Страница 9 из 92
Её мысли
Мы с Айрин стали жить вместе. Тётушка Лула выделила нам комнату, пока я занимался строительством нового дома на земле, на которой сгорел родительский дом.
Айрин не расставалась с холстом и красками. Я смастерил для неё мольберт, она могла долгими часами не отходить от него. Чаще всего Айрин рисовала небо. Я любовался ею в такие моменты. Когда она сидела перед мольбертом, в её мыслях было так же тихо, как когда она засыпа́ла. Кисть была продолжением её руки, резкими и плавными мазками она превращала белый холст в настоящее произведение искусства.
Мы так и жили долгое время в нашем тихом мире, где я говорил за двоих, а она чувствовала — тоже за двоих. В её мыслях ни разу не промелькнул упрёк о том, что я не люблю.
Она отложила кисть в сторону, убирая перепачканную краской прядь волос с лица.
Я смущённо отвёл глаза.
— Я не знаю…
— Я не знаю ничего, что связано с тобой! — тяжело выдохнул я.
— Вполне нормальное имя, — пожал плечами я, чуть смутившись от комплиментов, убирая отросшие кудри с лица.
— Давай не будем об этом говорить.
Я вздохнул.
— Айрин…
— Я хотел бы любить тебя, правда.
Только мужчиной я понимаю, насколько женщина сложна… и проста одновременно. Я помню, каково это — быть женщиной. Но когда я смотрю на женщину глазами мужчины, как будто всё, что я помнил из прошлой жизни в женском воплощении, моментально испаряется из моей памяти.
Мы сидели на берегу. Она ближе к обрыву, я чуть поодаль. Я молча наблюдал за тем, как она делала наброски карандашом в своём альбоме, а потом резко вырывала листы, мяла их, бросая в реку, а они, как белые кораблики, плыли по течению.
Айрин откинула в сторону альбом, сжала карандаш в ладони, я услышал, как он хрустнул, Айрин выбросила его в реку.
Когда в её голове проскользнуло:
— Тебе бы повезло, если бы ты сразу захлебнулась. Удар по воде подобен тысяче ножей, вонзённых в тело. На несколько мгновений ты полностью потеряешь контроль над собой4.
— Я уже привык к тебе, — честно признался ей.
Айрин пристально смотрела на моё лицо.
Уже долгое время я не замечал за собой сексуального влечения, а сейчас почувствовал ответную реакцию своего тела на её мысли. Когда она стала вспоминать свои сны и я увидел их её глазами, нервно сглотнул.
— Я никогда не спрашивал о твоём возрасте.
Я посмотрел на неё удивлённо:
— Я не говорил, сколько мне…
Айрин медленно поднялась и подошла ко мне, остановилась в нескольких сантиметрах. Я ощущал её дыхание на своём лице. Она подняла руку и медленно поднесла ладонь к моей щеке. В её глазах опять застыл вызов, которым она обожала забрасывать меня, как молниями. Айрин не моргала и не отводила взгляд.
Я схватил её за талию и притянул к себе. Она улыбалась, отгоняя все мысли, кроме одной.
И я хотел.
Я сжал её волосы и стянул их на затылке, Айрин запрокинула голову, но продолжала смотреть мне в глаза.
Я поднял её голову вверх за подбородок и поцеловал.
— Айрин!
Я отпустил её и отвернулся.
— Обычно девушку можно заткнуть поцелуем! — сорвался я.
Я не смотрел на неё, пытаясь выровнять дыхание. Огонь внутри меня разливался по телу, всё ближе подбираясь к нервным окончаниям.
— Да ты издеваешься, — я повернулся к ней. Опять наши лица находились слишком близко, чтобы я мог устоять перед поцелуем. Но теперь целовала она.
Я отстранился от её губ и прошептал:
— Прекрати… думать.
Я нащупал рукой разрез её юбки и запустил туда руку.
— Я знаю, чего ты хочешь, — прошипел я в ответ. И лёг на землю, опуская её поверх себя.
— Айрин… — я выдохнул и убрал руки с её бёдер, подложив их под голову, — я так не могу.
— Теперь я так не думаю.
— Мне не нравится, что я не могу перестать слышать твои мысли, — я снял её с себя и поднялся.
— Думаю, — фыркнул я.
— В отличие от меня, ты не знаешь, о чём я думаю.