Падение в небо

Навсегда

Ранней осенью в северной Ирландии всё ещё темнеет быстрее, чем весной и летом.

Я стояла на перекрёстке, всматриваясь в горизонт, на котором с минуты на минуту должен был показаться грузовик с моими вещами.

Куталась в шерстяное пальто Сида и думала о родителях. Папа пережил маму всего на один год. Есть такая легенда о лебединой верности: если один лебедь погибает, то его партнёр очень страдает в одиночестве, а потом поднимается в небо, но лишь для того, чтобы разбиться об острые скалы. В этот год папа продолжал работать и заботиться обо мне. Но как будто перестал жить.

Однажды он, как и мама, просто не проснулся. Его сердце остановилось во сне. Это случилось через неделю после первой маминой годовщины.

Мы так и не притронулись к её вещам за этот год, поэтому мне пришлось одной разбирать все вещи родителей, прежде чем отправиться на поиски своей родственной души.

На этот год пришёлся и разрыв с человеком, с которым мы были вместе со школы. Можно сказать, моя первая влюблённость. Сначала дружили, потом вместе учились целоваться. Папа всегда шутил, что мы как Гаечка с Дейлом.22

— А почему это ты в субботний вечер в одиночестве? — спросил папа, когда вернулся с работы вечером и застал меня в тишине перед экраном с огромной тарелкой попкорна на коленях, к которому я даже не притронулась. Это было нашей традицией: каждую субботу мы устраивали просмотр нового фильма и на весь дом обсуждали сюжет и героев.

Я пожала плечами. Папа включил свет и заметил мои заплаканные глаза и красные щёки.

— Что случилось, милая? — Он присел рядом.

Я уткнулась лбом ему в грудь и всхлипнула.

— Хочешь поговорить?

— Он сказал, что ему нужно побыть одному какое-то время, — пробубнила я.

— Ты мой самый прекрасный цветочек, — папа обнял меня. — Помнишь, что сказал мама?

Я отстранилась от него:

— Что?

— Что родственной душе не нужно время…

— Чтобы побыть вдали от своей родственной души, — закончила за папу я.

Не то, чтобы я всерьёз считала его своим человеком, но мне было грустно перелистывать эту страницу своей жизни. Ведь мне было там хорошо.

Именно в эту субботу я решила, что обязательно отыщу своего человека, который не захочет расставаться ни на минуту.

Мама всегда говорила мне: кто ищет, тот всегда найдёт. И я нашла. Как и Соломон Ангелину, Сид позвал меня замуж на третий день знакомства. Все предшествующие предложению сутки мы провели вместе.

Когда мы ждали наши порции расхваленного томатного супа дядюшки Пола после конной прогулки, Сид смело взял меня за руку. А гостей в кафе было битком — все столики заняты. Мне показалось, что все присутствующие смотрели только на нас. Я смутилась и, наверное, мои щёки были ярче супа, который принёс нам дядюшка Пол. Он что-то сказал Сиду на ирландском, и тот улыбнулся в ответ.

— Что на этот раз он сказал? — Я вытащила руку из-под ладони Сида, чтобы взять приборы.

— Правда, хочешь знать? — подмигнул мне Сид, пододвигая тарелку с супом к себе.

Я откинулась на спинку и посмотрела ему прямо в глаза.

— Подсказал, где найти самое красивое кольцо, — ответил Сид.

Папа отправлял меня в путешествие почти каждый день: развеяться, наполниться, завести новые знакомства. Я же проводила вечера над книгами. А на путешествие решилась только после его смерти.

Сид сделал мне предложение, когда мы прогуливались по берегу Буша. Я рассказывала о своём путешествии по Греции, когда Сид повернулся ко мне лицом, шагая спиной вперёд, и протянул бархатный квадратный футляр изумрудного цвета.

— Что это? — Я резко остановилась.

Сид пожал плечами:

— В Ирландии зелёный цвет считается цветом удачи.

Он открыл футляр и протянул его мне со словами:

— Там четыре камня: изумруд — символ семейного благополучия, агат — долголетие, янтарь — любовь и верность, оранжевый сапфир олицетворяет силу. Я хочу построить крепкую семью с тобой.

Я молча смотрела на тонкое серебряное колечко с четырьмя разноцветными камнями, расположенными в форме клевера.

— Ты согласна? — казалось, Сид был спокойным, но потом он признался, что волновался и боялся, что я убегу.

Это и было моей первой мыслью — сбежать. Но папа всегда учил меня смотреть страхам в глаза, тогда они будут бояться и убегать сами. Я протянула Сиду обе руки. Зажмурилась, когда Сид надевал кольцо, не верила, что это происходит со мной.

Как и мама, я ни разу не пожалела о том, что сказала «да» на третий день знакомства. Каждый раз, когда спрашивала у Сида, пожалел ли он, он всегда делал вид, что задумался, а потом подмигивал мне и отвечал: «Níl aiféala orm ach trí lá roimh an togra».23