Страница 118 из 125
– Вам? – нахмурилась Настя. – Только с тобой! Без тебя мы никуда не поедем!
Эл бросил многозначительный взгляд на Кайла и ничего не ответил на её слова.
– Стало быть, все готовы? – спросил он через мгновение. – Пошли тогда, Ушастик, выйдем! Провожу тебя. А потом я вернусь по-тихому, а вы на меня не смотрите – будто и нет меня тут! О своём думайте! А уж я шанс не упущу… Только срок дайте!
[1] Отсылка к произведению Юрия Олеши «Три толстяка»
Настя видела, как возвратился Эливерт, спустя, пожалуй, минут десять.
Но обратно за стол к друзьям он не пошёл. Прогуливаясь неспешно по залу, обратился сначала к пожилой парочке, потом заговорил с незнакомым бородатым мужиком. Очевидно, что-то приятное сказал, так как незнакомцы, все как один, в ответ заулыбались и ответили что-то любезное. Не прошло и пяти минут, как вифриец уже поднимал кубок за здоровье того самого бородача.
Романова, вспомнив прощальное напутствие Эливерта, сделала над собой усилие и постаралась не глазеть в сторону разбойника. Надо было найти себе другой объект для наблюдений. Взор Рыжей непроизвольно обратился к компании Королевских Смотрящих.
Эти трое возвышались в центре зала, словно холмы, и приковывали внимание всех посетителей, даже против их воли. Однако смотреть, как они жадно пожирают многочисленные яства, красовавшиеся на огромном столе, а потом запивают так, что стекает по второму подбородку – это зрелище оказалось не для слабонервных.
Настя, стараясь не выказывать охватившее её отвращение, поспешно отвела взгляд.
Рядом с владетелями Филофдора, в небольшой стенной нише, продолжало задорно играть трио развесёлых музыкантов. Время от времени они делали небольшую паузу и прикладывались к высокому кувшину, что стоял на бочке возле их сцены. И чем чаще сие происходило, тем веселее становились их песенки, да и сами выступающие.
Чопорная публика тоже уже не казалась такой заносчивой и высокомерной. С каждой минутой надменность отступала под напором разнузданной беспечности. Зал оживал. Всё чаще звучал смех, всё громче – голоса. А те гости, что были уже хорошо навеселе, время от времени даже вскакивали со своих мест и пускались в пляс под особенно заводные мелодии.
Настя смотрела, как нарастает всё это ликующее безобразие, как озорная удаль приходит на смену пафосной атмосфере, и не могла сдержать довольной улыбки.
Всё идёт, как надо, как нельзя лучше. Ещё немного, и можно начинать игру…
– Налей-ка мне вина, Кайл!
Настя внезапно протянула бокал, при этом даже не взглянула в сторону полукровки.
– А как же не пить сегодня? – усмехнулся Северянин, но просьбу исполнил.
– Я не собираюсь пить, – ответила Рыжая невозмутимо.
Кайл и Далард переглянулись в недоумении.
Но Рыжая ничего больше объяснять не стала.
Покрутила кубок в руках, заглянула внутрь, вдохнув сладостный фруктовый запах, и вдруг, что было сил, хватила о пол несчастную посудную утварь. Вдребезги!
Бокал разлетелся, будто взорвался. Прыснули в разные стороны сияющие осколки. Тревожный звук бьющегося стекла мгновенно привлёк внимание всего трактира. Некоторые из посетителей даже привстали, с любопытством разглядывая, что же там такое случилось.
В числе заинтересовавшихся оказалась и троица Королевских Смотрящих – они внезапно перестали жевать и как по команде повернули свои раскормленные физиономии в сторону Насти.
А та вскочила резко, в полный рост, с грохотом опрокинув массивное кресло.
На глухой удар тяжеловесной мебели о пол среагировали все остальные, кого не обеспокоил звон стекла – и слишком увлечённые трапезой гости, и личная охрана трёх толстяков. Даже музыканты на минуту замолкли, нестройно оборвав свою зажигательную песенку.
– Ты что делаешь, Дэини?! – воскликнул Кайл, ошеломлено взирая на Романову.
– Что хочу, то и делаю! – дерзко ответила Рыжая. Подбоченилась, гордо вскинула подбородок. – Ты кто такой, чтобы мне указывать?
