Страница 102 из 125
Романова всё-таки успела сообразить, что происходит, и выставила вперёд меч, сжимая его обеими руками изо всех сил. Лезвие споткнулось о бронированную чешуёй шкуру грудины, соскользнуло ниже, и Настя почувствовала, как металл вспарывает брюхо твари, с усилием, как сквозь толщу воды, проникая всё дальше и дальше в упругую плоть.
Тварь запрокинула морду, захрипела диким голосом, вскинула лапу для последнего решительного удара.
Настя видела эти смертоносные когти, падающие с бесконечной высоты, так отчётливо, словно при свете дня.
Проклятая полная луна!
Дэини зажмурилась, с ужасом ожидая, как сейчас эти когтищи вонзятся в её лицо, разорвут её горло, проткнут насквозь испуганно трепещущее сердце.
Но снова что-то случилось...
Мощный удар откинул оборотня, и Настя внезапно вздохнула полной грудью, распахнула глаза, попыталась вскочить, хоть ноги слушались плохо.
Северянин и Ворон встали живым щитом между Анастасией и злобной зверюгой. Кто-то из них могучим ударом отшвырнул псину аж в женский угол. Настя не видела, кто именно, но решила, что это был Кайл. Всё-таки атаман был слишком легковесным для такого могучего броска.
Прятавшаяся до этой поры под топчаном Данушка завизжала пронзительно и тонко, совершенно потеряв голову от близости жуткой твари. До сей поры про старую женщину, кажется, мало кто помнил. Эулина стремительно развернулась в её сторону, удивлённая, пожалуй, не меньше остальных. Надо ж было глупой бабе так неосторожно привлечь к себе внимание.
Возможно, волчиха и не стала бы нападать на побелевшую как полотно соседку – у неё сейчас были заботы поважнее: в виде двух обозлённых донельзя воинов. Но никто не стал дожидаться следующего шага волчихи.
Пользуясь секундой её замешательства, Кайл атаковал снова: ударил по горбатому хребту, срезая иглы шипов, вспарывая шкуру на рёбрах. Взревевшая бестия с разворота отшвырнула рыцаря к стене, скользнула в сторону Рыжей и атамана.
Эл, внезапно упав на одно колено, подсёк мускулистые лапы. Клыкастая пасть хищно щёлкнула челюстями у самого лица разбойника, но не дотянулась совсем немного.
Тварь споткнулась, повалилась неуклюже, безуспешно пытаясь собрать разъезжавшиеся перебитые лапы.
Настя, не теряя времени, ударила вертикально сверху – хотела перебить шею. Но тварь дёрнулась вперёд, стремясь ещё кого-нибудь на тот свет с собой прихватить, и Настин меч вошёл ей под лопатку.
Тоскливо и жалостно взревел огромный зверь, сражённый наконец-то Наиром.
Эл вскочил одним прыжком, занёс руку для последнего решающего удара.
И вдруг на глазах изумлённого атамана отвратительная серая тварь, облитая бледным лунным сиянием, начала стремительно преображаться. Это случилось почти молниеносно. Будто туманная дымка скользнула вдоль уродливого тела, корчащегося на полу, схлынула прочь, как тончайший шёлк…
И вот уже бледная обнажённая женщина подняла вверх измученное худое лицо, тёмные волосы растеклись по поникшим плечам.
– Не надо! – тихий-тихий шёпот.
Эулина протянула в молящем жесте уцелевшую руку, прижимая к израненной груди кровоточащий обрубок другой. Из плеча её торчал Настин меч.
А крови сколько! О, Мать Земли Всеблагая!
Эл безвольно уронил клинок, занесённый над головой несчастной.
– Пощади! – прохрипела женщина из последних сил, медленно клонясь всё ниже и ниже. Пока не упала без сил в лужу собственной крови.
Атаман попятился назад, отвернулся торопливо от скорбной картины.
Настя, стоя рядом с распростёртым телом, машинально потянулась за своим клинком, торчавшим из хрупкого плеча вдовы…
Серая пасть в облаке тёмных волос вскинулась с гневным рыком, когтистая лапа метнулась вперёд, хоть тело так и осталось человеческим, не вернувшись полностью к демоническому облику.
Романова отпрыгнула инстинктивно. Это и спасло.
Эл обернулся на жуткий звук, рванулся вперёд. Он всё равно не успел бы...
А Кайл успел. Он как раз пришёл в себя, отклеился от стены, о которую его размазала Эулина, и вернулся обратно в боевой строй.
