Облачка

– Какая я уже взрослая, вернее мы взрослые. Нам уже по двенадцать лет, – Марта почистила апельсин и уже гудела соковыжималкой.

– Лично по мне не скажешь, – Марсея надула пухлые щёчки и стала похожа на младенца.

Марсея была достаточно серьезным облачком и, если шутила, то с серьёзным лицом, вернее, что там у облачка?.. Клуб пара?.. С серьёзным клубом пара! Она любила эксперименты и повсюду носилась с лупой, термометром и пинцетом – рассмотреть, измерить, оторвать. Как маленькие детки бывают почемучками, так и Марсея – ещё не выросла из Почемучества. Её можно было бы запросто принять за сумасшедшую, если бы не разумная Марта рядом. Марта понимала, что хотела сказать Марсея, и объясняла другим.

Марта и сама любит быть такой немного загадочной, растрепать волосы и одеть балахон. Этим они с Марсеей похожи. В свою очередь Марсея «не заморачивается» с одеждой: меняет цвет своего пара под цвет балахона Марты. Можно было бы принять Марсею за маленькую сестрёнку Марты, только вот сестрёнки не летают и пинцет с лупой с собой не таскают.

Имя Марсея сложилось само собой. Все считали, что она с Марса, да и сама она шутила:

– Я с Марса!

Вот скажите быстро несколько раз: «С Марса я!», – и получится МАРСЕЯ.

– Марсея, у тебя чёрное пятнышко на ножке! – хитро улыбнулась Марта.

– Где? – и Марсея начала искать пятнышко через лупу. – Нет ничего!

– Конечно, нет! – подтвердила Марта. – Я же только проснулась. А как во сне можно совершить что-то плохое? – Марта изобразила удивление.

Марсея была белым облачком. Марта, как и все девчонки, отличалась хорошим поведением, хотя и могла иногда похулиганить или ещё чего хуже – списать. Но жила по правилу: нашалила – исправила.

– Надо бы испечь торт! – оглянула Марта кухню. – Твои пятнадцать пальцев будут как раз кстати, – обратилась она к Марсее и улыбнулась, – будешь тесто замешивать вместо миксера!

Родители Марты уже ушли на работ. За окном было ещё лето, но каникулы медленно подходили к концу.

Марта была самостоятельна и легко могла приготовить всё сама – и торт, и молочный коктейль, и пиццу.

В холодильнике был обнаружен урожай малины, и Марта приступила к приготовлению.

К полудню малиновый торт был готов, и Марта доедала остатки крема. Её слегка кудрявые тёмные локоны постоянно лезли в миску с кремом.

Марта была весёлой девчонкой двенадцати лет, слегка ленивая и совсем слегка неряшливая. Чуть-чуть. Хотя её тёмные кудри без вмешательства расчёски были ещё красивее. Тоненькая, стройная, даже скорее худоватая, с большими голубыми глазами и пухлыми губками. Ей в пору бы гордиться своей фигурой, а не прятаться в вещах на два-три размера больше.

Оставив родителям по кусочку торта, Марта упаковала приготовления и направилась к друзьям. Торт она не доверила нести Марсее и понесла сама. С родителями она отпразднует в выходные, а сейчас надо спешить – друзья живут за два квартала, на дворе лето, а торт со сливочным маслом.

Марта скинула поочередно домашние тапочки так, что они прокрутились в воздухе, сделав сальто, и стали правильно.

– Протапку бы понравилось! – усмехнулась Марта.

– Ой, только не рассказывай ему это! А то он будет целый день пересказывать эту историю, – взмолилась Марсея, и они обе вылетели из квартиры.

Глава 4. Протапок

Есть случай про один тапок. Засунуло одно облачко как то сразу две ноги в тапок и застряло. Так и прыгало на месте, как одноногое, пока тапок не порвался. Оно любило рассказывать эту историю про тапок и еще тысячу историй про тапки. С тех пор и зовут его Протапок.

Протапок был облачком, таким круглым, как пирожок, упитанным: толстенькие ручки и толстенькие ножки, а на ножках – домашние тапочки, жёлтые с пушком. И вечно с ними, с тапочками, что-то приключается. Много разных историй. А Протапок – как кого встретит – всегда рассказывает эти истории.

Федя уже привык к этому, это было его облачко и он с детства наблюдал, как оно играет со своим тапками: с двумя истоптанными тапками на пухлых ножках.

