Страница 11 из 92
Осмысление
Айрин металась. То она уверяла меня, что ей достаточно любить меня, что вовсе не нужна моя взаимность. То я видел упрёк в её взгляде. Он лишь на секунду появлялся в васильковых глазах, потом мгновенно испарялся. Но я всегда успевал заметить его.
Когда она обиделась и ушла, я впервые отчётливо понял, что не хочу, чтобы она уходила от меня. Что я действительно боюсь потерять её. Мне страшно, что она когда-нибудь исчезнет из моей жизни.
Я поднял глаза к небу и тихо-тихо произнёс вслух:
— Даже если моя родственная душа где-то ждёт меня, я прошу у неё прощения, ведь пока жива эта женщина, я обещаю себе всегда быть рядом с ней. Если никакой другой любви, кроме как между родственными душами, не существует, значит, я буду любить её другой — особенной любовью. Которая родилась во мне для неё. Я хочу слышать её дыхание рядом, слышать её мысли, даже если буду знать, что она не мой человек.
Я глубоко вздохнул, ощущая, как запершило горло от долгого монолога. Я не думал о том, что кто-то может наблюдать со стороны, что я говорю сам с собой, задрав голову вверх. Я всё равно продолжал:
— Никогда не верил в то, что где-то в мире есть моя половина. Не верил в половины, которые встречаясь становится одним целым. Кто-то выбирает одиночество. Ему это нужно! И он при этом не половинка кого-то или для кого-то, а вполне себе целый человек.
С каждым словом мой голос становился громче, увереннее. Смелее. Я как будто читал молитву, но не для прихожан одной маленькой церкви, а для всего мира.
— Я не могу отрицать свои чувства к Айрин. Даже если это противоречит тому, что я вспомнил из прошлой жизни. Не могу и не хочу! Я не хочу её потерять… Даже если она не та самая, не моя родственная душа.
Что это, если не признание себе в том, что есть единственная истина? И эта истина никогда не сокрыта от человека, потому что она рождается с ним, она есть в его душе всегда.
Когда возвращался домой, я уже знал, что скажу Айрин.