Холод южного ветра

— Понятно. Подробности потом посмотрю.

Пресекая техническую часть, секретарь перешёл к выводам:

— Изменение карт, запреты, протоколы безопасности, график движения воздушных судов, охрана узла — за всё отвечает…

— Оборонка! Грёбаная оппозиция! — взорвался президент. — Министр по их квоте! Падла!!! И не боится ничего! В открытую обостряет!

Эмоциональный взрыв патрона привёл секретаря в недоумение.

— Я чего-то не знаю?

— Да! Разведка у них на уровне… Сегодня у меня запланированы секретные переговоры с атташе Федерации. Официально они, разумеется, ни в чём не участвуют, однако и в стороне не остаются. Контролируют каждый чих… Я собирался выпросить кое-какую технику, наладить тайные поставки жизненно необходимых материалов. Кредиты получить, в конце концов — казна пуста! Мы же без этих чванливых ублюдков беспомощны! Процессоры, блоки управления — всё через них!.. Гео-22 — каменный век во вселенной. Сырьевой запас для нуворишей! — глава государства метался по кабинету, точно дикий зверь в тесной клетке. — Что мне прикажешь ему говорить?! Мы просрали ваших солдат? Или рассказать о махинациях военных и расписаться в собственной политической импотенции, неспособности удержать власть?! Сам знаешь, без войны нам на третий срок не остаться, а уйди мы мирно — сожрут. Многим поперёк глотки стоим. Многим…

Получивший новую информацию Ивар задумался, подыскивая оптимальное решение.

— Это многое объясняет…

— Ещё бы! Примитивная игра… — пискляво прогнусил президент, непохоже передразнивая подчинённого. — Великолепная игра! Блистательная! Умницы!.. Явно старая заготовка, за сутки столько информации не собрать, а уж тем более не реализовать. От своего человека в каждой дырке до математического знания процедур федералов! Уничтожь маяк с оборудованием — и на орбите тотчас повиснет крейсер, набегут дипломаты. Повреждение галактической сети навигации — серьёзнейший инцидент. А безродная солдатня с пустыми казармами… да кому она сдалась! Пыль. Вопрос решаемый — всякое случается. Главное, под каким соусом преподнести. Пообещаем отстроить, улучшить, приложить все силы, наплетём о происках недоброжелателей… Однако аргумент для переговоров более чем увесистый. Почти убойный. Отношения с атташе у нас так себе, он говнюк редкостный, и тут такой козырь выпадает! Можно ноги об меня вытирать. Моргну при нём лишний раз — поверь, плакало наше положение. Струёй в унитаз! Дефолт замаячит. Санкциями задавят… Эта скотина давно мечтает руки в нашу полудохлую экономику засунуть. Даже не намекает на это — прямым текстом говорит. Очень ему хочется своих клевретов в нужных местах поставить. Жадный — не передать. Я пока отбрыкиваюсь… Не договоримся полюбовно, не замнём — половина парламента от радости в пляс пустится. В миротворцы рванут! Обвинят в потакании смертям наших граждан. Импичмент потребуют. Нет, нужно душить провокацию на корню!

Секретарь поддакнул:

— Согласен. Без внешних инвестиций экономика не выдержит. И такой шанс вцепиться в горло никто не упустит.

Склонный к трезвой оценке обстоятельств глава кивнул, остановился и продолжил:

— Не забывай про Розению. Они тоже на заднице не сидят и своего атташе во все места облизывают. Дела у них не лучше наших… Выжившие есть?

— Неизвестно. Туда вылетела группа из вашей личной гвардии, но время…

— Хорошо. Сколько им добираться?

— Не менее полутора часов с развёртыванием на месте.

— Долго… Нам придётся экстренно провести следствие, чтобы к 8.00 я позвонил в представительство Федерации и дал полный расклад. Значит, запоминай, Ивар… — маленькая пауза помогла ему собраться. — Поступим так. Экстренно снаряди эскадрилью сопровождения моего лайнера и срочно отправь к маяку. На расходы не обращай внимания, потом посчитаемся… Задача — как можно быстрее доставить комиссию с грамотными следователями и экспертами. Образцы, мазки, что там у них положено — пусть собирают, не скупясь. Но так, чтобы всё указывало на врага. Подбросят какие-нибудь осколки или фрагменты ударных частей соседского производства. Найдёте, где взять. Что не вписывается в общую картину — «не заметят» и тихо приберут. Особое внимание — останкам. Отнестись с воинскими почестями. Все действия — на камеру. Выживших накормить, обогреть, окружить теплом и заботой. Будем держать удар с достоинством…

— Розению обвиним? — секретарь уловил идею с полуслова и уже обдумывал реализацию. — Белыми нитками шито. Могут не поверить.

— Мне без разницы, поверят или нет. Важно переговоры провести хоть на каком-то уровне, а не обгадившимся школяром стоять. Молчать нельзя. Понимаешь?

— Покер-фейс?

— Он самый. Пятки на затылок атташе мне, конечно, вкрутит, но на обострение до окончания следствия вряд ли пойдёт. Тем более, если выжившие найдутся. Не в правилах Федерации рубить сгоряча, — президент говорил всё увереннее, выстраивая в голове нужные комбинации для будущих словесных баталий. — На оппозицию валить — идиотизм. Доказательств нет. И не будет. Пусть пока порадуются, а вместе посмеёмся потом…

— Я понял.

— Тогда иди. И вызови мне силовиков. Из наших… Станем думать, как сдачи давать. По любым новостям держи меня в курсе.

Далеко помощник не ушёл. Буквально в дверях пискнул его личный коммуникатор, и он вопросительно посмотрел на президента. Тот махнул рукой, разрешая ответить.

— Так… да… Вы уверены? Это точная информация? Что он там вообще делал?.. Перепроверьте!

Едва отключив связь, секретарь повернулся и немного растерянно, что случалось с ним крайне редко, произнёс, глядя в никуда:

— Лидер оппозиции погиб. Только что. На маяке.

— В смысле?

— Он со своими приближёнными зачем-то прибыл на территорию обстрелянного объекта Федерации. Всё взорвалось. Погибли, помимо него, две бригады телевизионщиков, охрана, несколько доверенных лиц. Наш человек сообщает, что все они находились как раз неподалёку, в рабочей поездке.

От хохота президента затряслись стены.

— Ай ловкач! Ай хитрюга! Сам устроил, сам попытался первым прибыть для освещения ситуации. И не подрассчитал! Упустил из виду систему самоуничтожения! Хотя, — смех резко оборвался, — он о ней и не знал. Информация не особо секретная, однако мало кому известная. Федерация об этом честно предупреждала при строительстве. Я тогда ещё в сенаторах бегал, участвовал в комиссии по модернизации маяка. Согласовывали и этот момент. Планы с документацией у федералов остались. От нас лишь формальные подписи требовались… Как думаешь, с орбиты подорвали или кто-то уцелевший, из охраны?

В ответ секретарь лишь пожал плечами. Сказал о том, что знал:

— Мой человек говорит, что вместо построек сплошной кратер. Он во втором вертолёте находится, наблюдает визуально. Взрыв произошёл при заходе главного борта на посадку. Это плохо… Во всём обвинят нас.

— Кто бы сомневался! И поэтому… — замолчав посреди фразы, президент расправил плечи, выпятил нижнюю челюсть, полуприкрыл глаза. Изучивший его вдоль и поперёк секретарь мог спорить на что угодно — сейчас на свет появится дерзкий, на грани адекватности план по спасению положения. — Первое! Всё валим по-прежнему на Розению! План не менять! Дальше! Подготовь моё экстренное выступление и приличный текст. Коварный враг… под покровом ночи… невосполнимая утрата… несгибаемый сын народа… в таком духе. Обращение к нации запишем прямо с утра… И никого из минобороны не трогай. Сошки очень пригодятся для следствия. Спутник же… пусть себе барахлит до окончания операции. Снимки у него плохие. Линзы подпортились.

— А вы давно пробиваете в парламенте увеличение расходов на орбитальные коммуникации, на космическую отрасль в целом. Вот к чему неуместная скупость приводит. Проморгали нападение! — подхватил Ивар, с удовольствием отмечая одобрительную улыбку шефа. Уточнил. — Что делать с выжившими в свете новых данных, ну и если таковые имеются?

— Никто не выжил, дружище… Никто… — президент значительно посмотрел на помощника. Тот кивнул, давая знать, что посыл понят правильно. — Печально, конечно, но по-другому никак. Там же солдатики. Скажут, что прикажут. А атташе далеко не идиот. Ему выжившие тоже не особо понадобятся. Одно дело, когда великий государственный муж погиб при вражеском обстреле, и другое, когда в этом замешаны военнослужащие Федерации. Скандал можно раздуть… пальчики оближешь. Вот и аргумент для переговоров. Мы спасаем политическую обстановку, яростно виним врага, а он идёт нам навстречу. Ох, как представлю его рожу, смех разбирает, — первый человек страны несолидно хихикнул. — Да! Это будет финт ушами, не меньше! Пусть теперь попробует сыграть против меня, снюхаться с оппозицией — есть, что напомнить. Мы отвлеклись… Пошли с экспертами преданный нам спецназ. Следом — полк моей охраны. Никаких сторонних частей от министерства обороны! Не хватало новых сюрпризов… Прочешите район мелким гребнем, переверните всю округу. Подозрительных задерживать негласно, в переговоры не вступать. Атташе сегодня сваливает на орбиту, так что, если и есть выжившие из охранников маяка, всё равно, связываться им станет особо не с кем. Но, на всякий случай, подними анкеты гарнизона и внеси в полицейскую базу. Имена сам выдумай. На планете наверняка тайный резидент Федерации останется агентурную сеть контролировать. Натолкнётся ещё на знакомые данные… Не хватало в мелочи проколоться. Пусть побудут в розыске за кражи, грабежи, только мелкие. Не лепи врагов государства. Всплывут — за холку и тюрьму Службы Безопасности. Там под запись допросить, как на самом деле всё произошло, с упором на умышленное устроение взрыва. Пригодится на будущее. Ни один договор не вечен, пусть у нас козырь появится в виде добротного уголовного дела по умышленному убийству сам знаешь кого. Переиграть всегда успеем. По вновь открывшимся обстоятельствам. Но официально…