Холод южного ветра

— Я понял.

Глава 4

Рассветы на этой планете всегда внезапны и никогда не перестают удивлять. Сколько раз, мотая часы в предутренней скуке на посту, пытался поймать тот самый момент, когда светило, традиционно именуемое в обиходе Солнцем, выползет из-за горизонта.

Ни разу не получилось. Оно не выплывало, плавно, робко выбрасывая первые лучи и озаряя начало нового дня, как на моей далёкой родине. Оно выскакивало, будто хотело заорать «Сюрприз!!!». Вот его нет, и вот есть. Привет, люди! Радуйтесь свету!

Так случилось и сегодня.

Почти кромешная тьма как по щелчку сменилась неуверенной видимостью, за относительно короткий срок превратившись в нормальное утро.

— Фонари, — Бо Мид отдавал распоряжения, не отвлекаясь от управления. — Беречь аккумуляторы. Каждому осмотреть себя с ног до головы. Обезболивающее экономить. У кого осталось — передать Броку и Чжоу для тяжёлых. За помощью — к ним же.

Живой груз электроплатформы зашевелился. Сослуживцы усердно исполняли приказ, осторожно тыкая пальцами вокруг ран, ругаясь, охая, поминая святых и украдкой поглядывая на соседей. Оценивали, кому досталось больше.

Я ничем подобным не занимался. Да и для чего? И так знаю — пронесло, цел и невредим, разве что голова болит да в ушах звон имеется. Но на товарищей искоса взглянул.

Не солдаты. Пленные враги из старых кинолент. Пыльные, грязные, понурые, перемазанные своей и чужой кровью. Забери у них оружие — и хоть сейчас на съёмочную площадку загоняй, с руками оторвут.

— Господин сержант! Разрешите обратиться!

Тонковатый писк нашего умника ни с чем не спутать. Вон он, сзади, на краю разместился, рядом с Чжоу.

— Слушаю.

— Вам необходима перевязка. И шина на руку.

— Я не помню, чтобы принимал доклад о состоянии личного состава и оказанной помощи, — сухо бросил Бо, однако устраивать разнос не стал. — Потом мной займёмся.

Понятливо заткнувшись, Ежи переключился на нас:

— Кому что нужно? Ко мне идти не надо. Сам доберусь.

Раздалось несколько слабых возгласов:

— Мне. И мне. И у меня локоть глянь…

Перелезая через лежащих товарищей, Брок направился к ближайшему нуждающемуся, крепко цепляясь за ограждение платформы, чтобы не упасть.

Народ понемногу отпускало. Винтовки устраивались между колен, взгляды теряли остроту и становились рассеянными. Наверняка под касками от уколов пьяная карусель. По слухам — в аптечках слабенькие препараты отсутствовали. Сплошь ударные дозы, рассчитанные на экстренную починку попорченных солдат.

Отдельные индивидуумы пытались смежить веки и отключиться.

Не обошло это веяние и меня. В глазах появилась резь, тянуло зажмуриться и подремать.

— Отставить спать!!!

Сержантский рёв подействовал благотворно. Все задёргали головами, изображая полную бдительность.

— Отставить, — уже тише повторил Бо Мид. — Немного осталось.

— Куда мы едем? — донеслось из центра платформы.

Вопрос не праздный. Вокруг ни дороги, ни строений, ни прочих рукотворных следов. Только трава да холмики.

— В больницу. К докторам. Пока не добрались — быть наготове. Я допускаю, что противник мог захватить ближайшие населённые пункты.

— Но… нас видно с воздуха!

— Иди пешком, пользуйся преимуществами растительного покрова почвы, создавай укрытия. Требуемые навыки у тебя имеются. Или заройся на два метра под землю. Там не найдут. Или найдут, но не сразу… Рядовой! Хватит сходить с ума! А вот… а если… Имеешь что сказать по делу — говори. Разрешаю.

Сказать оказалось нечего. Никому. Наша потрёпанная орава в данный момент крайне нуждалась в квалифицированных медиках, лекарствах, покое.

Это осознавали все.

— Осмотр закончен! — разрядил угрюмую тишину Ежи, возникая у водительского сиденья. — Тяжёлым введена дополнительная порция успокоительного. Лежат смирно. Остальные без изменений.

