Большие планы маэстрины

— Вот вы! — Я подняла руку и посмотрела на браслет, который стал целым, а место застежки исчезло. Ох уж эта магия… — Период какого еще намерения?

— Вы ведь носили мой родовой перстень. Я ясно выразил свое намерение ухаживать за вами. Это было очевидно для всех, кто видел его на вашей руке.

Я выпучила глаза, осознав, что попала впросак, не зная местных традиций. Так вот почему все так удивлялись, увидев кольцо Артура на моей руке. Причем ведь никто и словом не намекнул, а я и не поняла. Ведь оно было надето на указательный палец. В моем восприятии все, что связано с романтическими и брачными отношениями — это на безымянный палец правой руки, как на моей родине. Или на левый — как принято в прочих странах.

— И кое-что еще, — с довольным видом добавил магистр: — Чтобы вы меньше боялись. В нашем мире допускаются разводы. Это сложно, долго, дорого, аристократам требуется разрешение короны, а простолюдинам решение судьи и жрецов. Но если жизнь в браке невыносима или была измена, брак можно расторгнуть. Не знаю, как это принято в вашем мире, но в Одимене так. Поэтому, если вдруг через десять или двадцать лет, когда у нас уже будут дети, вы все-таки решите, что не можете находиться рядом со мной, вы можете попытаться развестись.

Я притихла. Разводы возможны? Неожиданно. Я думала, тут вроде как у нас в прежние времена. Если поженились, то обречены до гробовой доски терпеть друг друга. Но каков хитрец! Через двадцать лет, когда уже будут дети….

— Ладно, — подумав, смущенно выдала я. — У нас с вами у обоих явные проблемы с романтикой, умением делать предложения и принимать их. А еще мы с вами оба трудоголики и обладаем сложными характерами. Нам будет непросто.

— Пожалуй, — улыбнулся Артур и потянулся, чтобы поцеловать. — Но главное, что теперь я могу не сходить с ума от ревности из-за того, как мои лучшие друзья пялятся на вас и потом обсуждают, что хотели бы завести с вами отношения.

— Как Франсуаза со своим другом в городе?

— Вроде того… — Он быстро поцеловал меня в губы. — А сейчас нужно все же сходить к целителю. Мое заклинание долго не продержится, а лечить я не умею. И хотя вам сейчас не больно и вы забыли про свою руку, но нам нужен лекарь.

— Я только уложила Софи.

— Позовем мастера Ханка? Я видел его, когда шел сюда.

Глава 20

Ханк без слов согласился посидеть в моей комнате, когда я объяснила, что ушибла руку и нужно сходить в лазарет. Захватил с полки книгу о холодном оружии и вышел вслед за мной в коридор.

Обнаружив в моей комнате ректора, кивнул, потом вдруг прищурился и повернулся ко мне. Молча взял меня за левую руку, чуть подтянул выше манжету и увидел обручальный браслет. Потрогал его, покрутил, кивнул и улыбнулся. А потом изумил до глубины души.

Огромный суровый мужчина погладил меня по голове, наклонился и чмокнул в макушку, словно я ребенок, которого он хвалит. У меня глаза округлились, а Ханк коротко сказал:

— Поздравляю! — повернулся к ректору, протянул ему руку, пожал и добавил: — Мари хорошая девушка. Вы сделали правильный выбор, рад за вас.

— Благодарю, — несколько растерянно ответил на рукопожатие Артур. — Мастер Ханк, спасибо, что приглядываете за ней и за Софи. Когда они переедут, я не стану препятствовать вашему общению с девочкой.

Физрук в очередной раз кивнул, принимая информацию, и потерял к нам интерес. Пошел к Софи, постоял над кроваткой, с теплой улыбкой глядя на спящую малышку. А потом уселся и раскрыл книгу.

В лазарете мою руку осмотрели и подтвердили перелом. Я просто мастер идиотских травм! Сама виновата, конечно. И стоит пропить успокоительные травки курсом, раз я такая психованная стала. Это ж надо…

Руку мне зафиксировали, намазали лечебной зачарованной мазью, заковали в магический невидимый лубок. Заставили выпить эликсир восстановления и скастовали на меня целительские заклинания для сращивания костей и тканей. Потом соорудили поддерживающую повязку для пострадавшей руки.

