Грех

— Отец, я Вас услышал, не переживайте. Хорошо, Эмелин так Эмелин. Я женюсь на ней, «интересы государства» могут быть спокойны. Только об одном прошу Вас: избавьте меня от всех этих визитов моей дорогой невестушки, и не нужно каждый день напоминать мне об этой свадьбе.

— Ренард…

— Пожалуйста, если у Вас осталась хоть капля человеческих чувств к Вашему единственному сыну, кроме переживаний об «интересах государства», дайте хотя бы до свадьбы пожить спокойно.

Глаза в глаза, два бешеных взгляда на секунду скрестились в извечном поединке отцов и детей. Отец смягчился первым.

— Надеюсь, нам больше не придется возвращаться к этому разговору, Ренард.

— Я могу идти?

— Иди.

И вновь, как и вчера, после разговора с отцом он рванул в свои покои, переоделся и незаметно улизнул из Дворца. Да-да, конечно же, он помнит о данном себе самому обещании не приходить на озеро, не встречаться с нахальной пигалицей, потерявшей стыд и совесть! Но ноги сами понесли по узким подземным коридорам навстречу призрачной свободе, навстречу сброшенным королевским оковам. И как вчера, выйдя из пещеры на свет, он с упоением вдохнул прохладу и даже улыбнулся, глядя на распустившиеся цветы, склонившие свои головки, будто приветствуя не абы кого, а самого будущего короля! Ренард резво зашагал по тропинке, в глубине души надеясь, что девчонка не придет — застыдится, засмущается или попросту забудет, не позволив глупой игре иметь продолжение. А может быть, наоборот, все ж надеялся увидеть еще хоть раз маленькую глупую пташку, с такой легкостью и непринужденностью скрасившую вчерашний день?

Тереза уже ждала его. Сидела на берегу тихого озера, обхватив колени руками, сминала маленькими пальчиками подол платья и кляла себя за безрассудный поступок. Она и сама толком не понимала, как решилась вчера на столь глупый, бесстыдный шаг! От одного воспоминания о том, как щеголяла перед хмурым незнакомцем в чем мать родила, стало дурно. И очень стыдно. «Хоть бы он не пришел!» — молила она с надеждой, не понимая, почему сидит здесь, зачем вообще пришла.

Ренард тихонько подошел сзади и сел рядом. Абсолютно чужие друг другу люди молча сидели на берегу и не знали, о чем говорить. Какая сила притащила их сюда? Зачем? Для чего? Веселились под гладью воды разноцветные рыбки, шумел камыш, перешептываясь с легким ветром… Два человека просто сидели рядом.

— Считаешь меня легкомысленной? — тихо спросила Тереза, не отрывая взгляда от воды.

Ренард промолчал, лишь с любопытством посмотрел на девушку. «Серьезной барышней тебя точно не назовешь. Да и вообще мне все равно, малышка. Тебе вовсе незачем оправдываться передо мной», — ответил он мысленно и пощурился от надоедливого солнца.

— Но я не такая, правда.

— У тебя сегодня приступ целомудрия?

— Я сама не знаю, что на меня вчера нашло. Ты не думай обо мне плохо, пастушок…

— Да ничего я не думаю, — вздохнул Ренард и вдруг встал, протягивая руку. — Пойдем?

— Куда?

— Не знаю. Пойдем, что ли, прогуляемся, раз уж мы здесь.

Девчушка замешкалась, но все же робко потянулась к протянутой ладони.

Глава 5

Они прошли вдоль озера и свернули на тропинку, ведущую в лес.

Неловкое молчание продолжалось. В сотый раз казнила себя Тереза за назначенное это свидание; Ренард же, заметив ее смущение, такое неожиданное после вчерашнего легкомысленного щебетания, молча приобнял девчушку. Впрочем, мысли его были сейчас далеки от Терезы — он вновь и вновь прокручивал в голове разговор с отцом. «Наверно, он прав, — раздумывал Ренард. — А может, действительно, не стоит делать из всего трагедию? Ты Эмелин эту в глаза не видел, а уже невзлюбил. А может, она прекраснейшая девушка, и ты еще будешь благодарить судьбу, что так настойчиво вручила тебе ее в жены! Ну что ты взъелся на нее? Может, вообще, она сейчас слезы льет, что ее замуж выдают за чужака! Ты хотя б дома, а ей каково? Чужая страна, чужие люди, чужой муж… А может, она успела уже влюбиться в кого-нибудь, а тут ты, женишок незваный…»

— Ух, какие мы задумчивые!

