Извращенный дьявол (ЛП)

— Билл был моим отцом!

— И ему было все равно, что ты существуешь.

С криком ярости он сильнее прижал лезвие к шее Найлы, сделав надрез примерно на дюйм в поперечнике.

— Я убью ее!

— Нет, ты этого не сделаешь, — спокойно ответил я. Впервые мой взгляд встретился с взглядом Найлы, и я кивнул, заверяя ее, что у меня все под контролем. Она казалась измученной, но не испуганной. Ее доверие ко мне было абсолютным. Я снова повернулся к похитителю.

— Почему?

Он фыркнул.

— Ты думаешь, мой отец отослал меня, потому что ему было все равно? — Злая улыбка изогнула его губы. — Нет. Меня послали начать обучение.

Обучение?

— Для чего?

— Солоник.

Это имя пробудило во мне Берсерка, и я двигался так быстро, что человек, приставивший лезвие к горлу Найлы, подпрыгнул, выронив нож, который со звоном упал на землю. Моя рука взметнулась, и я впечатал его в ближайшую стену, позволив проявиться облику Жнеца.

Позволь настоящему монстру разобраться с этим.

Похититель что-то бормотал, хватаясь за мою руку, пока я держал его подвешенным достаточно высоко, чтобы его ноги не касались земли.

— Кто ты такой?

— Смерть, — прорычал я.

— Черт, — выругался он, пытаясь взбрыкнуть ногами. Страх в его глазах смягчил ярость монстра, но лишь на самую малость.

— Объясни.

— Мой отец знал Прогорклого. Они с Солоником разработали план по уничтожению королевских бастардов.

— Зачем?

— У клуба слишком много контроля. Слишком много глав. Русские хотели устранить любое противодействие их железной дороге.

Блядь. Грим был прав. Все это время наши враги строили против нас козни.

— Почему сейчас?

— Мне надоело ждать! — Закричал он, извиваясь всем телом. — Тебе не следует позволять жить!

Безумный смешок сорвался с моих губ.

— И ты подумал, что сможешь похитить мою женщину? Заманить меня в это заброшенное здание и свершить свою месть?

— Да, — вскипел он.

— Ты дурак.

— Солоник так не думал, — возразил он.

— Я забрал его душу. Как ты думаешь, ты будешь жить после того, что натворил?

— Резников выследит тебя. Он уничтожит каждую главу Королевских бастардов, начиная с Тонопы. — Безумный смех сотрясал его грудь.

Я встряхнул его, ударив спиной о стену во второй раз.

— Зачем ты привел сюда медсестру?

— Он идет за ней. Резников хочет заполучить ее лично.

Я не мог сдержать рев ярости, который рвался изнутри. Мои руки обхватили его горло, Берсерк, поглощен тем, чтобы заставить этого человека страдать. Меня не волновало ни его имя, ни его прошлое, ни причины, по которым он решил сотрудничать с русскими. Он представлял угрозу и должен быть устранен.

Я сжимал… и сжимал, прижимаясь сильнее, усиливая хватку, наслаждаясь голубым цветом, который лишал его губы тепла, и все же я сжимал, радуясь, когда его глаза начали выпучиваться. Пот стекал по моему лбу, пока я наблюдал, как он извивается, отчаянно пытаясь набрать кислород в свои быстро истощающиеся легкие.

Пощады не будет.

Сила Жнеца была больше, чем у сотни человек, и когда он был зол, как сейчас, она увеличивалась еще больше. Глаза моей жертвы опухли, а затем со страшным хлопком распахнулись, из них потекли стекловидная жидкость и кровь. Удовлетворенное урчание зародилось где-то внизу моего живота, а затем поднялось выше, вырвавшись из пищевода первобытным, гортанным ревом.

Его тело соскользнуло на пол, и я потянулся за своей косой, не обращая внимания на его крики боли и ужаса. Они накормили зверя, и я рассмеялся, пронзая его темную, испорченную душу. Ленты из тонких лоскутков повисли в воздухе, когда я отступил назад, позволяя трещине в земле открыться. Воздух наполнился жаром, бушевало адское пламя, приветствуя следующую душу, пожатую избранником Люцифера.

Так же быстро, как земля раскололась, она сомкнулась, скрыв вход во владения Люцифера.

Коса исчезла, и я обернулся, оказавшись лицом к лицу с единственным человеком, которого люблю больше всех остальных. Ее одежда была порванная и грязная, в пятнах от моторного масла, крови и бог знает каких еще жидкостей.