– Успокойся, прошу! – взмолился полукровка, сконфуженно озираясь по сторонам.
– Успокойся? Да я спокойна как никогда!
Анастасия расхохоталась как безумная. Схватила ещё один кубок, с явным намерением уничтожить, как и его невезучего предшественника.
Но в этот раз Северянин оказался проворнее. Он ловко поймал уже занесённую над головой руку и спас хрупкий бокал от печальной участи.
– Дэини, да что на тебя нашло? – в голосе полукровки послышалось искреннее недоумение.
Он попытался удержать разбушевавшуюся рыжую фурию, но слишком деликатно и осторожно. В то время как ситуация требовала применения грубой физической силы.
Настя без труда выскользнула из объятий Северянина, оттолкнула его хамски, без всяких церемоний.
Бросила прямо в лицо, словно плюнула:
– Руки убери, нелюдь!
Лицо Кайла стало белым, как мел, застыло, словно высеченное из мрамора.
– Не смей меня трогать своими грязными лапами! Ты мне никто. Я – свободная женщина! Ясно тебе? Знай своё место? Так ты сказал? Ты мне не указ!
Она демонстративно отвернулась от Кайла, игриво подмигнула какому-то купчишке за соседним столом.
– Я веселиться пришла… Хочу пить – буду пить!
Рыжая, картинно изогнувшись, выхватила кубок из-под носа онемевшего Даларда.
– Не твоё вино, так чужое. Милорды, нешто даму никто не угостит?
Настя лучезарно улыбнулась по сторонам. Сразу несколько мужчин по соседству подскочили, протягивая ей кувшины.
– То-то же! – усмехнулась плутовка, не глядя протянула свой бокал одному из них.
Бросила в сторону своих приятелей ещё один презрительный взгляд, прошлась меж притихшими столами, грациозно покачивая бёдрами.
Распахнула фривольным жестом свой лисий жилет, сделав вид, что ей стало жарко, и громко провозгласила:
– Хочу танцевать – буду танцевать! Хэй, друзья, чего умолкли?
Настя подняла свой бокал приветственно, чествуя музыкантов. Те оживились, наполнили тотчас свои. И тонкий звон пронзил настороженную тишину трактира.
– А ну, зажигай! Нынче тут будет веселье! Танцы!
Тишина вздрогнула от первых звенящих аккордов.
Романова отставила бокал, игриво хлопнула в ладоши. Решила, что этого мало.
Выхватила у одного из менестрелей что-то вроде небольшого бубна. Скользнула по залу, выстукивая жизнерадостный ритм. Бубенцы на ободке инструмента позванивали в такт радостно и беспечно.
Кто-то из подвыпивших гостей прихлопывал и притопывал, кто-то замычал что-то невнятное, но, бесспорно, одобрительное.
Настя, пританцовывая, вернулась обратно на площадку подле музыкантов. Отсюда её могла видеть вся «Королевская трапеза», а главное, хозяева города, что наблюдали всю забавную сцену чуть насмешливо, но с нескрываемым интересом.
– Эй, милок, помоги-ка мне!
Настя, без всякого стеснения, вцепилась в руку одного из бравых молодцев, оберегавших покой Королевских Смотрящих, и потащила прочь от лестницы, которую он сторожил.
Тот слегка растерялся. Покидать своё место ему было не положено, но отказать пьяной, но всё-таки чертовски привлекательной девице – духу не хватило.
– Давай, давай! Подсади даму! – подбадривая, прикрикнула Рыжая, с удовлетворением замечая, как ещё один бравый дозорный подскочил к ней.
Легко, как пушинку, мужчины ухватили её под обе руки и водрузили, как на пьедестал, на перевёрнутую вверх дном бочку.
Огромные кадки, расставленные по всему обеденному залу, теперь послужили Романовой необычным вариантом танцпола.
Настя ласково погладила по макушке обоих парнишек из охраны, шепнула что-то благодарное. Выпрямилась во весь рост и застыла на миг восхитительной живой статуэткой – оценила обстановку: все смотрят, все ждут, все заинтригованы…
Великолепно! Держись, Филофдор! Такого ты ещё не видел.
Рыжая снова ударила в бубен – дерзко, звонко, задорно. Застучала гулко каблуками по днищу бочки. И запела в надежде, что музыканты подыграют.