать на мушке рубку, отступили к переходу, юркнули в него, и резво двинулись вслед за остальными.

— Ты уверен, что мы правильно едем? — озабоченно поинтересовалась Маша.

— Так тут всего одна дорога, — пожал плечами Гена.

— Ну-да, — спохватилась Мария. — Глупость ляпнула.