— Одобряю. Лучше пусть так, иначе они шуметь на всю округу станут. Дотянут до специалистов — первым делом об использованных препаратах им доложишь. Подробно. Не забудь. Интоксикации парням ещё не хватало.

— Есть!

Ход электроплатформы замедлился, а потом и вовсе наше транспортное средство остановилось, свернув в укромную ложбинку перед пологим, но относительно высоким холмом. Брок принялся хлопотать над виском Бо Мида, а тот, не желая тратить время попусту, колдовал со своим планшетом, регулярно прикладывая большой палец здоровой руки к встроенному сканеру и стуча пальцами по экрану так, как это делают программисты, набивая код. Когда он работал с устройством, мне удалось рассмотреть часть дисплея. Показалось, что вижу топографическую карту с кодовыми пометками.

Мы ждали…

— Слушаем сюда! — сержант оторвался от девайса, посветлел лицом и небрежно отмахнулся от Ежи, пытавшегося убрать потёки медицинского клея с начальственной скулы. — В связи с нахождением в зоне возможных боевых действий я, как полномочное лицо Федерации, официально перевожу умные чипы в ваших безмозглых тыквах в режим тактической скрытности для пехотных подразделений. Имеются у меня такие полномочия… на крайний случай. Хорошая новость — вас не опознает ни один автоматический сканер на стационарных устройствах, установленных в общественных местах. Чип с этого мгновения находится в состоянии постоянного сканирования и покажет данные с идентификатора личности аборигена или иного гражданина, угодившего в его поле действия или пятнадцать минут назад, или в более ранний период. Радиус снятия информации — до полутора метров. Ретрансляторов сигналов чипов, которые действовали на маяке, здесь нет. Учитывайте… И сразу предупреждаю! Отпечатки пальцев, сканирование сетчатки глаза, да хоть обычное попадание вашей морды в объектив камеры наблюдения — маскировке кранты.

… Угу. Видел я такие сканеры. На всех городских улицах имелись, подвешенные довольно высоко. И фиксировали, кто где шляется. Ещё малолетки очень любили их ломать. В знак бунтарства против существующего строя. За это в тюрьму никого не сажали, однако штрафы, выписываемые родителям, своими нулями изумляли даже тех, у кого деньжата водились…

— Данная опция является автоматической. У всех вас при поступлении на службу изъяли личные импланты, отвечающие за документы, финансовые расчёты и прочие сведения, положенные иметь при себе любому человеку и гражданину. Так что теперь вы никто. Служебная информация уничтожена, сведения о личностях стёрты. Вместо них закодированы порядковые номера военнослужащих Федерации. Потому для вашей полноценной идентификации отныне требуется, самое малое, бригадный техник.

… Слушая сержанта, я припоминал неприятную возню с запястьем правой руки в первый же день по прибытии в учебку. Скучный мужик в белом халате, почти не вникая в процесс, извлёк из-под кожи крохотную бусину, совмещавшую в себе паспорт, страховой полис, карту ДНК, кошелёк и прочие удостоверения.

Мазнул ранку обеззараживателем, криво пришлёпнул пластырь и, не глядя, выбросил мою старую личность в мусорную корзину, взамен отправив на чипизацию…

— Делается это для затруднения опознания противником наших солдат. Работает отменно. Устройство зацикливается на внутренних алгоритмах и действует автономно. Вскрыть чип нельзя, выгорает напрочь… — сообщая подробности, Бо Мид, похоже, основывался на личном опыте. Слишком уверенно он отмечал эту особенность. — Перехожу к новости номер два (надо же, пилюлю подсластить пытается! Умышленно «плохой» не произносит). На этом возможности чипов заканчиваются. В них базовая прошивка и по содержанию они больше всего похожи на пустую кастрюлю после обеда роты рекрутов. Чистую и вылизанную. Никаких данных, шифров, ключей, файлов и прочего вспомогательного обеспечения. Оно вам и нахер не нужно было… В общем, если попадете в плен — можете смело признаваться во всём. Или врать напропалую. Проверить, кто вы и что вы — невозможно.

Про плен никому не понравилось. Сидящие на платформе заёрзали, пряча растерянность за показным равнодушием.