Страница 22 из 223
Одаренных. Старик тоже обладал магическим даром. И он заметил, как я неосознанно что-то внедрил в ауру Марека, заставив его замедлиться.
— Кто вы? — спросил я, не слишком надеясь на правдивый ответ. Но как ни странно он прозвучал.
— Целитель, — док тяжело вздохнул. — Точнее когда-то им был. Пока не сжег свой источник, спасая одного дурака, — он посмотрел на меня. — Глупо да? Пытаться сохранить жизнь одному человеку и при этом полностью поломать свою собственную.
Я пожал плечами.
— Смотря какая ситуация. Иногда жизнь не оставляет особого выбора.
Старичок весело хрюкнул.
— Как верно сказано… — он вдруг замолк и завис, глядя перед собой в пустоту.
Под кайфом, вот и треплется, будь трезвым, вел себя более сдержанно. Надеюсь ему это не помешает работать. Хотя все равно все операции делают машины.
— Помогите-ка мне, — док внезапно резко очнулся и подошел к сложенным у стены телам, на ходу пояснив: — Не доверяю я тем разгильдяем укладывать их в капсулы.
Мы по очереди сложили мертвых в четыре пустые камеры, стоящие в ряд у противоположной стены. В пятой все еще находился Йохан, где киберхирург продолжал проводить трансплантацию глазного яблока.
Док что-то нажал и все четыре прозрачные крышки капсул одновременно закрылись, плавно утонув в пазах-фиксаторах.
Дальше начался какой-то кошмар. Я многое в жизни повидал, в том числе довольно ужасное, но даже для меня зрелище показалось отталкивающим.
Машины начали разбирать человеческие тела. Кожа, кости, сухожилия, внутренние органы, даже чертову кровью выдоили до последней капли. Тонкие манипуляторы, что так ловко в соседней камере лечили Йохана, в других расчленяли людей на отдельные составляющие.
Меня замутило. Прозрачность крышки медкапсулы, такая удобная для наблюдения за пациентом, теперь сыграла со мной злую шутку. Человека буквально кромсали на части, отделяя каждый кусочек с аккуратной педантичностью бездушного механизма.
Слишком мерзко все это выглядело. Одно дело пустить пулю в лоб, или вонзить нож, и совсем другое сделать вот так… Чем-то неправильным от всего этого тянуло. И ведь потом часть всего это поместят в меня.
Впрочем предаваться морализаторству, значило подставлять самого себя, особенного после того, как основное дело уже сделано. Зря что ли рисковал, выходя на поединок сразу против пятерых. Они проиграли, я выиграл, брезговать, изображая оскорбленную невинность слегка поздновато.
Пытаясь абстрагироваться от увиденного и мерзких звуков хирургической пилы, что иногда долетала глухим эхом из-под закрытых крышек, я обратился к доктору.
— Кстати, вы не могли бы проверить мой нейрочип? В прошлый раз я не успел попросить, как нас прервали, — намек на явление Марека с дружками доктор встретил ленивым зевком.
Сам я подумал о внезапно прорезавшемся в драке магическом даре. Тимофей имел репутацию слабого одаренного, за все время что он здесь находился он ни разу не проявил какие-либо внятные способности. Поэтому при обсуждении поединка об этом даже не вспомнили.
Никто кроме дока не заметил вмешательства в ауру Марека и той заминки, что последовала после этого. Благодаря боевой химии мы двигались на повышенных скоростях, и остальная публика просто не успевала следить за происходящим в Круге Равных.
Но ведь так будет не всегда. И следует помнить, что в какой-то момент вместо нейтрально настроенного доктора на его месте может оказаться более агрессивно настроенный наблюдатель, после поединка предъявивший претензии.
Так что с этой магией скорее не все так однозначно, и прежде чем снова пускать ее в ход, следовало лучше разобраться с вопросом.
Интересно, а Тимофей проходил какое-либо обучение? Наверное да, но скорее всего лишь поверхностное. У него и дара особого нет, иначе Кристофф бы об этом обязательно рассказал. Тем более, будь он опытным заклинателем, вряд ли бы закончил свою жизнь в отряде полковника Холта. А он, как ни посмотри, здесь ее и закончил, и неважно, что вместо него появился я.
— Трофеи достаются победителям, — торжественным тоном объявил док и обвел руками капсулы, где проходил процесс разделки.
Я поморщился, но ничего не сказал, лишь мазнув взглядом по белому пластику, где лежали мертвые тела бывших противников. Злая ирония судьбы, они хотели меня убить, а теперь помогут выжить.
— Что с остальным? — спросил я.
Док достал из стола прибор, напоминающий тот, что искал Кристофф и подошел ко мне.
— Личные вещи отправятся родственникам, остатки денег будут перечислены на твой счет. Оружие и снаряжение выкупит квартирмейстер отряда, дав свою цену.
Которую назначит сам, — опять мысленно закончил я. Однако возражать особо не стал. Конечно покопаться в оружии не помешает, но вряд ли мне дадут это сделать. Скорее всего придется идти лично и устраивать скандал, чтобы все выдали в точности. На что у меня сейчас времени нет. А после думаю, мне просто заявят, что снаряжение и оружие погибших уже выкупили, а деньги мне перечислили, и чтобы дать заднюю придется пройти целых ворох бюрократических процедур, без всякой внятной надежды на успешный исход.
Ладно, бог с ними, с дурной овцы хоть шерсти клок, а там посмотрим.
Над ухом пикнуло, док вгляделся в миниатюрный экран на приборе, наморщил лоб и сказал:
— Чип неактивен, хотя на первый взгляд в порядке. Надо проводить полную диагностику, — он покачала головой. — Введу дополнительную команду для автодока.
— А что вообще пойдет на замену? — впервые поинтересовался я будущей операцией.
Док пожал плечами и принялся перечислять с равнодушием опытного хирурга:
— Поджелудочная железа, правая почка, печень, часть пищевода, селезенка.
По мере перечисленного, у меня едва не задергалось правое веко. В моем мире после потери подобного набора шансов выжить практически нет, а мне все это заменили в полевых условиях. Не слабо.
— Но учти, все твои дарители, — док кивнул на капсулы, где продолжался разбор трупов, — никогда особо за здоровьем не следили, так что замены могут оказаться ненамного лучше напечатанных форм. Конечно, прослужат в конечном итоге они дольше, но рано или поздно их тоже придется менять. Ставить родные, выращенные на основе твоей ДНК. Все остальное лишь временные решения.
— Придется пить иммунодепрессанты? — я вспомнил, что при трансплантации происходит отторжение чужих тканей.
Док удивленно взглянул на меня.
— Мы, конечно, находимся на самом краю цивилизации, почти в диких местах, но универсальная вакцина иммуноподавителя думаю у меня в запасах найдется. Ее хватит на несколько лет.
Ага, значит они здесь научились убирать факторы отторжения на длительный срок всего одним уколом, не придется каждый день колоть или пить всякую дрянь. Хорошо.
— Кстати, это тебе больше не понадобится, — док снял с моего запястья тонкий обруч, сообщающий о состоянии напечатанных органов. — Ложись.
Он кивнул на крайнюю капсулу, кибердок уже закончил с мертвецом, успев ополоснуть внутреннюю лежанку, от тела ничего не осталось.
Я мысленно выругался, помедлил, но все же полез внутрь, где только что человека в буквальном смысле разобрали на отдельные компоненты.