Страница 15 из 15
Ep. 06. Дом колдуна (VI)
Знак, запрещавший проезд, остался позади, и мы вторглись в каменный проулок, непривычно пустынный, словно заброшенный. Буквально в паре поворотов отсюда бурлил большой город, сновали машины и пешеходы, а здесь царила глухая тишина. Только и слышно, как наша машина пробиралась вперед по брусчатке. Дома слева и справа казались неживыми, как декорации — окна плотно закрыты, двери заперты на замки. И ни одного мелькания — ни снаружи, ни внутри.
— Вот тебе и кабаре… — пробормотал Глеб, оглядываясь по сторонам.
Ну а что ты хотел? Дом колдуна — это тебе не пряничная избушка и не парк аттракционов, куда по выходным возят детей. Хотя, конечно, и не такая мертвая зона.
— А вот и он, — я подъехал к железным пикам ворот. — Дом, милый дом…
Три пустых особняка до и три после — а он в самом центре как причина этой пустоты. Двухэтажный, старинный, из черного камня, казавшийся готично-мрачным даже в самый светлый день. Темная башня сурово протыкала небо, делая дом выше всех соседей. Входную дверь украшала ручка в форме оскалившейся собачьей пасти, готовой цапнуть гостя за ладонь. Радушием хозяин этого места никогда не отличался.
Однако сейчас дом смотрелся намного мрачнее, чем обычно. Рядом с окнами гостиной, которые выглядели вполне буднично, виднелись окна хозяйского кабинета, будто завешанные темными шторами. Но если приглядеться — вместо штор на самом деле была густая чернота, вязкая настолько, что за ней не просматривалось ничего — лишь тяжелый туман, наглядно демонстрируя, что значит “Осквернено. Опасная зона”.
Я взялся за железную собачью пасть, и входная дверь со скрипом распахнулась. В глаза тут же ударил сочный серебряный блеск. Стены узкого коридорчика, как гирляндами, были обвешаны крестами и оберегами Синода, которые смотрелись здесь нелепо, словно непрошеные гости. Раздвинув парочку, я положил руку на свободный участок. Холод камня мигом пробежался по коже. Пара мгновений — и по ту сторону стены что-то стукнуло в ответ, будто сердце ударило под моей ладонью — и тут же замолкло. Зато побрякушки Синода задребезжали. Как же их здесь много — они мешают
— Да уж, — пробормотал Глеб, осматриваясь, — идея с кабаре точно отпадает. И с борделем тоже… Тут не трахаться хочется, а молиться…
Ну надо же — наконец-то в мире появились места, где тебе не хочется трахаться. Неужели взрослеешь?
Наконец мы вошли в просторную гостиную, стены которой тоже оказались изуродованными. Куда ни взгляни, повсюду болтались причудливые фигурки защитных оберегов и серебряные кресты — превращая стены в безвкусные стенды с какой-нибудь барахолки. Смотрю, Синод прямо-таки не поскупился. Зато теперь стало понятно почему: со всех сторон свисали крупные черные капли, словно зашел не в дом, а в пещеру со сталактитами. Стены будто сочились скверной, то ли плакали ею, то ли гноились. Еще более густая чернота окутывала дверь в кабинет хозяина, чьи окна мы уже видели с улицы.
В гостиной нас ждали двое. Однако ни один живой взгляд не ловил внимания так же быстро, как нарисованный взгляд холодных черных глаз. Темные волосы без седины, искривленные в подобии улыбки губы, острые высокие скулы, придававшие лицу хищное выражение. Над камином, потухшим сейчас — но я помню времена, когда он еще горел, — висел большой портрет хозяина дома, Григория Марковича Павловского собственной персоной, чьи черные глаза смотрели с навечно застывшим презрением. Последний раз я видел его лишь мельком около года назад, когда он приезжал с коротким визитом к брату, не удосужившись поздороваться больше ни с кем. Хотя с кем ему еще было здороваться? Больше он там никому не нужен.
Под портретом стояла черная ваза — единственное украшение каминной полки, которого раньше тут точно не было. Урна с горстью праха — все, что осталось от великого и ужасного колдуна.
— Приехали, — торопливо шагнул к нам ждавший внутри приказчик и протянул руку для приветствия.
Савелий был всего на пару лет младше почившего хозяина дома — слегка за сорок, максимум сорок пять. Сколько я себя помню, он всегда служил здесь приказчиком, вел дела. Хороший, ответственный, хозяйственный мужик. Каждый месяц он приезжал в Родное поле и привозил скверну для нас с Глебом — так что знал я его неплохо.
А вот мадам рядом с ним видел впервые. Аккуратный пучок из светлых волос, без единой выбившейся пряди, никакого макияжа, никакой улыбки, никакой попытки понравиться или произвести впечатление. В белоснежной блузе с голубым галстуком, белоснежной юбке ниже колена и белоснежном кителе с большим голубым крестом на левом плече — отличительным знаком Святейшего Синода. Но самым примечательным был взгляд, колючий и режущий, как канцелярский нож. Хотя вряд ли она вообще ходила дальше канцелярии.
— Мои соболезнования, — сказал Савелий.
Мы с Глебом молча кивнули.
— Что он с собой сделал? — нарушая повисшую тишину, спросил я.
— Повесился, — коротко ответил приказчик.
— Записку какую-нибудь оставил?
— Нет, — он мотнул головой, — мессир ни с кем не попрощался, — и снова вздохнул. — Мои соболезнования…
На пару секунд гостиную опять окутала тишина, которую затем нарушил выразительный женский кашель, требующий внимания.
— Позвольте, я вас представлю, — Савелий торопливо указал на незнакомку в форме. — Загорецкая Дарья Алексеевна, — следом коротко представил нас и пояснил: — Она наблюдатель от Святейшего Синода.
Хм. Иными словами, некоторое время чиновница будет жить здесь.
— И надолго, Дарья? — полюбопытствовал я.
— Дарья Алексеевна, — важно поправила она.
“По отчеству? — хмыкнул Глеб в моей голове. — А кто-то не треснет?”
Понять его возмущение несложно. На вид она была всего на пару лет старше нас — ей от силы двадцать пять, ну максимум двадцать семь — кто тут разберет. Но пафоса явно добавлял не возраст — взгляд как-то сам собой упирался в нашивку с голубым крестом на ее плече, которым она как бы невзначай повернулась к нам. Мало ли, вдруг еще не заметим.
— Я здесь, — продолжила мадам из Синода, — пока у дома не появится новый хозяин.
— Ну так мы приехали, — заметил я.
— Значит, вы — наследник? — спросила она, пристально вглядываясь в меня.
— Как видите, — ответил я.
— Тогда это для вас, — чиновница указала на журнальный стол.
Конец ознакомительного фрагмента.