Ребро

Когда Наталья подошла, ей красочно расписали, почему я отвратителен самой природе и, если уж Бог забрал руку, нужно смириться с этим, а не выпендриваться тут. Научить меня праведному пути можно только одним способом: наваляв мне как следует и, конечно же, раздробив протез камнями.

Пока Наталья слушала эту ахинею, на ее лице отражалась такая искренняя гордость, что я даже забеспокоился за сохранность своей правой руки. Однако Супонова все же не была убежденной кликушей, она просто играла роль. Она прикинула цену бионического протеза довольно быстро и стала на мою сторону:

— Для гармонии с собой и с миром мы должны быть терпимыми! Это еще не наш брат, нужно время, чтобы познать правильный путь. А если уж склонять его к разуму, то только добротой, ведь лишь доброта меняет всех! Я сама им займусь, ступайте, для вас есть дела.

Чувствовалось, что они не очень-то верят в мой апгрейд посредством доброты. Но спорить со своей идейной вдохновительницей они не решились, а значит, у Натальи, помимо милой улыбки, где-то имелись и клыки бультерьера. Возможно, аккурат под винирами.

Когда трое блюстителей божьего промысла удалились, хозяйка секты повернулась ко мне:

— Здравствуйте, как вас зовут?

— Николай.

— Добро пожаловать в наш дом, брат Николай. Возможно, и в ваш тоже.

— Это вряд ли. Я здесь не ради поиска своего пути, хотя за такое вас бы многие поблагодарили. Я ищу одного человека.

Как и любой опытный манипулятор, Наталья сохранила голливудскую улыбку, однако взгляд крошечных глазок-бриллиантиков стал намного холоднее.

— Должна сказать, что к нам все прибывают добровольно. Так что если вы приехали, чтобы кого-то увезти с собой, я такое не поощряю.

— Ничего подобного я не планировал, да и вряд ли он стал членом вашего сообщества.

Мы не задержались на месте, это было бы слишком странно, и я по-прежнему привлекал внимание. Наталья неспешно двинулась к центру деревни, и я пошел рядом с ней. Было очевидно, что она хочет показать мне богатую жизнь своих последователей. На живца ловит, так сказать. Я же не рассматривал ухоженные дворы и резные ставни, я заглядывал в каждый дом, который мы проходили, надеясь увидеть там Батрака. Но молодящегося деда нигде не было.

— Здесь очень спокойно, правда? — поинтересовалась Наталья. — Кому-то могло показаться, что скучно, но это потому, что большой город приучает к другому. Люди приезжают к нам травмированными, им нужно время, чтобы прийти в себя. А потом уезжать не хочет никто! Может, все-таки попробуете?

— Попробую что, носить протез из бересты? — не удержался я.

— Этот вопрос можно решить. Я мыслю свободней, чем некоторые братья. Думаю, столь необходимое вам устройство можно оставить, просто… С корректировками.

Ага, а взамен я отдам им свою бессмертную душу, но протез они мне милостиво оставят! Ладно, побоку. Об этой секте многим известно, и раз их до сих пор отсюда не погнали, кому-то это сборище выгодно. Да и потом, в одном Наталья права: она никого не притаскивает сюда силой. Люди тут хмурые, но не привязанные, и охранников с автоматами по периметру нет. Так что разоблачениями пусть развлекается кто другой, а я по делу.

— Спасибо, конечно, но я все-таки предпочту сначала поговорить со знакомым, а потом уже что-то решать. Вдруг я вдохновлюсь его опытом?

— Как же зовут вашего знакомого?

— Батрак Арсений Борисович. Есть у вас такой экспонат?

Идеальная улыбка удержалась, но уголки губ все-таки дрогнули. А ведь контролировала Наталья себя хорошо, иначе не смогла бы столько лет управлять общиной, пусть даже состоящей преимущественно из баранов! Она точно знала, кто такой Арсений Батрак. И он был тут далеко не простым «братом» — на обычного своего зомби она бы так не отреагировала. Но кем же тогда? Когда я собирал сведения о секте, его имя не упоминалось ни разу, не похоже, что он контролирует этот балаган. Да и не его это профиль!

Меж тем Наталья уже взяла себя в руки и беззаботно заявила:

— Не припомню такого… А впрочем, у меня плохая память на имена, увы мне!

Ловко выкрутилась. Она пока не знала, кто я Батраку — друг или враг. Поэтому она не спешила мне врать, но и не выдавала его.

— Может, останетесь у нас на ночь? — предложила она.

— Боюсь, меня тут расчленят, ибо это угодно природе!

— Что вы, то было просто недоразумение! У нас есть специальные гостевые домики, вы больше не будете пересекаться с братьями. Обычно мы берем за такое деньги, но вам я одну ночь здесь дарю, чтобы исправить впечатление о нашем поселении.

Думаю, мое мнение ей даром не упало. Все это был один большой намек: она не поведет меня к Батраку, но сообщит ему, что я здесь. Тогда уже он сам ко мне заглянет!

Соглашаться на это мне не очень-то хотелось. Что-то подсказывало мне, что Батрак не будет так же вежлив, как в прошлый раз. Да и условия здесь были другие: если он захочет меня грохнуть, ему с радостью помогут, а потом экологически чисто сожгут мой труп на сосновых дровах.

Так что безопаснее всего было бы свалить сейчас, а вернуться завтра днем, но за это время Батрак мог сбежать. Теперь, когда он знает, что я его разыскиваю, он будет вести себя гораздо осторожнее, его никакие частные детективы не отыщут.

Нужно было рискнуть.

— Хорошо, я останусь. Спасибо за приглашение.

— Я очень рада, — просияла Наталья. — Надеюсь, вы сумеете почувствовать истинную атмосферу любви и гармонии с природой!

— Уже предвкушаю.

— Прогуляйтесь пока, осмотрите деревню, а я прикажу подготовить для вас гостевой домик.

Она не собиралась со мной нянчиться и скоро упорхнула. Назначать провожатых мне не стала, знала, что мало кому придется по душе иметь дело с «богомерзким киборгом». Но я в компании и не нуждался, тут деревни той — три с половиной улицы, негде заблудиться.

Зрелище передо мной представало, прямо скажем, не туристическое. Проблема не в деревне, просто конец зимы и начало весны — тот еще сезон, когда снега мало, грязи много, а зелени нет вообще. Неряшливые наряды и мрачные лица здешней публики лишь усугубляли картину. Честное слово, эти ценители жизни в любви не соображают, что на их фоне можно снимать идеальный фильм ужасов! Про общину, где жрут неугодных.