– Протапок, быстрей надевай свои тапки, пора на день рождение Марты и Марсеи, – предупредил Федя.

Сам Федя был пухлым мальчишкой, весь в веснушках, с белыми короткими волосами и зелёными глазами. Скромный и неконфликтный, но если беда – всегда выручит. Благодаря Фединому хорошему поведению, Протапок был белый, а еще пухлый и почти пушистый, так и хочется потискать!

Федя был безотказный, от него не услышишь слова «Нет!» на просьбу.

– Помоешь посуду, – попросит мама.

– Да, – отвечал Федя.

– Дашь списать, – попросит Марта.

– Да, – отвечал Федя.

И ещё много разных «Да!».

Вот и сейчас Федя вспомнил, что мама просила полить цветы. Он быстро схватил графин с водой и побежал по комнатам их поливать. Да так старался быстро сделать, но по неуклюжести своей, задел любимый мамин цветок.

– Ого! – Протапок только успел удивиться, а горшок уже летел вниз на пол. И вдребезги…

– Да, плохо дело, – выдохнул Протапок. И на его животе на месте пупка появилось серое пятнышко.

– Ничего, сейчас исправим, – не унывал Федя.

Он с собой хотел взять сок в картонной упаковке. Быстро его открыл и выпил, а из пакета смастерил горшок – просто отрезал верх пакета. И посадил в него мамин цветок.

– Вот так лучше, – успокоился Протапок, и пятнышко на его животе слегка посветлело.

Что ещё надо сделать? Ах, да – извиниться перед мамой, ведь это же её любимый цветок. Но это уже придётся сделать вечером, а сейчас пора спешить на день рождение Марты и Марсеи. И на обратной дороге купить цветочный горшок.

Глава 5. День рождение и хорошие дразнилки

Марта еле успевала донести торт, он таял. Залетев во двор и увидев Витю, Зойку и Федю, она скомандовала:

– За мной! – и все помчались следом.

Рядом был парк, в него они и направились. Деревянная беседка-домик была как раз кстати. Посередине стоял стол.

Марта сразу поставила торт, разрезала его на кусочки пластиковым ножом и скомандовала:

– Сначала поесть, а поздравления потом!

Все накинулись на торт. Он был до того вкусный, что никто не возражал.

Облачка летали в сторонке, у них нет ни языков, ни животов, чтоб оценить торт. Марсея изучала сквозь лупу ползущую гусеницы, Протапок примерял свои тапки лягушке, Карамеля пускала солнечных зайчиков зеркальцем, Шарфыч мирно подрёмывал, распластавшись на ветке, как ленивец.

Отведав чая из термоса, который захватила Марта, все развалились на скамейке.

– С Днём рождения, Марта! И Марсея! – Витя, Федя и Зойка поздравили ее невпопад.

– Никогда не взрослеть! Не меняться! Быть весёлой! Чтоб мальчишки любили! Чтоб Марсея была белой! – твердили они наперебой так, что было непонятно, кто что сказал.

– А теперь конкурс, – широко улыбнулась Марта, откинулась на спинку скамейки и развела руки в стороны.

– Только не грубый, – сказал Федя, – а то у меня Протапок и так с пятном.

– Давайте придумывать ДРАЗНИЛКИ! – выпалила Марта и подпрыгнула на последнем слове.

– Дразнилки?.. – почесал голову Федя. – Это как-то не по мне. Да и потемнеют наши летуны, – так он ласково называл облачка.

Зато Витя подхватил идею Марты:

– Дразнилки, дразнилочки… Это я люблю! Это я сейчас насочиняю.

– Да, дразнилочки, – продолжала свою идею Марта. – Только они должны быть такие сладенькие, как тортик, необидные, шуточные, чтобы вы сами над собой смеялись и нисколечко не обижались. Дразнилочки, которые не плохие, а как бы хорошие.

– Давайте! – согласилась Зойка и закрыла глаза, откинувшись на спинку скамейки. – Давайте, обзывайте меня! – и покрутила в воздухе руками, как призывая к действию. И тут же добавила в сторону Карамели:

– Карамеля! Это понарошку. Не смей темнеть! – погрозила пальцем Зойка.

– Зойка, ты… ДЛИННОНОГИЙ СТРАУС, – выпалил Витька, произнеся последние писклявым голосом.