Страница 41 из 71
Во даёт! И не противно ему?
Похоже, нет… В зрачках шальное безумие, скулы напряглись, дыхание глубокое, отрывистое. Гормончики заплясали…
Хрен с тобой, белобрысенький. Мальчика на ночь возжелалось? Получишь.
— Пойдём, воздухом подышим. Жарко. Хочу проветриться.
Взяв его за руку, я направился вдоль стен, к выходу из клуба. Миновал лестницу, лысого охранника, пробрался сквозь толпящихся у входа. Вечерний сумрак разгоняли фонари, давая вполне приличную видимость.
Где мои товарищи?
Чертыхнувшись, я догадался, что им меня в этой толпе не разглядеть. Надо подать знак, пусть поближе подойдут.
Дереба дышал в затылок.
— Воздух какой свежий… — нужно время и способ дать себя заметить. — Сказка!
Высвободив руку, я скользнул на обочину проезжей части, повернулся к мнящему себя мастером пикапа белобрысому, и, видя его осоловелый взгляд, свистнул, натягивая блаженную улыбку.
— Не спать! Ночь только начинается!
На меня оборачивались. Похоже, такое проявление эмоций здесь не в чести. Деревенщина я, с западного побережья. Простите.
Свист пошёл на пользу. Объект вскинулся, задрал подбородок, хохотнул:
— Не сплю, Виталис. Не сплю.
За толпой возникла нескладная фигура Сквоча. Убедившись, что со мной всё в порядке, он сощурился и вальяжно пошёл мимо. За ним, поодаль, недоумевал Ежи.
Дождавшись, пока бесфамильный поравняется со мной, я извлёк приобретённый ранее косяк, снял защитную пробку с колбочки.
— Бро, огонь есть?
— Не, — мой вечно гыгыкающий сослуживец отыгрывал роль на все сто. Ленив, расслаблен, равнодушен.
— Жаль. Мы тут с корешем пыхнуть хотели. Ну ладно! Удачи тебе! — и обратился к Деребе. — Давай разобьём и поедем. К тебе…
Надеюсь, посыл истолкован верно.
Откуда-то сбоку возникла зажигалка, а знакомый бас хмыря в жилетке с юбкой протрубил:
— Взрывай.
Сленг, в принципе, понятен. Только у меня дома предпочитали термин «ломать».
Да какая разница?
Воспользовавшись предложением, прикурил, но затягиваться не стал, протянул самокрутку Фарэю.
— Ты первый.
Он отказался.
— На бухло — шмаль? Виталис, от этого мозги расплавятся! По кускам себя собирать будешь.
Сука… пьяный, пьяный, а соображает.
— Ой, ты ещё мне лекцию прочитай о вреде наркотиков, — нарочито сварливо отмахнулся я. — Тоже мне, выискался любитель здорового образа жизни. Не хочешь — не надо. Сам справлюсь.
Закончив тираду, напустил на лицо вселенскую обиду и скорбь. В сторону будущего любовника демонстративно не смотрел, давая понять, что более чем реальный шанс отыметь «бисёнэна» у него срывается напрочь.
Робкое, извиняющееся поглаживание по плечу.
Дёрнулся, припоминая, как это делали девушки, столкнувшись с излишней прытью с мужской стороны. Сжал губы в гузку, бейсболку надвинул на брови, насупился. Косяк с травкой зажал между пальцев.
— Давай, чего уж… — Фарэй забрал наркотик, со знанием дела затянулся.
Задержал дыхание, прикрыл глаза, протянул самокрутку обратно.
Моя очередь.
Набрав самую малость едкого дыма в рот, зажмурился, мечтая не закашляться. Выждав приличествующую паузу, задрал голову вверх и выпустил сквозь зубы терпкую, туманную струйку.
Передал травку герою-любовнику. Тот взял, затянулся по новой, да так, что самокрутка убавилась на треть.
— Прикольная штука! — откладывая новую порцию смешанного бородачом яда, которую требовалось употребить для поддержания компании, я попробовал заболтать белобрысого. Его вот-вот накроет. Приход будет мощнейший. — У нас ничего похожего не водится. Тонко пробирает. Вкусно. Будто на волнах качаешься, под звёздами. Небо чистое…
— А-а… — осмелился согласиться Фарэй, но больше одной буквы не осилил. Заплетык языкался.
Началось.
