Страница 45 из 54
Задумавшись на минуту, качает головой.
− Нет.
Беру со стола папку и открываю.
− Три года назад Кэрри, семи лет от роду, была взята под опеку Агентства по делам детей и семьи после того, как ее мать обвинили в хранении наркотиков. Кэрри поместили в приемную семью под надзором вашего агентства. Через шесть месяцев девочка скончалась от удара тупым предметом по голове. Вскрытие показало, что ребенок регулярно подвергался побоям. — Пронзаю его ледяным взглядом под стать голосу. — Припоминаете?
− Я не знаком с подробностями конкретно этого дела. Нет.
− Хммм. Ладно. — Беру другую папку со стола. — Что насчет Майкла Тиллингса четырнадцати лет? С этим делом вы знакомы?
Смид неловко ерзает на стуле.
− Да.
− Хорошо. Мистер Смид, расскажите, пожалуйста, суду, что случилось с Майклом Тиллингсом.
− Он умер.
Чувствует, что его все ближе и ближе подталкивают к краю обрыва. Пытается увиливать, упирается руками и ногами. Но я все равно столкну его.
− Умер? Слишком мягко сказано. Мальчик был убит, ведь так? Когда жил в групповом доме, за который отвечало ваше агентство. Его забили до смерти несколько других живших там подростков?
Неохотно дает ответ:
− Да, мы считаем, что они были связаны с уличными бандами.
− Банды не банды, а ребенок погиб. Пока находился под вашим присмотром.
Кивает с пустыми глазами:
− Верно.
Беру следующую папку.
− Матильда Вайсс, четыре года от роду.
Адвокат противной стороны подскакивает, как грызун в игре «Убей крота».
− Какое все это имеет отношение к компетентности Челси Мак-Куэйд как опекуна?
− Я как раз перехожу к сути, ваша честь.
− Переходите побыстрее, мистер Бекер, − рекомендует судья.
− Расскажите нам о деле Вайсс, мистер Смид. На документах стоит ваша подпись.
Вытирает ладони о брюки, шмыгает носом.
− Поступило анонимное сообщение о жестоком обращении с ребенком в семье Вайсс.
− Расследованием занимались вы лично? Нанесли визит, побеседовали?
− Да.
− Что выяснили?
Замолкает, будто вообще не хочет отвечать. Но выбора у него нет.
− Я пришел к выводу, что нет достаточно веских оснований для изъятия ребенка.
Пальцы покалывает от ищущей выхода энергии.
− Значит, вы закрыли дело?
− Да.
− А что произошло через два месяца?
− Сосед увидел, как Матильда роется в мусоре в поисках еды.
− Потому что родители морили ее голодом, − припечатываю я. Внутри все переворачивается.
− Да.
− Жестоко обращались с ней, хотя вы решили, что ничего подобного не происходит?
Впервые Смид смотрит мне в глаза. Не напряженно, виновато. Преследуемый призраками неспасенных детей и безликими именами.
− К чему вы клоните, мистер Бекер?
Подхожу ближе.
− Вы сказали, что ваша обязанность — брать на себя ответственность, решать, кто подходит на роль опекуна, а кто нет. Так что клоню я, Декстер, к тому, что иногда вы и ваше агентство решаете чертовски неправильно.
Позволяю словам повиснуть в воздухе.
Возвращаясь к столу, добавляю:
− Не так ли?
− Нет, не так.
− Да что вы? — Поднимаю с пола коробку и ставлю на стол. — У меня тут целая коробка дел с трагическим исходом. Можем заниматься ими весь день напролет.
Начинает заикаться:
− Все… все дела разные. И только из-за того… что кое — что было упущено в одном случае, не означает, что в другом будет допущена ошибка. — Делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Вы говорите об этих детях, мистер Бекер, называете имена и возраст, потому что для вас это всего лишь имена. А для меня… это живые дети.
Глубоко ошибается, мать его! Для меня это не просто имена, это лица. Лица Райли, Рори, Розалин, и я видел их на каждой странице этих проклятых отчетов.
− Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы не подвести больше ни одного доверенного нам ребенка. — Смид стучит пальцем по трибуне. — Именно по этой причине дети Мак-Куэйд должны остаться под нашим надзором. Тревожные признаки…
Хлопаю ладонью по столу.
− Тревожные признаки… Рад, что вы о них упомянули. Давайте это обсудим. — Быстро и уверенно хожу перед ним взад и вперед. — В отчете агентства говорится, что принять решение о лишении Челси Мак — Куйэд опекунских прав вас заставила цепочка событий?
− Все верно.
− Одно из них — задержание Райли Мак — Куйэд на вечеринке, где присутствовал алкоголь.
− Да. — И начинает читать лекцию: — Подростковое пьянство — признак отсутствия родительского присмотра.
Удивленно поднимаю брови.
− А вы вообще в курсе, что пятьдесят один процент подростков начинает экспериментировать с алкоголем до достижения ими пятнадцати лет?
− Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эти данные. Не владею точной статистикой.
Делаю шаг вперед. Ближе к нему.
− Но если насчет пятидесяти одного процента правда, то инцидент с вечеринкой не представляет собой ничего такого, верно?
− Но это не делает допустимым…
− Нет, Декстер, не делает. Лишь говорит, что это нормально для любого подростка.
С шелестом переворачиваю страницу и тыкаю пальцем в середину.
− Ваш следующий довод? Перелом руки Рори?
− Верно. Серьезные травмы и переломы всегда повод для беспокойства.
− Даже несмотря на то, что только в прошлом году более семи миллионов человек в США получили переломы? — просвещаю его. — Что среднестатистический взрослый человек ломает кости минимум два раза в жизни? Рори здоровый, подвижный девятилетний мальчик, поэтому, если верить статистике, удивительнее было бы, если бы он не сломал руку.
Смид вздыхает. Трет глаза. Потому что я нервирую его. Изматываю.
Прекрасно.
− Что еще привлекло ваше внимание в параде тревожных признаков?
− Арест Рори Мак — Куйэда, а также физическое насилие другого несовершеннолетнего по отношению к однокласснику в школе.
− Другого несовершеннолетнего зовут Рэймонд. И опять же, школьные ссоры свойственны всем мальчикам его возраста.
− Конечно, − Смид поправляет очки. — Но если сложить все эти происшествия вместе…
− Вы в курсе, что дети потеряли обоих родителей? Трагически? Неожиданно?
− Да, но…
− Вам не пришло в голову, что они таким образом реагируют на горе? Пытаются справиться с эмоциональной травмой?
− Однако…
Подхожу еще ближе. В голосе ярость. Потому что он не захотел тратить время, не стал утруждаться и навещать Мак-Куэйдов. А все потому, что считал, будто знает лучше других.
− Задумались ли вы хоть на секунду, что тревожных признаков так много, потому что и детей тоже много? Эти совершенно нормальные дети каждый день сталкиваются с какими — то событиями, и каждый справляется с ними по — своему, просто все одновременно!
− Нет. Вы не знает…
− Скажу вам, что я точно знаю, Декстер, — выплевываю слова. — Знаю, что вы разлучили этих малышей с единственной семьей, которая у них осталась. Вы оторвали их от единственного дома, который они знали! Дома, где они нужны, где их любят и, самое важное, где они в полной безопасности!
− Они не были в безопасности! — кричит директор агентства, тыча пальцем в Челси. — Она не способна…
− Вы понятия не имеет о смысле этого слова, даже если оно подойдет к вам и даст пинка под…
Судья стучит молотком, призывая к порядку.
Делаю глубокий вдох и заманиваю Смида в ловушку.
Просяще подняв руку, обращаюсь к судье:
− Еще один — два вопроса, ваша честь.
Она выглядит недовольной.
− Продолжайте.
Ровным голосом интересуюсь:
− Если бы Роберт и Рэйчел Мак — Куйэд остались живы, и тревожные признаки были бы те же самые, лишили бы вы их родительских прав?
Вот он, главный вопрос. Важнее озвученной мной статистики и приведенных контраргументов.
− Я имею дело с фактами, мистер Бекер. С истиной. И не собираюсь развлекать вас всякими гипотезами, − ядовито усмехается Смид.
Пока не вмешивается судья: