Страница 10 из 71
— Вит! — голос Ежи доносился словно сквозь бракованные наушники для стрельбы. — Вит!!!
— Что?
— Пойдём наружу. Здесь опасно, — неуверенно попросил лежащий рядом сослуживец. Скорее всего, ему и самому не хотелось покидать помещение, спасшее нас от неведомого катаклизма. — Если вход завалило — можем тут застрять.
— Почему?
— Вытяжка работает, а вот за нагнетатели я ничего не знаю. А если их повредило? Мы задохнёмся… Так хоть завал попробуем разобрать.
Ну вот зачем сказал? Знайка долбаный… Ведь так хорошо лежали. В покое, безопасности…
Однако он прав. Я не техник и починить все эти вентиляторы не сумею. Пойду. До выхода. Посмотрю, что там, на улице. Или выберусь, или в завал упрусь. Как пойдёт.
— Дон! — беспокойный Ежи немного отвернулся и принялся звать тихо покоящегося под стенкой Чжоу. — Подъём!
Наш третий «аналитик» на зов никак не отреагировал. То ли живой, то ли не очень…
Окончательно пришедший в себя будущий стажёр дипкорпуса поднялся и, хрустя пылью под ботинками, подошёл к уткнувшемуся мордой в пол Дону. Потрогал его шею пальцем. Боязливо, будто дохлую зверюшку, сбитую на дороге.
Чихнул.
Чжоу дёрнулся.
Посчитав это доброй приметой, Брок с усилием перевернул тело гонца-неудачника на спину, ободряюще похлопал того по предплечью.
— Мы живы. Ты слышишь? Мы живы!!!
Я вторил ему, припадочно вопя:
— Живы!!! Мать его, живы!!!
Эйфория исчезла так же внезапно, как и накатила. Психика ни к чёрту…
Опираясь ладонями о стену, Дон медленно, с кряхтением, принялся вставать. Лопоухий заботливо поддерживал.
— Больно, — пожаловался он, зажав плечо. — Ударился.
— Ничего, сержант починит, — тоном заправской няньки принялся успокаивать Ежи собрата по несчастью. — Идти сможешь?
— Угу…
От наблюдений за хлопотами Брока мне стало стыдно. Умничающий выскочка оказался единственным из нас, кто от страха не потерял разум. Мне каску надел, Чжоу помогает… А я его считал занудой и болтуном, не способным ни на что, кроме демагогии.
Заражённый чужим примером, тоже встал, тестируя во время подъёма организм. Руки-ноги работают нормально, спина не болит. В башке, правда, набат похлеще сержантского, но и он проходит. Лёгкая контузия, не иначе.
Пошатываясь, потопал к лестнице наверх. Тут пыли оказалось в разы больше, чем в столовой. Мощности вытяжки не хватало на создание достойной тяги, потому серый туман продолжал клубиться в дверном проёме и застилать видимость.
— Пошли, штоль, — нарочито грубо произнёс я, вглядываясь в ближайшие ступеньки. Страх прятал. Повторный тарарам можно и не пережить. Лимит везения всегда имеет свойство заканчиваться в самый неподходящий момент.
Не оборачиваясь, перехватил винтовку поудобнее, наизготовку и, вслушиваясь в окружающий мир, двинул наверх, к небу. За мной скрипели подошвы товарищей.
После первого пролёта освещение пропало. Взрывная волна разбила плафоны со слаботочным, светоизлучающим гелем, по старинке называемым лампочками. К пыли добавился мусор на полу, осколки чего-то невидимого и ломкого. Пришлось включать подствольный фонарик.
Узкий, мощный луч эпизодически выхватывал то куски бетонных блоков, то вырванное с мясом напольное покрытие, то ошмётки чего-то совсем уж фантастического, неопознаваемого.
Тянуло сквозняком и гарью. Треск, внизу еле слышимый, значительно усилился.
Новый пролёт. Мусора в избытке, но пройти можно. Чуть-чуть осталось…
В распахнутом дверном проёме выхода забрезжили звёзды.
— Ну, что там? — с лёгким, нервическим заиканием донеслось из-за спины.
— Скоро узнаем… — примериваясь к тому, как лучше выбраться из здания — перекатиться или попросту выскочить, ответил я и добавил, чувствуя себя дураком от смущения. — Ежи, спасибо за каску.
Глава 3
Привычной, насквозь изученной территории маяка я не узнал. Всегда освещённые строения точно растворились в ночи, трансформировавшись из чистеньких, ухоженных обиталищ для людей и имущества в истерзанных падальщиками мертвецов.
Плац перепахан. Чудом уцелевший дежурный прожектор, точно запутавшийся в сером киселе каменной взвеси светляк, выхватывал рваные куски бетона и немного центр управления. Тому досталось крепко. Видимая часть стены иссечена, окна демонстрируют торчащие из рам осколки стекла, угол точно кто-то погрыз.
Что справа и слева — не разобрать. Темно…
Непонятный там, под уровнем земли треск превратился в нарастающий скрежет.
— Вит, дай выйти! — прошипел Дон, словно боялся, что его могут услышать. — Тут дышать нечем.
Не дожидаясь ответа, он протиснулся мимо меня в дверной проём с неизвестно куда исчезнувшей дверью и, закашлявшись, вывалился наружу.
Лопоухий не отставал. Выскочил, грамотно переместился в черноту, припал на одно колено, поводя винтовкой из стороны в сторону. Припомнив, чему учил сержант, я зеркально повторил маневр.
Вслушался, всмотрелся.
Что пытался увидеть — и сам не знаю. Ночи тут вырвиглазные. Естественные спутники у планеты отсутствуют, тьма почти кромешная. Ещё и свет прожектора не давал зрению нормально освоиться, неизменно притягивая внимание к своему рассеянному лучу.
Слух тоже откровенно подводил. Вдалеке вроде как кто-то скулил, но это не точно. Скрежет мешал понять, что и где вообще происходит. Ну и Чжоу со своим перханьем создавал вполне неудобный фон.
Вроде не стреляют.
— В груди печёт, — пожаловался Дон, вытирая влажный рот. — Хватанул дерьмища, когда рвануло.
— Рот закрой, — не терпящим возражений тоном бросил Ежи. — Про себя страдай.
Вот тут я целиком и полностью согласен с умником. Не хватало ещё чужое нытьё слушать. Момент не тот. Пресекая возможное препирательство, напомнил о ранее принятом решении:
— Надо Бо Мида найти.
— Где?
Самому интересно… Сказать-то умное сказал, а с чего начинать? В какой угол мчаться под надёжное командирское крылышко? Мы же не знаем, куда он пошёл. Как упоминал болтливый Сквоч — мечется без передышки, посты проверяет.
— Фонарик выруби, — дотошный Брок дал вполне ценный совет. — Демаскирует.
Послушно щёлкнул выключателем, подбирая словечки погадостнее, чтобы достойно огрызнуться. Тоже мне, полководец выискался, указаниями сыпет. Сам знаю, просто запамятовал…
Приступ раздражения прошёл так же резко, как и накатил. Причиной тому стал вновь закашлявшийся, шумно отплёвывающийся Чжоу. Аж на порог осел, так выворачивало. И чего ему в столовой не кашлялось? Все условия. Никто не услышит, кроме нас, никто не помешает.
— Да заткнись ты! — озлился я, разом позабыв о командных потугах лопоухого. — Ежи! Расходимся, ищем выживших. Сбор у ворот.
— Принято, — отозвался тот, на полусогнутых окончательно растворяясь во мгле. — Если что — свисти.
— А я? — просипело с порога.
— Отстань. Очухаешься — рви когти… куда хочешь, только недалеко. Позовём — чеши на звук.
Разойтись мы не успели. Скрежет, на который я почти перестал обращать внимание, превратился в чудовищную по громкости какофонию пренеприятнейших звуков, словно великанский гитарист елозил ногтем по самой толстой струне исполинского инструмента и аккомпанировал себе, царапая камнем по пластику.
Левее меня шарахнуло, затрещало, душераздирающе заскрипело. Нечто чёрное и длинное рухнуло с небес на землю, заставив вздрогнуть бетон под ногами. Брызнуло мелким, твёрдым крошевом. Тягуче провизжало сминаемое железо.
Шпиль навигационной системы рухнул. Тот самый, ради которого мы все здесь торчим. Высоченная ерундовина, метров под пятьдесят. Я его опознал по вскользь замеченным балкам и белеющим кругляшам каких-то там усилителей, в избытке покрывавшим иглообразную конструкцию.
— Прямо на оружейные казематы, — растерянно пробормотал Дон, распахнув рот в изумлении.
Вся глубина случившегося трындеца предстала во всём величии. Там же патроны, оружие, гранатомётные комплексы. А у меня — только стандартный боезапас. Мало, до обидного мало… Бери нас голыми руками.