Велели два дня «гипс» не снимать, руку не мочить, не тревожить и беречь. А потом прийти на повторный прием для проверки. И если все срослось, то фиксирующую штуку снимут.

Артур меня проводил и в лазарет, и потом обратно в общежитие. А поздний ужин нам с Софи принесли мои третьекурсники. Сказали, их поймал ректор, сообщил, что у маэстрины сломана рука, нужна помощь. И лично выписал им пропуск-разрешение в преподавательское общежитие для визитов ко мне на эти два дня.

Так что у нас с Софи и нянечки нарисовались, и помощники. А с меня ребята стребовали рассказ, как там у демонов. И сами поделились историей о том, какой фурор произвело явление нового приходящего преподавателя. Университет кипел и фонтанировал эмоциями. И студенты, и преподаватели, и весь прочий персонал Усача находились в глубочайшем шоке и неописуемом восторге от всего происходящего.

— Как нам повезло, маэстрина! — с горящими глазами вещала Зоя Мейзен. — С вашим появлением в этом году жизнь бурлит. Событие за событием. Столько всего невероятного. До этого мы два года только учились, и скука смертная была. Учеба только, и все. Сами развлекались, как могли. А сейчас! И в газетах о нас пишут. Мама в диком восторге, всем соседям хвасталась и показывала статьи о нас.

— Да-да! — поддержала ее Анна Юдо́р. — К нам в гости даже папины коллеги приходили. Просили рассказать, что тут у нас и как. У них у всех дети подрастают, они прямо очень заинтересовались. Хотят теперь к нам подавать документы.

— А пятикурсники волосы рвут от отчаяния, что им осталось менее полугода учиться и пора уходить. Тут столько всего удивительного происходит, а им уже покидать стены Усача, — хохотнул Макс. — Ничего, пусть завидуют! О! А что это у вас на руке, маэстрина? Нет, не на той, которая сломана.

— Где? — выглянула Анна. Увидела, всплеснула руками и прижала ладошки к щекам: — Не может быть! Маэстрина, но как же?! Вы теперь нас бросите, да? Уедете?

— Куда? — не поняла я ход ее мыслей. Проследила взгляд и обнаружила, что из-под манжеты торчит краешек обручального браслета.

— Ну как же? Но мы же только… Он вас увезет, да? — расстроенно бормотала девушка.

— Кто? — тормозила я. — Куда увезет? И зачем?

— Ваш муж. Вы выходите замуж, да? И супруг вас наверняка заберет у нас… — Она села рядом, грустно сложила ладошки и шмыгнула носом. — А мы вас так любим…

— Я тоже к вам очень привязалась, ребята, — с улыбкой ответила и тряхнула рукой, позволяя браслету полностью показаться.

— Ой! — воскликнула Зоя. — Не может быть! Это же браслет рода Грессов! Период намерения закончился и вы согласились? Это… магистр Артур Гресс?! Наш ректор сделал вам предложение?!

— И я его приняла, — кивнула я и продемонстрировала украшение.

— То есть — ура? — улыбаясь, уточнила Зоя. — Месье ректор вас у нас не отнимет, да?

— Нет. Но в любом случае у меня магический контракт на три года. Так что, даже будь это кто-то другой, я отсюда ни ногой еще два с половиной года.

— Ура! — облегченно выдал Макс. — В смысле, поздравляю, маэстрина. Ха, а пятикурсников ждут шок, грусть, печаль и множество разбитых сердец. Кое-кто планировал сделать вам предложение сразу после выпускных экзаменов. Ой, я вам этого не говорил!

— Я бы не смогла принять ни одно из них и, думаю, они и сами это понимают. Это просто юношеское увлечение необычным преподавателем, — покачала я головой.

— Ну-ну… — хмыкнул Макс. — У некоторых вы первая любовь. Мне их жаль…

Анна стукнула его по плечу и выразительно округлила глаза.

— Но мы рады за вас, маэстрина. Ректор Гресс вроде такой… нормальный. Но если что, вы нам только скажите! Мы вас в обиду не дадим даже ему.

— Спасибо, дорогие мои! — Я аж расчувствовалась. — Но не болтайте пока об этом, ладно? Я не хотела бы афишировать, если честно. Ну или хотя бы постараюсь скрывать максимально долго, сколько удастся.

— Но почему? — удивилась Зоя. — Это ведь так замечательно.