Северянин оказался рядом так вовремя, словно ждал этой последней подлой атаки от поверженной тварюги. Рубанул от плеча, наотмашь, и снёс голову волчихе одним взмахом меча.
Уродливая башка с копной богатых тёмных волос, но безобразной мордой неведомого зверя, покатилась по полу. Следом медленно осело на пол тело, теперь уже, без всякого сомнения, мёртвое окончательно.
У окна тотчас, без всяких видимых причин, громоздким серым мешком рухнул последний из нечисти. Наир и Далард продолжали битву с этим оборотнем до сей минуты, но он ещё ни одной серьёзной раны не получил, слишком шустрым и сильным оказался. И вдруг упал замертво, следом за своей королевой. Далард ошибки разбойника не повторил, для верности сразу отрубил бездыханному чудищу голову.
***
В доме вдруг повисла тишина. Абсолютная. Даже воющая безутешно хозяйка дома замолкла, а может она просто потеряла, наконец, сознание от ужаса или охрипла.
– Зря, – веско сказал Кайл, глядя на ошалевшего атамана. – Сочувствие к таким неуместно. Она уже давно не женщина. Не верь своим глазам, Ворон, если перед тобой нежить!
В сером сумраке лицо Кайла казалось совсем белым, только глаза поблёскивали. Настя всё смотрела на него и чувствовала, как её охватывает дрожь. Миг назад она была собрана и мобилизована, как пружинка, но вот всё кончилось. И на место ярости, браваде и силе пришла слабость. Ноги не держали, казалось, сейчас она рухнет на пол таким же безвольным кульком. Осознание, что она вновь едва не погибла, спазмом сдавило грудь. Сколько раз за эту грозовую ночь Настя заглянула в глаза смерти?
Этот последний бросок проклятой бестии…
А ещё, в памяти снова, как вспышка, занесённая над её головой огромная лапа.
Кайл спас её сейчас, Кайл спас её и тогда. Отшвырнул мерзкую тварь. Кайл прикончил главную из тварей. Он всех защитил.
Не особенно соображая, что делает, Романова, всхлипнув, повисла на шее Северянина, обняла крепко, сквозь слёзы прошептала, уткнувшись в напрягшееся плечо:
– Это всё ты! Кайл, ты нас спас. Милый, спасибо тебе! Ты такой… Ты… Ты самый лучший!
О, Небеса! Нельзя было так делать. Ну, только не так! Не при всех!
Эта её фраза прозвучала как признание. Слишком искренне, слишком очевидно, слишком влюблённо! Хорошо хоть в сумерках нельзя разглядеть горящий в зелёных глазах огонь. Или можно?
Тишина стала густой и плотной, как облако тумана.
И Настя кожей почувствовала охватившее полукровку смущение.
Она отстранилась поспешно, заметила, как сконфуженно и неловко он посмотрел за её спину, туда, где молчаливо и растерянно застыла вся компания. Затылком ощутила холодный пристальный взгляд, обернулась, уже понимая чей.
Но Эл, не дожидаясь, отвёл глаза, склонился, делая вид, что рассматривает безобразную отрубленную голову, и тут же отошёл прочь в женский угол.
Впрочем, Насте хватило и удивлённых взглядов Наира и Даларда – они продолжали взирать на Романову, открыв рты.
В застывшей от недоумения тишине голос Эливерта прозвучал неестественно громко.
– Да уж! Весёлая ночка выдалась, – с привычной иронией хмыкнул атаман. – Эй, хозяйка, выползай! Ты жива там ещё, эрра Данушка?
Из-под топчана долетело какое-то невнятное мычание.
– Вылезай давай – кому говорят!
Эл присел на корточки, заглядывая во тьму.
– Хорош причитать – побили мы чудищ ваших. Нечего теперь трястись…
Послышалась какая-то возня, и хозяйка дома выбралась, наконец, на четвереньках на всеобщее обозрение. Она дрожала всем телом и, похоже, встать на ноги по-прежнему просто не могла от страха. А увидев разбросанные по избе порубленные тела, зарыдала в голос.
– Ну чего ты ревёшь, дура старая? Всё уже. Всё. Не боись!
Атаман присел рядом с женщиной, устало вытянув ноги, приобнял ту за плечи. Потом трижды громко постучал кулаком по полу – как-то хитро, по-особому, видно, давая знак затаившейся Альде.