Чужой голос и легкая боль в руке от моментально вцепившейся девчушки вывели Ренарда из раздумий.

— Вы кто еще такие? — от неожиданности королевская сущность вылезла наружу, чуть надменно зазвучав в голосе, проскользнув в ясном взоре, направленном на трех ряженых голубчиков, с ног до головы закутанных в черные лоскуты ткани.

— Мы люди добрые, но можем быть и злыми, — развел руками один из них, выступая чуть вперед. — Все просто: вы нам — деньги, мы вам — жизнь!

— Какие деньги? Нет у нас ничего, — пискнула Тереза.

— Да ладно, барышня, неужто совсем нет?

— Нет у нас ничего, — отрезал Ренард. — А вы, ребятки, шли бы подобру-поздорову — а то за такое и на виселице оказаться можно.

— Да что ж ты каркаешь такое? Ну раз нет денег, то и ладно! Зато девка у тебя есть — с тебя, оборванец, и этого хватит.

— Пошли вон отсюда! — рявкнул Ренард, заводя девушку за спину.

— Ребятки, уймите молодца, — бросил тогда нахаленыш двум своим спутникам. — А мы пока с барышней прогуляемся…

Разбойник одним рывком выхватил Терезу, и в тот же миг двое других набросились на Ренарда и повалили на землю.

— Тереза, беги! — успел выкрикнуть Ренард и тут же захрипел от пальцев, вцепившихся в горло.

Тереза чудом вырвалась из рук бандита и бросилась прочь. Она бежала изо всех сил, путаясь в платье; бесконечные ямки, корни деревьев словно бы сговорились с подонками и теперь только и ждали, когда девушка оступится и упадет. «Только бы не упасть! Только бы добраться до людей! Ренард… Да они же убьют его! Да чего ж мне дома сегодня не сиделось-то! А ведь Мари не врала! Они все же существуют!»

— Да стой же ты, паршивка!

Тяжелые шаги явно сильного человека настигали ее. Тереза задыхалась, силы иссякали… Еще немного, еще чуть-чуть… Но цепкая рука вдруг схватила ее за локоть.

— Отпусти меня! Не трогай!

— Ах ты ж шустрая какая! — рассмеялся разбойник. — Подружка твоя сговорчивей была!

— Отпусти!

Он перехватил ее, как тростиночку, оттащил к кустам и повалил на землю. Она до последнего пыталась вырваться, увернуться… Но как бороться с тем, кто в разы сильнее и больше?

— Ну не трогай ты меня! — взмолилась Тереза и разревелась: — Ну пожалуйста, не надо!

Как котенка прижали ее к земле, руки за спину завели; тяжелая туша наползала не нее, не оставляя возможности не то что бороться — даже шевелиться. Она сдалась и обмякла, отчаянные крики сменились жалобными всхлипами…

— Не делай этого… Отпусти меня… Ну пожалуйста! Ну не будь ты животным…

— А ну лежи смирно! — рявкнул разбойник над самым ухом.

Убедившись, что сопротивление сломлено, бандит принялся за добычу. Одной рукой он все так же крепко прижимал Терезу к земле, другой — искал край платья. Но вот цель нащупана. Он чуть приподнялся, задрал платье по самый пояс и стал пристраиваться, не обращая внимания ни на вырвавшийся истошный визг жертвы, ни на ее жалкие попытки спасти свою беззащитную девичью честь, такой свежестью и розовой нежностью елозящей под молодым самцом.

Тереза взвизгнула, и вдруг все резко прекратилось: исчезла куда-то тяжесть мужского тела, никто не держал больше ее руки… Но зато раздался поблизости уже знакомый и очень недовольный голос:

— Ну я ж сказал, уходи по-хорошему!

— Ренард… — всхлипнула Тереза, разглядев сквозь пелену слез своего спасителя.

Насмерть перепуганная, еще не верящая, что ее оставили в покое, она озиралась по сторонам и пятилась, пытаясь уползти как можно дальше, спрятаться, раствориться… Чуть поодаль валялись две обездвиженные черные тушки, совсем рядом шла борьба.

— Ренард, — пискнула она, осознав, что спутник ее жив, цел и, кажется, вполне способен постоять за себя. За них обоих.

Что же делать теперь? Бежать, воспользовавшись свободой? А он? Они ж убьют его! Убьют его и вернутся за ней… Как ему помочь? Чем она, хрупкая, перепуганная девчонка-тростиночка, может ему помочь? Тереза инстинктивно пятилась назад, ища из скверной ситуации один-единственный верный выход.