Страница 89 из 125
– Ты встал под знамёна короля Кенвила, – кивнула Романова. – Эл и Наир мне рассказывали кое-что…
– Легендарную байку о Битве при Эсендаре? – ухмыльнулся Северянин.
– Хочешь сказать, что это всё очередные выдумки? – не поверила Настя. – Так ты не спасал короля? Не сражался вдвоём с Далардом против всей непобедимой армии Герсвальда?
– О, даже так! Что ещё тебе разболтали наши друзья? Историю о том, как мы устроили с Далардом поединок на мечах за сердце Лиэлид, тебе тоже поведали?
– Неужто и такое было? – ахнула Настя.
– Нет, это только сказки королевского двора, – улыбнулся Кайл. – Я же говорил, молва любит преувеличивать. А я редко откровенничаю. О том, что я тебе сегодня рассказал, даже Даларду не всё известно. Знаешь, я…
– Вот это да! По правде сказать, не ожидал застать вас здесь… – изумлённый голос Эливерта прозвучал так неожиданно, что Настя подскочила.
Разбойник застыл у входа с канделябром в руках.
– Полуночники, спать не пора? – насмешливо вопросил он, похоже, совершенно не раскаиваясь по тому поводу, что перебил их душевный разговор. – Скоро солнце встанет.
Эл подошёл ближе, облокотился на камин, водрузив на полку подсвечник.
– Ничего себе! Ещё и пьют без меня! – привычно ухмыльнулся атаман. – Не помешал, надеюсь? Может, вы тут о чём-то тайном ворковали в столь поздний час? Или ранний? Я как-то путаюсь…
– В самом деле, уже светает! – изумилась Настя. – А мы и не заметили…
– Видно, ты была слишком увлечена рассказами милорда Кайла, солнце моё? – язвительность сочилась из каждого слова Эла, как сок из переспевших ягод. – Говорят, он – хороший рассказчик. Я тоже послушаю, если не прогоните, а то никак уснуть не могу…
– Да, собственно, уже всё рассказано, – примирительно заявил Северянин, пожимая плечами. – Засиделись мы, ты прав. Пора расходиться! А сам-то чего не спишь?
– Отоспался за эти дни на год вперёд, – проворчал разбойник уже не столь ехидно. – Да и плечо ноет. Вот и маюсь бессонницей, брожу один в ночи по замку, как неугомонное приведение. Почудилось, что голоса услышал – решил заглянуть. А тут вы…
– Кайл мне рассказывал о Севере… – поспешила объяснить Анастасия.
Неловкое молчание повисло в воздухе.
– Стало быть, я всё-таки помешал… Ну, пойду тогда, – Эл нерешительно замялся, хоть это ему было абсолютно несвойственно. – Дэини, попросить хотел… Ладно, забудь! Обойдусь…
– Что такое? – тотчас встрепенулась Рыжая. – Тебе нехорошо опять?
– Нет, не пугайся! – мотнул головой вифриец. – Просто повязка ослабла. Глянешь? Не хочется миледи Вилирэн среди ночи по пустякам беспокоить…
О, Мать Мира, и где он этого успел набраться – тактичность, кротость, вежливость! Как тут отказать?
– Разумеется! – вспыхнула Настя. – Ты же знаешь, я всегда помочь рада. Тем более, мы, в самом деле, уже собирались расходиться...
– Да, я успел утомить миледи Дэини своими сказками, – улыбнулся Северянин. – И хотел уже предложить проводить её.
– Ну, теперь в этом нет необходимости, – улыбнулся Эл ему в ответ. – Я провожу тебя, Дэини, а там посмотришь, что с бинтами. Их надо чуток подтянуть. У меня даже свечи есть, дабы осветить нам путь. Милорд Кайл, не заплутаешь один?
– Я в этом замке могу ходить с закрытыми глазами, не извольте беспокоиться! – заверил полукровка. – Светлой ночи! Благодарю за этот вечер, миледи Дэини! И за то, что выслушала…
Настя мучительно пыталась подобрать слова прощания. Ей так хотелось сказать Северянину, как много значил для неё этот разговор сегодня, его откровенность и доверие. Рыжая не сомневалась, этот он редко открывал кому-либо своё сердце. То, что Кайл поведал, было сродни исповеди, и ничто не могло отнять ту удивительную близость, что связала их после этих откровений.
Но Настя не могла говорить о таких личных ощущениях сейчас, под пронзительным взглядом Эливерта. А тот словно нарочно выжидал, что скажет Романова.