Моему Жнецу это не понравилось. Только не наша Найла. Она была моей королевой, и никакие лохмотья не смогли бы скрыть ее красоту.

Не говоря ни слова, я шагнул вперед, потянулся к изодранным лоскутам материи и яростно разорвал их в клочья на куски, которые я оторвал от ее идеальной, кремовой кожи. Ее обнаженное тело дрожало, а я упивался ее наготой, внезапно умирая от жажды.

Вожделение и ярость боролись в моем мозгу. Я никогда не терял самообладания, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Жнец постоянно находился в клетке, всегда рядом. Он был непредсказуем, необуздан. Его жажда резни доминировала в моем мозгу, пока Берсерк не взял верх.

С тех пор как она исчезла, я выпустил зверя из клетки. Он жаждал награды после спасения Найлы. Моя голова опустилась, я медленно скользнул взглядом по каждому дюйму ее тела, изучая зрелые изгибы плоти, которые отпечатались в моем мозгу. Она вытатуировала свой запах, свою любовь на моем почерневшем сердце. Мне нужно было больше, всегда больше.

Мой язык щелкнул в воздухе, пробуя сладкую, соблазнительную влагу ее киски, когда ее возбуждение затуманило мой мозг. Я знал ее сперму, совершенство ее влагалища и ее внутренние стенки, которые сжимали мой член, когда я трахал ее. Мне нужно было почувствовать, как она сжимается вокруг моего члена, когда я скольжу в нее, вбиваясь в ее тугие ножны, пока она порхает вокруг меня.

Мне пришло в голову, что она откликнулась на мою порочную сторону. Жнец завел ее. Возможно, Берсерк поступил бы так же. Злая усмешка растянула мой рот, когда я заметил кандалы на ее запястьях и лодыжках. Опустившись вниз, я расстегнул две нижние металлические манжеты, но оставил верхние. Ничего не говоря, я оторвал две полоски ткани от своей футболки и обернул их вокруг ее запястий, проталкивая материал под металл, чтобы ее кожа не натиралась еще больше.

Прикованная к стене подвала, она наблюдала за мной, тяжело дыша, когда ее сиськи подпрыгивали вверх-вниз, каждое движение ее диафрагмы доставляло сладкую агонию, и у меня потекли слюнки. Мне хотелось подразнить эти соски, втянуть их внутрь языком и прикусить, посасывая сморщенную плоть.

Но пока нет.

Нет, сначала я собираюсь трахнуть ее.

Что-то внутри моего мозга щелкнуло, как запертая на засов дверь, которая сдерживала бурю, внезапно открылась и впустила внутрь гром, молнию и бурлящую воду. Мое тело содрогнулось, член болезненно затвердел, а взгляд заострился. Мне было все равно, что я высвободил.

Чувство удовлетворенности, освобождения было глубоким.

О, эта свобода!

Я наклонился, подмигнув Найле, прежде чем схватить ее за лодыжки и поднять с силой Жнеца, закинув ее ноги себе на плечи. Мои ноздри раздулись, полностью сосредоточившись на мягком, скользком центре в нескольких дюймах от моего лица.

Она ахнула, ее руки слегка вытянулись, когда они повисли на цепях, прикрепленных к стене. Ее щедрую, пухлую попку удерживали на месте мои руки, и я наклонился ближе, это будут единственные слова, которые она услышит от меня в обозримом будущем.

— Я собираюсь полакомиться твоей киской.

А затем мой язык погрузился в нее, игнорируя ее стоны, когда я начал трахать ее своим ртом, используя свой язык, чтобы полностью погрузиться в нее, как мой член намеревался сделать в ближайшее время. Она извивалась в моих объятиях, используя свои бедра, чтобы трахать мое лицо. Когда ее оргазм пропитал мои губы, язык и подбородок, я медленно опустил ее тело.

Мои руки потянулись к брюкам, расстегивая молнию, прежде чем я высвободил свой член. Я не стал предупреждать, только снова приподнял ее, когда мои бедра подались вперед, и я врезался в ее киску. Она жадно всасывала меня, обхватывая мой член, пока я двигал им взад и вперед, входя и выходя из ее тела в безжалостном, брутальном ритме. Мое тело напряглось, а затем я извергся, заполняя ее киску, продолжая толкаться, пока у меня ничего не осталось.