Ребро

Ответила мне снова Таня с молчаливого разрешения Громова.

— О Внутреннем мире просто так не говорят. Соответственно, и изучать его открыто невозможно, и все же им порой интересуются очень серьезные люди, понимающие его ценность.

— Или фанатики, — добавил Сергей.

— Арсений Батрак был и тем и другим, — отметил Громов.

— Был? — переспросил я. — Так он и сейчас есть, живет и здравствует!

— Николай, поверьте мне на слово, в жизни Арсения можно провести очень яркую черту. По одну ее сторону он был, по другую — есть.

— Так вы действительно знали его?

— Я общался с ним много лет.

Никто из них, даже Громов, не знал, как именно Арсений Батрак познакомился с этим загадочным Внутренним миром. Вероятнее всего, получил знания по наследству, так чаще всего и бывало. Далеко за примерами ходить не надо: сам Громов узнал от отца, который тоже живо интересовался «ценнейшим ресурсом». Ну а его батя, в свою очередь, вполне мог получить первые сведения от фашистов, с которыми он активно сотрудничал во времена Великой Отечественной. Об этом Громов упоминал как бы между делом, будто и не было в таком сотрудничестве ничего зазорного. Я спорить не стал, но мысленную пометку сделал.

Нам тут важно, что Арсений чуть ли не с подросткового возраста интересовался всем, что связано с Внутренним миром. С отцом Громова он познакомился еще молодым, но уже получившим неплохую репутацию ученым. Понятно, что формально он занимался совсем другими вещами. Но фанаты этого мира умели находить друг друга.

— На тот момент Арсений уже был сыт теорией, — пояснил Громов. — Он искал человека, который спонсировал бы практические исследования. Конечно, тогда, еще в советское время, использовали другую терминологию, но суть от этого не менялась.

— О каких именно практических исследованиях идет речь? — уточнил я.

— Сбор любых материальных указаний на Мир Внутри, и в первую очередь порталы.

Последний портал, с которым я сталкивался, находился в компьютерной игре. Кто-то чуть более образованный подумал бы об архитектуре. Но Громов определенно имел в виду не это.

— Какие еще порталы?

— Это нечто вроде дверей между двумя мирами, — пояснила Таня. — Между пространствами постоянно существует граница, которую мы, к сожалению, пока очень плохо понимаем. Иногда она рвется спонтанно, и людей утягивает туда. Но есть места, где граница стабильно тонкая и соприкосновения миров случаются не в пример чаще.

— Вот именно это и искал Арсений, — подтвердил Громов. — Это же было нужно моему отцу, он понимал, что полноценно изучить тот мир можно только через контролируемое проникновение. У отца были деньги, у Арсения были знания. Им оказалось несложно найти общий язык.

Примерно в тот же период с Арсением познакомился и сам Громов — отец направил его курировать этот проект. Он был младше Батрака, но не принципиально. Эти двое неплохо сработались, хотя Павел Громов не был так же искренне увлечен Внутренним миром, как его отец.

С тех пор Арсений, по сути, вел двойную жизнь. Чтобы не привлекать к себе внимания, он по-прежнему занимался историей и археологией. Этим же он прикрывался, когда наступало время экспедиций по заказу семейства Громовых. Вот где он пропадал в свободное время, вот ради чего он отказался от семьи и друзей… Хотя отказаться ему наверняка было несложно, такой уж человек.

Увы, для успеха одного энтузиазма мало. Внутренний мир существовал по своим законам и никак не поддавался изучению. Ломалось оборудование, гибли люди, а главное, истекало время — у них обоих.

— Думаю, мой отец и Арсений хотели попасть туда с одинаковым рвением, — задумчиво произнес Громов. — Для отца это стало просто наваждением. Ему по жизни везло, от нашего мира он получил все — успех, карьеру, богатство. Он мог позволить себе все что угодно, но в какой-то момент перестал хотеть. Он зациклился, все его мысли были о том мире. Я был недостаточно опытен, чтобы объяснить ему, как опасны навязчивые идеи… Да и не думаю, что это вообще было возможно.

— А Батрак, ему зачем было так нужно туда? — спросил я. — Интерес ученого?

— Скорее вопрос выживания. От родителей ему достались не только знания, но и слабые легкие. Его мать, насколько я знаю, умерла от туберкулеза. Сам он тоже страдал от этой болезни — я помню, он жутко кашлял уже во время последних наших экспедиций.

Получается, когда мы беседовали о курорте, Батрак не соврал мне… Точнее, не столько правду сказал, сколько вспомнил былое. На тот момент ему уже было пофиг на горный воздух, но когда-то он нуждался в таком вот отдыхе.

Он почему-то вбил себе в голову, что тот мир способен его вылечить. Возможно, у него даже были основания… Хотя, как по мне, логика странная: чтобы докопаться до мира, который, возможно, его чуть подлечит, он отказывался от полноценного лечения в этом мире и шастал по местам, где человеку со слабыми легкими лучше не появляться. По сути, он сам себе запустил последний отсчет.

— Но мой отец доверял ему именно поэтому, — отметил Громов. — Он был уверен: тот, кто хочет спасти свою жизнь, не будет мошенничать, чтобы хапнуть побольше денег. Когда Арсений сообщил ему, что предельно близок к прорыву и сможет открыть контролируемый портал, отец ему поверил. Он лично участвовал в этом мероприятии, хотя я был против.

— Это было девятнадцать лет назад?

— Нет, это было гораздо раньше. Я знаю, на что вы намекаете — Арсений пропал не тогда. Хотя тот эксперимент тоже закончился плачевно.

На словах у Батрака все было под контролем. Но как дошло до дела, оказалось, что до контроля ему весьма далеко. Никакой портал он не открыл, так, чуть надорвал границу между двумя мирами, устроил хаос, который и привел к трагедии. В тот день многие погибли, включая Громова-старшего. Арсений выжил, но благоразумно сбежал, опасаясь мести недавнего приятеля.

— Позже мы с ним встречались на нейтральной территории, где я не мог его убить, — вздохнул Громов. — Он пытался убедить меня, что это был несчастный случай, что нам нужно снова работать вместе. Но я на это идти не собирался и послал его к черту. Ему это особо не навредило, скоро он нашел себе новых спонсоров.

Работать с Арсением Павел больше не мог, но от исследования Мира Внутри не отказался. А те, кто увлечен параллельным пространством, образовывали предсказуемо маленькое сообщество, где все друг друга знали. Вот и Громов был в курсе всех дел недавнего подопечного своего отца, даже не интересуясь ими намеренно.