Сейчас Ворон был здесь лишним, мешал так сильно, что она почти физически ощущала это. Настя гнала от себя эти мысли – слишком хорошо помнила, как захотела однажды избавиться от него и пожалела об этом уже спустя день.
Но она также понимала, что явившись среди ночи в этот тихий зал, Эливерт испортил что-то, спугнул нечто важное, робко зарождавшееся и уже готовое стать реальностью. Он изменил судьбу, и теперь всё уже не случится так, как могло бы. Как должно было случиться…
А ещё Настя чувствовала себя неверной женой, застигнутой с любовником, словно она лгала им обоим.
Она хотела сказать Кайлу что-то нежное и ободряющее, зная, что он ждёт от неё каких-то особенных слов, но это было жестоко по отношению к Эливерту. И, возможно, стоило наплевать на мнение атамана, явившегося так не вовремя, но Настя не могла повести себя столь подло, не могла намеренно ранить его самолюбие – не заслуживал Эл подобного!
До чего же неловкая, странная ситуация…
– Светлой ночи, Кайл! – наконец произнесла Настя. – Благодарю за рассказ и за откровенность! И… я всегда готова выслушать, если это будет нужно. Идём, Эл!
***
Ворон шёл рядом, освещая путь, и молчал до самой комнаты. Их тихие шаги разносились по сонным коридорам замка.
Настя толкнула дверь, ныряя в низкую арку и сладко зевнула. Время позднее, за окном уже светало, и серые предрассветные сумерки заползали в комнату.
Эливерт поставил канделябр на туалетный столик, прикрыл дверь, прошёлся по комнате, оглядывая незамысловатый интерьер.
– Садись! – Настя указала пальчиком на низкий пуф у окна. – Давай посмотрим, что там у тебя…
Дэини хотела зайти ему за спину и помочь снять рубашку, но атаман остановил её, поймав за руку.
– Не надо! С повязкой всё хорошо, – Эливерт нашёл и вторую руку, притянул ближе, вынуждая остановиться прямо перед ним.
Настя посмотрела сверху вниз, покачала умилённо головой, словно улыбаясь шалостям ребёнка.
– Так ты нарочно это сказал? Чтобы увести меня оттуда?
Эл поднял лицо, глаз не пряча и даже чуть с вызовом, кивнул согласно:
– Нарочно. Не оттуда… От него.
Он осторожно коснулся губами её правой руки, потом так же бережно поцеловал пальцы левой.
– Сердишься на меня?
Замер, ожидая ответа, отвёл сияющие серебром глаза.
– Нет, – честно ответила Настя.
Она не злилась, скорее, всё это её забавляло.
Его пальцы отпустили запястья, скользнули на бедра. Эливерт подался вперёд, прижимаясь лицом к её животу.
Сквозь тонкую ткань платья Настя ощущала его дыхание и нежные чувственные прикосновения губ.
Вот теперь это не забавляло – тело отозвалось знакомой мучительно-сладостной истомой, мурашки пробежали вверх по позвоночнику, и шнуровка декольте внезапно стала слишком тесной для трепетно вздымавшейся груди. Всё-таки Ворон обладал каким-то странным, иррациональным, необъяснимым притяжением – каждая клеточка Анастасии реагировала на его близость.
Но сегодня всё было как-то иначе…
Тело таяло в руках атамана, а душа ещё не покинула холодного северного Побережья. То, что связало её сегодня с Кайлом, не отпускало. Слишком яркими и болезненными эмоциями напоил полукровка сердце Насти.
Да и сам Эл… Сегодня он… другой.
Настя коснулась его волос, погладила нежно и осторожно, как ребёнка… Ребёнка?
Да, вот что изменилось. Сегодня он был похож на дитя, что ищет ласки и утешения. Никогда прежде Рыжая не видела разбойника таким.
Она чувствовала кожей безграничное одиночество, переполнявшее его, и столь непривычную для этого мужчины уязвимость, что желание обнять, согреть, пожалеть внезапно стало почти непреодолимым. И самой себе в этот миг Анастасия показалась сильной, мудрой, взрослой женщиной, словно ей досталась частица могущественной силы Великой Матери.
А Всеблагая не прощает обмана и лицемерия…
– Можно, я останусь? – шепнул Эливерт, ластясь щекой нежно, как котёнок.
Настя перебирала пальцами его волосы, не спеша ответить.
– Нет! Уходи, Эл! – наконец произнесла она решительно. – Ступай-ка лучше спать!