Осоловев, он уже плохо понимал, что творится вокруг и безропотно принял вонючую отраву. Так и докурил, окончательно теряя ориентацию в пространстве.
Рубануло любителя мальчиков мощно, точно из пушки. Пришлось в срочном порядке подхватывать стремительно обмякающее, норовящее рухнуть тело.
Я сам держался из последних сил. Вдыхай, не вдыхай, а свою дозу дури схлопотал, никуда не делся.
— Тачка твоя где?
— Ам…
— Точнее.
Вдоль тротуара припарковано множество машин самых разных марок и дороговизны. Какая из них Деребы?
— Вон та, тёмно-синяя. У второго столба отсюда, — на выручку пришёл бородач, продавший наркотик. — Фар снова в говно?
— Сам видишь.
— Помочь дотащить?
— Справлюсь.
От помощи я отказывался с сожалением. Белобрысый оказался увесистым юношей. Но, чем скорее закончу трепаться, тем быстрее обо мне забудут. Не навсегда — до первого вопроса копов, однако и то в радость.
Тащить безвольную тушу — та ещё мука. Идти она толком не может, зато постоянно норовит соскользнуть, цепляется носками туфель за любую неровность тротуара, а центр тяжести перемещается со скоростью пули.
Но дотащил, не уронил, хотя футболку — хоть отжимай от пота.
Оказавшись у родного автомобиля, вялое предплечье Деребы пришло в движение, на долю секунды прижавшись к боковому стеклу. Пискнула сигнализация.
У него и транспорт к ID-импланту привязан?
Периферийное зрение выцепило Ежи и Сквоча. Поблизости трутся, по сторонам поглядывают.
Подвёл (или поднёс — сам запутался) богатого сыночку к водительской двери. Открыл, принялся впихивать перепивши-укуренного в салон, следя, чтобы он не треснулся головой о стойку. Получилось относительно легко — у отключившегося водителя сработала мышечная память, заставляя ноги самопроизвольно втянуться внутрь, а руки шарить в поисках руля.
На мгновение он пришёл в себя и с детской непосредственностью поинтересовался:
— Ты кто?
— Друг.
— А… ну пока… приятно было… — пробубнил Дереба, пытаясь дотянуться до дверной ручки.
Стоп! Ты ещё завести попробуй и без нас уехать!
Не придумав ничего лучше, я навалился на сидящего Фарэя и пролез на соседнее сиденье, прижимая его руки к корпусу. Устроившись, перегнулся, захлопнул дверь.
Парни просчитали правильно. Пока я разбирался, где тут стеклоподъёмник или ручка для открывания, они уже влетели на заднее сиденье.
— Поехали! — лопоухий выглядел возбуждённым. — Вит! Приложи его ласту к вон той панельке, справа от руля.
Долго искать не понадобилось. Овальная сенсорная панель оказалась единственным устройством, находящимся в активном режиме и подсвеченной тусклым голубоватым светом.
Произведя нехитрую манипуляцию с конечностью белобрысого, мы все с приязнью отметили включившиеся приборы управления. Послышался лёгкий шум готового к работе электропривода.
Осталось сдвинуть эту колымагу с места.
— Включи автопилот! — потребовал я, хлопая проваливающегося в наркотический сон Фарэя по лицу.
— пилот… амой…
Получив нужное распоряжение, умный автомобиль вежливо проигнорировал косноязычие владельца, ограничившись распознаванием речи, самостоятельно выбрался на проезжую часть и покатил по улице, держась строго дорожной разметки.
— Кучеряво вы погуляли… — вынес вердикт бесфамильный. — Он же убитый полностью.
Словосочетание меня почему-то развеселило. До колик в животе. Убитый полностью… А не полностью убитый — это как? Наполовину труп? Или наполовину без тела? Тогда без тела сверху или снизу? Или коматозник?
Добралась травка, исподтишка шарахнула, стоило только подумать о том, что скоро можно будет расслабиться.
— И ты тоже, в хлам…
Отсмеявшись, я скороговоркой выпалил, стремясь сообщить важное до того, как дурман отмочит что-нибудь новое в моём рассудке.
— Его родители в отъезде. Дома никого. До понедельника. Меня рубит. Разбудите, когда приедем.
… Рядом храпел Дереба.
Глава 9
— Вит! Ви-ит! — моё имя сопровождалось основательной встряской. — Самад! Вставай! Приехали.
— Куда? — плохо соображая спросонок, глупо спросил я, расклеивая тяжёлые веки.